– Леша, если ты забыл, то я напомню, единственной мерой Награды в новом мире являются монеты, – дождавшись, пока я вновь на нее посмотрю, ма продолжила: – те пункты к статам, что получил ты и подобные тебе после возрождения, не более чем вынужденная необходимость, гарантирующая способность сапогов исполнять Обязательства по Труду.

– Ма, а как же ты? Ну, и другие свободные? У вас же нет обязательств? Откуда вы монеты берете? – после мыслей о себе, я задумался об остальных.

– Система начисляет хозяину территории Призовые монеты, размер которых соразмерен производимому на этой территории Труду, – не очень понятно выразилась она.

– Это как? – на городском форуме информации об этом мне как-то не попадалось и я в который раз поймал себя на мысли, что просиживая в сети, я занят чем угодно, но только не поиском полезных данных.

– Возьмем к примеру территорию, на которой стоит магазин. В нем работают три человека, продавец, грузчик и уборщица, каждый из них выполняет нормированный объем работ, – подражая интонацией голосу учительницы, растолковывала для мне ма: – Если они справились со своей работой, то в конце рабочей смены получат монеты. Но, если у магазина есть хозяин, то и он получит монеты. Все просто, чем лучше выполняется Труд, тем большую Награду получит Свободнорожденный.

– А продавец, а грузчик? – заподозрив неладное, решил я уточнить: – их Награда тоже увеличится?

– Вспомни, сколько дней ты "пахал" по шестнадцать часов? Хотя бы раз система начислила тебе больше обычного? – "ткнув" меня в очевидное, ма еще пять минут "распиналась" о том, как все устроено.

По ее словам, единственным, кто мог изменить величину получаемых монет, был хозяин. Впрочем, даже он не мог выйти за определенные рамки, имея право изменять доли, но не общий объем у ежедневно выплачиваемой суммы. Методом "кнута и пряника", взявший на себя обязательства хозяина, Свободнорожденный должен был стимулировать рабочий процесс, добиваясь максимальной производительности. Пряником, как не сложно было догадаться, являлись монеты, а кнутом – возможностью изменять параметры окружающей среды. То, что данной функцией Свободнорожденные пользовались для защиты от сапогов, являлось скорее частным случаем, нежели правилом.

– И сколько монет ты получаешь? – заинтересовавшись, ради чего мать так рисковала, стремясь попасть в больницу, спросил я.

– Две тысячи в день, – ее ответ прозвучал с нарочитой небрежностью.

– Сколько-сколько!? – я аж привстал со стула, услышав неслыханную цифру.

– А ты что думал? Что я за жалкие тридцать монет буду "убиваться"? – развеселившись от моего возмущенного вида, "фыркнула" хозяйка территории.

– Но, откуда столько? Неужели больница приносит такой доход? – вернувшись на место, я просто не понимал, этого.

– Ты хорошо работаешь, плюс, каждая территория имеет свой индекс, от нуля до десяти, от которого зависит множитель к начислению Призовых монет, – пояснила она, еще больше запутав.

– Подожди, какой еще индекс? А у больницы он сколько? – не успев задать первый вопрос, я задал второй.

– У больницы индекс равняется восьми, для сравнения скажу, что электростанция, имеющаяся в нашем городе в единственном числе, имеет семерку, – видя готовые сорваться с моего языка вопросы, ма продолжила говорить: – у магазинов индекс единица, как и у общественного транспорта, насосные станции водоканала двоечка, туда же входят районные подстанции сети электроснабжения. Тройка у территорий, на которых что-нибудь производят, тот же хлебозавод например. Чем большее значение имеет объект для инфраструктуры города, тем выше индекс.

– Получается, что у больницы, на территории которой находится единственная точка Возрождения, индекс должен быть максимальным, – прикинув общую схему, предположил я.

– Я тоже так думала, когда жила в квартире и собирала доступную информацию. Но, как видишь, в городе оказалось есть что-то еще, еще более ценное и важное, – чуть разведя руками, хозяйка показала, что и сама разочарована этим фактом.

