– Совсем сапоги обозрели, ни хера не работают, еще и убирай за ними, – идя, он продолжал недовольно бурчать себе под нос.

Имевшийся в карманах моей одежды нож предательски звякнул, стоило мужику бросить вещи на асфальт. Заинтересовавшись, он нагнулся и полез руками в тряпье, предоставив мне выбор, напасть сейчас или остаться без оружия. Валявшийся невдалеке кирпич предопределил выбор, возродившись, я поднял его с земли и шагнул к Свободнорожденному. Мужчина как раз разгибался, держа в руках мой нож. Удар в затылок вышел оглушающим, убить, как тогда, на рынке, с первого раза не получилось.

"-Силы бы побольше", - сделал я очевидный вывод о причине неудачи.

Впрочем, мысли не мешали действиям, подхватив из ослабших рук холодное оружие, я воткнул лезвие в согнутую спину.

"Внимание!

"Получен пазл навыка: Владение ножом 4/100"

Одевшись в свою одежду, я дождался, пока исчезнет труп третьего, после чего прохлопал его карманы. К своему удивлению я ничего не нашел, ни пистолета, ни ножа, ни даже простейшего кастета. Двинувшись сквозь подворотню, чтобы не отсвечивать в зоне видимости оставшейся за спиной баррикады, я мысленно недоумевал, как такое может быть.

"-Может здесь их территория и они ничего не опасаются? – гадал я: – или это действие договора о ненападении вблизи больницы?"

Как бы там ни было, дальнейший маршрут проходил спокойно. Моя внешность, как и одежда, не вызывали ни у кого ни подозрений ни вопросов. Улицы города оказались довольно оживленными, все люди, как и я, носили хлопчатобумажные шмотки бледных тонов. К моему опасению и равнодушию остальных, так же попадались и Свободнорожденные. Передвигаясь на дорогих машинах, и очень редко пешком, они продолжали носить одежду из прежней жизни. В отличие от первых дней, возрожденные по Ограничению не дичились Свободных, а те, в свою очередь, не кидались на каждого встречного.

"-Как будто несколько лет успело пройти, – отметил я изменения в поведении людей: – всего за пару недель обвыклись так, что и не поверишь, что когда то было по-другому"

Тротуары вдоль дорог, как и газоны, несли на себе следы недавней уборки. Не было ни мусора, ни пожухлой листвы. Асфальт проезжей части так же стал иметь меньше выбоин, а вечно залепленные рекламой углы домов, очищены и заново покрашены. Стараясь и дальше подмечать произошедшие перемены, я до самого дома своих родителей прошел пешком.

– Зайчик мой! – мама не стала сдерживать свою радость в связи с моим появлением и обняла, принявшись после этого расцеловать в обе щеки.

Я этого никогда не мог терпеть, как впрочем и детского обращения "зайчик", так что сразу же стал вырываться и отпихиваться. К своему ужасу, я не смог сдвинуть свои ноги с места, казалось, что подошвы приклеились к полу и всех моих усилий не хватит, чтобы освободиться.

– Мои ноги, что с ними? – только и смог выговорить я, находясь в полном ступоре.

Веселое поведение матери плохо гармонировало с моим испугом. Отсмеявшись, она сделала стряхивающий жест свободной рукой и я оказался свободен. Удостоверившись, что снова могу ходить и подошвы обуви не "прилипают" к полу, я прошел на кухню. Ма поставила чайник и пока вода закипала, объяснила ситуацию, в которой я только-что был.

Оказалось, что если Свободнорожденный смог взять под свой контроль какую-либо территорию, то такие как я, возрожденные по Ограничению, подпадали под действия неких "правил". С ее слов получалось, что это могло быть как принудительное снижение всех или выборочных параметров тела, вплоть до единицы, так и изменение состояния окружающей среды, наподобие гравитации, температуры и так далее.

– Помнишь, как тебя и остальных соседей согнали во двор и отвезли на рынок? – напомнив ту историю, где нас использовали как "пушечное мясо", ма продолжила: – теперь это не работает, стоит тебе появиться на территории, на которой тебя не должно быть, как ты тут же подпадешь под что-нибудь наподобие испытанного в коридоре.

