Страх сковал его.

Гость посмотрел ему в глаза, и в этот момент Блэклип понял — надежды нет.

Однако он еще попытался спастись.

— Сколько бы вам ни заплатили, — прошептал он, — я заплачу вдвое больше.

— Я сам выбираю, на кого работать, — сказал Кейн и спустил курок.

В первый момент Блэклип ощутил острую, обжигающую боль. Его как будто ударило током.

Он всхлипнул и, схватившись за рану, завалился на кровать.

В последнюю секунду ярость вытеснила страх, и с губ вместе с предсмертным выдохом слетело пропитанное злобой слово:

— Сволочи…

Гость сделал шаг вперед и всадил две пули ему в голову.

Кровь ударила в стену, словно краска из аэрозольного баллончика. Человек, назвавшийся Кейном, повернулся и вышел из номера.

Часть первая

Остров Миндоро, Филиппины

Год спустя

Глава 1

Я сидел в ресторане «Закат», глядя на лодки, лениво скользящие по тихой глади залива Сабанг, когда за столик опустился Томбой. Попросив дочь Тины, хозяйки ресторана, принести «Сан-Мигель», он сообщил, что кое-кого нужно убрать. Было пять пополудни, в небе ни облачка, и настроение у меня было хорошее. Пока не появился Томбой.

Я сказал, что никого больше не убиваю, что тот случай остался в прошлом, о котором мне не хочется вспоминать, и он ответил, что все понимает, но нам снова нужны деньги.

— Так уж устроен мир, — добавил Томбой с той печальной миной, с какой владелец похоронного бюро выражает сочувствие родственникам своего клиента. Томбой Дарк — мой партнер по бизнесу и человек с готовыми клише на все случаи жизни, включая убийство.

В ресторане было пусто, что обычно для этого времени дня. Заведение располагалось в самом конце главной улицы небольшого городка, чуть в отдалении от других баров и пансионатов, и туристы заглядывали туда нечасто, так что, когда Томбой назначил место встречи, я сразу понял — что-то случилось. Обычно мы встречались там, чтобы поговорить без свидетелей.

— Кто объект? — спросил я.

Он ответил не сразу, а подождал, пока дочка Тины поставит пиво, а потом отойдет подальше.

— Какой-то парень. Билли Уоррен, — тихо сказал Томбой. — В четверг вылетает из Хитроу, в пятницу утром будет в Маниле.

— Сегодня среда.

— Знаю. — Он пригладил ладонью то немногое, что сохранилось на голове. — Но ты же сам знаешь, что говорят в таких случаях. Время никого не ждет.

— И что он натворил, этот Уоррен?

— Никто пока ничего не говорит. Все как воды в рот набрали. Парень подался в бега, и причина, похоже, серьезная. Как и в твоем случае. Разница в том, что кто-то хочет с ним рассчитаться. Скажем так, он совсем не белый и пушистый.

— Сколько предлагают за работу?

— Тридцать тысяч американских долларов. Куча денег.

Он был прав. Тридцать тысяч — это и впрямь куча денег. Особенно на Филиппинах. Наш совместный бизнес, небольшой отель, специализировавшийся на обслуживании дайверов, приносил примерно столько же за год, и перспективы не обещали улучшения из-за настойчивых попыток «Аль-Каиды» угробить как можно больше западных туристов в этой части света. Чистый доход после расчета с персоналом и властями и оплаты текущих расходов не превышал треть этой суммы. Рай — приятное место, но там трудно разбогатеть.

Я отхлебнул пива.

— Должно быть, он сильно кому-то насолил.

Томбой кивнул и, достав из кармана мятую пачку «Мальборо», закурил сигарету.

— Так и есть. Но это еще не все. Они хотят, чтобы он исчез. Бесследно.

— В Маниле это не так-то легко.

— Не в Маниле. По прибытии он отправится на такси в Батангас, а оттуда переправится в Пуэрто-Галера. — Пуэрто-Галера был ближайшим к нам крупным городом и главным портом острова Миндоро. — Ему оставили комнату в отеле «Калифорния» на Ист-Брукал-стрит. Номер уже оплачен. Парню сказали, что ты встретишь его там и передашь инструкции и кейс с баксами. От тебя требуется вытащить его из номера и предложить прокатиться. Назад он уже не вернется.

— Если я соглашусь.

— Верно, — с неохотой согласился Томбой, — если согласишься. Но ты не хуже меня знаешь, как сейчас обстоят дела. Нам нужны эти деньги. Позарез. Сам понимаешь, иначе я бы и просить не стал.

