— Спасибо, но твои добрые намерения меня не интересуют. К тому же я не в состоянии платить аренду, которую запросил новый хозяин здания.

— А если аренда останется старой?

— Но это невозможно.

— А я думаю по-другому.

Внезапно ее пронзила догадка, и она спросила:

— Ты знаешь нового владельца?

— Да.

— Неужели это ты и есть?

— Совершенно верно.

— И это не случайное совпадение…

— Ты права. Я выкупил здание, чтобы держать в руках все карты. Мне надо было как можно больше узнать о тебе, прежде чем решить, как с тобой поступить.

— Теперь ты достаточно хорошо меня знаешь, — с горечью произнесла Мадлен.

— Я, конечно, сглупил, поверив Анри. Тем не менее, я хотел сам во всем разобраться. Поэтому я подгадал свое возвращение к моменту закрытия твоего магазина. Я планировал как-то войти с тобой в контакт и предложить тебе работу…

— И для этого ты инсценировал дорожное происшествие! Так?

— Да. Эта идея пришла мне в голову в последний момент. Я хотел привезти тебя в Шато дю Буа и продержать несколько дней, если удастся. Погода мне в этом очень помогла. Если бы не снег, вряд ли моя затея удалась бы. Удача была на моей стороне. Оказалось, что ты намеревалась ехать к друзьям, которые тебя не слишком ждали…

— И моя машина не завелась.

— Для этого мне пришлось немного постараться.

— Значит, ты приложил к этому руку! — возмущенно воскликнула она.

— Да, пока ты была в библиотеке, — без малейшего раскаяния признался Луи.

— Ты же говорил, что ничего не смыслишь в технике!

— Так и есть. Но машины я знаю досконально. Когда я учился в колледже, я подрабатывал в гараже.

— И столько сложностей для того, чтобы удержать меня здесь…

— Это того стоило.

— Значит, ты запланировал соблазнить меня?

— Поначалу нет. Секс вообще не входил в мои планы.

— Тогда почему ты поцеловал меня в дверях?

Он вздохнул.

— Это был чисто импульсивный поступок. Мне страшно захотелось тебя поцеловать и посмотреть, как ты отреагируешь. Сначала я предполагал только заставить тебя признаться в содеянном, и заставить за это заплатить.

Она скривила губы.

— Значит, вот почему ты рассказал мне историю о месье Роже и старался меня напугать.

— Да, тут мне нечем гордиться, — признался Луи.

— А потом ты что, изменил свои намерения и решил заняться со мной сексом? — криво улыбнулась Мадлен.

— Я не смог удержаться от искушения поиграть и подразнить тебя, но подорвался на своей же мине. Вскоре я не мог думать ни о чем другом, кроме как о желании овладеть тобою. По твоей реакции я почувствовал, что наши желания совпадают. Но я думал, что ты сопротивляешься мне потому, что я дядя Анри.

— Поэтому ты напоил меня, чтобы притупить мою бдительность?

— Меня извиняет собственная уверенность в том, что твоя невинность и неискушенность всего лишь игра. По рассказам Анри я составил о тебе впечатление как о весьма легкомысленной девице. Но увидел, что это отнюдь не так. Признаться, твоя стойкость в борьбе с собственными порывами меня очень удивила. Анри рассказал, что вы жили вместе. Поэтому можешь представить, как я был потрясен, когда понял, что ты девица.

— А тебе не показалось странным, что он обманул тебя?

— Я подумал, что обманом он хотел спасти свою мужскую репутацию. Легко ли признаться, что потратил на женщину столько денег, а она оставила тебя с носом. Он всегда отличался замашками Казановы. А тут такое фиаско.

— Наверное, эта черта у вас фамильная?

Рот Луи сердито сжался в прямую линию.

— Думаю, это обвинение справедливо только по отношению к моему отцу.

— А ты не такой?

— Нет. У меня много недостатков, но женщины не мое слабое место. Я никогда не заводил больше одной подруги одновременно и до сих пор не соблазнял женщин против их воли.

Услышав сожаление и стыд в его голосе, Мадлен испытала угрызения совести и, чтобы облегчить его чувство вины, сказала:

— Но я сама захотела быть с тобой.

— Спасибо на добром слове, — вздохнул он.

— Дело не в моей доброте. Нельзя соблазнить женщину против ее желания. То, что случилось, случилось с моего согласия. Тебе не в чем винить себя. Я сама захотела, чтобы мы стали любовниками.

— Но почему ты изменила своим принципам ради меня?

Ее щеки порозовели.

Потому, что я люблю тебя, подумала она. А вслух сказала:

— Я нахожу тебя очень привлекательным.