– Получается, что убить хозяина территории практически невозможно? – навскидку придумав не менее десятка правил, которые позволили бы мне оставаться неуязвимым, удивился я читерской способности.

– Нет конечно, на людей со статусом Свободнорожденный, эти изменения не действует, – расставив чашки и разливая чай, пояснила мама: – только на Возрожденных по Ограничению.

– Говори уж как все, на сапогов, не нужно этого Возрожденный по Ограничению, – обалдев от такой несправедливости я не смог удержаться и съязвил.

– Ну зачем ты так? – перестав мельтешить между плитой и буфетом, мама присела рядом со мной на стул: – или ты и в правду хочешь, чтобы я умерла и возродилась, став такой же как ты и отец?

– Нет конечно, не говори ерунды, – возмутился я, при этом думая, что да, хотел бы.

Выверт собственного подсознания меня слегка смутил, в добавление к этому, я вспомнил свою растерянность и беспомощность, когда ноги "прилипли" к полу и я ничего не мог сделать. Опустив глаза, я стал пить чай, делая вид что увлечен рассматриванием чаинок на дне чашки. Высокий показатель мудрости опять внес коррективы в мое привычное отношение к людям и сейчас я попытался представить себя на месте отца.

– Батя то когда придет? – я решил его дождаться и оценить достоверность предположений, сравнив с реальным положением дел.

Не услышав ответа, я посмотрел на мать и удивился изменившемуся выражению ее лица. Задержав взгляд, я совершил еще одну ошибку и был удостоен грубоватого ответа. Смысл фразы, это не твое дело, поставил под сомнение разумность моего появления в родительском доме. Глянув по сторонам, я заметил пыль и кое-где валяющийся мусор. В семье был явный разлад, прежняя мама никогда бы не позволила себе запускать собственную квартиру.

"-Интеллект интеллектом, только вот счастья это явно не прибавило", - скомкано додумал я, дожевывая бутерброд.

Мать помолчала еще какое-то время, успокаиваясь, после чего принялась вызнавать, как обстоят дела в больнице и смогу ли я ей помочь пробраться на ее территорию. Из дальнейших пояснений я мало что понял, уловив лишь то, взятая под контроль территория по разному влияет на хозяина, а так же дарует различные возможности по контролю окружающей среды. Вариации зависели от того, сколько возрожденных по Ограничению на ней работает, а так же какой именно Труд исполнялся.

– Ты пойми, – продолжала увещевать ма: – если я стану хозяйкой больницы, то получу доступ к производственным процессам! Ты же хочешь побыстрее избавиться от своего Труда? Вот я тебе и помогу!

– А это возможно? – засомневался я, тут же забыв о имевшемся между нами "напряжении".

– Не попробуем не узнаем, – пожала она плечами.

Закончив с ужином, я заглянул в комнату родителей и не увидел стоящего на привычном месте телевизора. Вместо него, на стене висело шесть мониторов, подсоединенных к мощному системному блоку. Компьютер стоял на полу, беспроводная клавиатура и мышка валялись на диване. Судя по всему, ма не теряла времени даром и за прошедшие недели сильно продвинулась как в использовании компьютера так и в поиске информации.

– Мое рабочее место, – пояснила мама, проходя в комнату.

– Интернет? – просто, чтобы что-то сказать, произнес я.

– Да, данных из средств масмедиа не достаточно для глубокого анализа механизмов измененного мира, – кивнула она и похлопала ладонью рядом с собой, усаживаясь на диван.

Дальнейший разговор касался ее желания попасть на территорию в больницы. Вспомнив все, что знал и про улицы с баррикадами и про контролирующих к ним подступы Свободнорожденных, я выразил сомнение в успешности затеянного дела.

– Худшее, что может произойти, меня просто убьют, – привела мама неоспоримый аргумент и, грустно улыбнувшись, добавила: – ты думаешь я не вижу, как тебе не нравятся те изменения, которые со мной произошли? Кстати твой отец не лучше тебя. Он меня бросил, заявив, что пока я не стану такой же, возрожденной по Ограничению, он не вернется.