— Сколько мы здесь? Год? Чуть больше? И ты уже хочешь, чтобы я отправил кого-то в путешествие, из которого не возвращаются? А тебе не кажется, что это чересчур рискованно?

— Перестань. Тело никто не найдет. Мы сразу получим пятнадцать кусков авансом. Останется только предъявить фотографии в доказательство того, что дело сделано, и получить остальное. И все, ставим точку.

Ставим точку. Я слышал это и раньше. Причем не единожды.

— Последний вопрос: кто заказчик?

— Поуп. Тот же, что и в прошлый раз.

— И он, конечно, тоже действует по чьему-то заказу?

Томбой пожал плечами:

— Скорее всего.

Загадочный мистер Поуп… Старый знакомый Томбоя еще по уголовному миру Лондона, он вышел на связь примерно год назад и сразу сделал деловое предложение. Но прежде проследил весь путь Томбоя до самого Сабанга, что вряд ли было так уж просто. Деловое предложение состояло в том, чтобы ликвидировать некоего Ричарда Блэклипа, британского педофила, ускользнувшего из рук правосудия Соединенного Королевства и отправившегося в Манилу по фальшивому паспорту. Кто-то из знакомых Поупа — скорее всего одна из бывших жертв педофила, успевшая повзрослеть — не забыл давней обиды, и Поуп попросил Томбоя найти надежного человека для выполнения задания.

Большинство людей сочли бы такую просьбу странной, но Томбой Дарк всю свою жизнь был уголовником (хотя и не отличался склонностью к насилию) и провел немало лет, вращаясь в кругах, где с такими просьбами обращаются без стеснения.

И разумеется, Томбой ответил, что надежный человек у него есть.

Он присосался к бутылке, потом затянулся сигаретой и посмотрел мне в глаза.

— Знаю, ты не хочешь за это браться. Не хочешь мараться. Сказать по правде, я тоже не хочу. Но деньги стоящие, а этот парень, как я уже сказал, далеко не ангел. Сорвался из Лондона и спешит к нам сюда, на край света, не просто так, а чтобы получить кейс с деньгами и начать новую жизнь подальше от любопытных глаз. Как по-твоему, это очень похоже на человека с чистой совестью?

Смысл в его словах был, но если я чему и научился в жизни, так это не принимать все, что мне говорят, за чистую монету. Однажды я уже допустил такую ошибку, и она едва не стоила мне жизни. Все три года после отъезда из Англии я пытался покончить с прошлым и начать с чистого листа. Может, этот парень, Уоррен, хочет сделать то же самое. Но от прошлого не убежишь, как ни старайся, и ему тоже предстоит постичь эту истину.

Я смотрел на Томбоя, а Томбой смотрел на меня. Я думал о том, как обставить клиента. Получить деньги, предъявить фотографии, но никого не убивать. Томбой, наверное, думал только о деньгах. Так или иначе, я сказал ему то, что он хотел услышать:

— Ладно. Сделаю.

Глава 2

Томбой допил пиво и попросил дочь Тины принести еще бутылку. Он даже успел пофлиртовать с девушкой, пока та стояла у соседнего столика — с тряпкой в руке и улыбкой на лице, довольно широкой и дружелюбной, но не слишком глубокой и искренней.

Томбой сказал, что за ней, наверное, увиваются все местные парни и что она милашка. Девчонка и впрямь симпатичная, но ей вряд ли исполнилось шестнадцать, тогда как Томбою, если память мне не изменяет, перевалило за сорок, так что вся эта сцена выглядела немного безвкусной. Между шуточками и комплиментами Томбой то и дело подмигивал мне, показывая, что его заигрывания не стоит принимать всерьез, что это не более чем добродушное подшучивание, легкий треп, однако за его игрой проступало надрывное отчаяние. Может быть, он и сам верил, что всего лишь дурачится, но подобно всем мужчинам, чья привлекательность теряется в растущем животике, ему хотелось по-прежнему считать себя неотразимым, хотелось получать подтверждение, что он еще сохранил тот неуловимый шарм, на который клюют молоденькие девочки. Жаль, но от былой удали ничего не осталось. Мало того что по сравнению с добрыми старыми временами Томбой прибавил в весе на три стоуна, он еще и обзавелся красным носом, щеки его покрылись сеточкой лопнувших вен, а от роскошных блондинистых кудрей — гордости и радости молодых лет — остались жиденькие потускневшие пряди на макушке да жалкий хвостик на затылке.