– Ну а ноль? Ты сказала от нуля до десяти, – "прокрутив" полученные новости еще раз в голове, поинтересовался я.

– Ноль присваивается квартирам и частным домам, можно выдать Второй Труд и за его выполнение хозяин будет получать доход, – нехотя пояснила она.

– Это посуду мыть что ли? – улыбнулся я, вспомнив рассказ Светы о том, как ее младший брат с утра до вечера пылесосил квартиру: – как-то я с трудом представляю себе Свободного, сумевшего взять Второй Труд. Это же прерогатива возрожденных по Ограничению!

– А я и не говорила, что работать должен Свободнорожденый, – ма недовольно поджала губы.

"-Блин, а не из-за этого ли она с отцом поругалась? – пришла догадка в мою голову: – даже если это не так, лучше не спрашивать"

Задумавшись, о чем бы еще спросить, я помолчал, переваривая информацию. Мать тоже не спешила говорить, замолчав. Постепенно мои мысли вернулись к причине, из-за которой я сегодня здесь оказался. Ответ на то, как Марина сумела поднять параметр Духа до ста процентов, судя по всему матери был не известен.

– Ма, я пойду, поздно уже, скоро спать ложиться, – до запланированного "отбоя" оставалось всего тридцать минут и я встал с насиженного места: – и, если не сложно, добавь долю в Призовых монетах Марине и Татьяне Семеновне. Медсестра по шестнадцать часов из-за меня пашет, а повар готовит каждый день на всех, неудобно же.

– Иди, без тебя разберусь, – продолжая размышлять о чем-то своем, она раздраженно махнула рукой.

Выйдя от матери, я несколько поспешно поднялся в комнату и облегченно выдохнул. Марина была здесь, опасение, что она перестанет приходить в мою комнату не оправдались. В отличие от предыдущих дней, сегодня девушка не стала пренебрегать одеждой, оставив на теле полупрозрачную ночнушку и белые носочки.

Лежа на животе, она чуть-чуть покачивала пальчиками ног, дергая ими в такт играющей в наушниках мелодии. В ее ладонях лежал телефон, слушая музыку, Марина с кем-то активно переписывалась. Присев рядом с ней на кровать, я заглянул в экран гаджета.

– Представляешь, отряд Жураевских сегодня днем сталелитейный завод пытался отбить, – отвлекшись, она подставила щечку для поцелуя, после чего вернулась к телефону: – здесь видео выложили, так там четко видно, как убитые встают и снова идут в атаку!

Говорить об бафе Надгробие и том, что я единственный кто его может раздавать, я не стал. Вместо этого, я притянул Марину к себе и начал покрывать ее тело нежными поцелуями. Делавшая вид, что очень занята общением в сети, девушка какое-то время продолжала тыкать в экран телефона своим пальчиком. Но, через несколько минут мои усилия достигли успеха, ее дыхание участилось, а затвердевшие соски подсказали, что я на верном пути.

– Я хотел извиниться, – сказал я, спустя сорок минут.

Марина умиротворенно лежала на моей груди, думая о чем-то своем. Наступивший момент показался мне очень удачным и начал откладываемый разговор.

– Ты это о чем? – приподняв голову, девушка повернулась, чтобы увидеть мое лицо.

– Ну, за утро, я наговорил тебе всякого, – не желая признаться в том, что ходил к матери, чтобы удостоверяться в правдивости ее слов о том, замялся я, подбирая слова.

– И что? Больше так не думаешь? – почувствовав недосказанность в моих словах, Марина села на постели, повернувшись ко мне в пол оборота.

– Не знаю, просто решил тебе поверить, поверить, не требуя доказательств, – заранее прокручивая в мыслях этот разговор, у меня все выходило гладко, однако, начав говорить, сейчас я "спотыкался" на каждом слове.

Помолчав пару минут, она что-то решила для себя, после чего улеглась назад, вернув голову на прежнее место. Запустив в ее волосы ладонь, я стал пропускать их через пальцы, время от времени массажируя кожу головы.