— Но ты находила привлекательным и Анри, но не поддалась на все его уловки, как он и старался.

— Как ты сам заметил вчера, мне уже двадцать четыре. Я подумала, что пришло время расстаться с девственностью. Все равно от этого ничего не изменится.

— Да, теперь уже ничего не изменишь, но…

— Я тебе уже говорила, что не хочу ничего менять. И мне не нужны твои жалость и доброта.

— Я предлагаю тебе не жалость, а прошу тебя выйти за меня замуж.

Мадлен на мгновение окаменела, а потом скептически рассмеялась.

— Замуж! Не слишком ли далеко тебя завело чувство вины?

— При чем здесь чувство вины! — раздраженно сказал Луи. — Ты сама только что призналась, что находишь меня вполне привлекательным, а я буду счастлив дать тебе обязательства, которые ты так долго хотела получить.

Гордо вскинув подбородок, Мадлен ответила:

— Спасибо, но… Нет!..

Его губы сжались в тонкую твердую линию.

— Не отказывайся, пока ты не обдумала все как следует.

— Мне незачем долго думать. Я не хочу выходить за тебя замуж. Ты поступаешь порядочно, но я отказываюсь от твоего предложения. Теперь твоя совесть может быть чиста. О чем еще рассуждать?

— Зря ты так! Есть многое, о чем стоит задуматься! Например, тебе приходила в голову мысль о возможных последствиях?

— О возможных последствиях? — эхом переспросила она.

— А вдруг ты забеременела? — прямо спросил Луи. — Прошлой ночью, думая, что ты искушена в этих вопросах, я не позаботился о мерах предосторожности.

Огорошенная Мадлен снова вздернула подбородок.

— Я принимаю таблетки. Тебе не о чем беспокоиться.

Он несколько секунд пристально смотрел на нее, а потом покачал головой.

— Ты говоришь неправду.

— Ну хорошо. Я не пью никаких таблеток. Но если я забеременела, что маловероятно, я справлюсь со своими проблемами самостоятельно.

— Хочешь сказать, что избавишься от беременности? — гневно спросил Луи.

— Как тебе взбрела в голову такая ужасная мысль!

— Тогда тебе понадобится муж, — уже спокойно констатировал он.

— Я не хочу, чтобы ты женился на мне только из-за того, что я могла забеременеть.

— Не только из-за этого…

Мадлен не стала его слушать.

— Если у меня будет ребенок, я сумею позаботиться о нем сама.

— Не говори глупостей, — грубо прервал ее Луи, а потом продолжил более мягким тоном: — Если ты забеременела, тебе понадобится моя помощь. Ребенку нужна не только любовь, но и деньги… И отец не такая уж плохая вещь в хозяйстве…

— Мне не нужны твоя помощь и твои деньги. Я не хочу выходить замуж из-за твоего чувства вины, долга или каких-то других соображений.

Он вскочил на ноги и, схватив ее за плечи, поднял с кресла и несколько раз сильно встряхнул.

— При чем здесь чувство вины и прочая чепуха! Я прошу тебя выйти за меня замуж потому, что хочу жениться на тебе…

— Я тебе не верю, — хрипло прошептала она.

Он тяжело вздохнул.

— Я сам все испортил. Не надо было на тебя давить. Что, если я сначала предложу тебе узнать друг друга получше, чтобы мы могли стать друзьями… Я так боюсь тебя потерять!

Ей стало невыносимо больно его слушать, и она закричала:

— Не хочу слышать твою ложь. — Мадлен села в напряженной позе, стиснув руки на коленях и отвернувшись от него.

— С самого начала, когда я еще плохо думал о тебе, я сразу почувствовал твое обаяние, хотя и не позволял себе признаться в этом. Потом я начал безумно ревновать тебя к Анри. Мысль, что ты спала с ним, сделалась непереносимой для меня… — Луи поймал Мадлен за руку и начал целовать каждый палец ее тонкой руки. — Клянусь, все, что я говорю, чистая правда. Мне осталось рассказать тебе совсем немногое. — Он дождался, пока она слегка кивнула в знак того, что слушает его, и продолжил: — Когда я понял, что мой план удался, я позвонил Мирей и попросил ее приехать на следующий день. Помимо собственной воли, вместо того чтобы порицать тебя, я начал искать оправдания тому, что, по моему мнению, ты совершила. Я говорил себе, что иногда и порядочные люди идут на многое, чтобы осуществить свою мечту. Уже готовый простить тебя, я хотел одного: чтобы ты призналась. После этого, как я полагал, мы могли бы начать все сначала. Меня страшно злило, что ты сопротивляешься…