– Я не…, - попытался произнести я, действительно не понимая, о чем она говорит.
– Заткнись! – ткнув левой рукой вперед, она буквально "макнула" мою голову в асфальт, после чего вновь подтянула к себе: – еще раз спрашиваю, где тот козел, которому ты отдал свою одежду?
Давая мне время очухаться и собраться с мыслями, женщина выжидательно смотрела в мое лицо. Боль, вызванная ударом в висок, постепенно сошла на нет. Здоровье восстановилось до пяти единиц, позволив собраться с силами. Зло посмотрев на лысую, я попытался вырваться.
– На! На! Тварь! – на мою попытку освободиться от ее захвата, она окончательно "слетела с катушек", начав бить меня головой об асфальт.
Каждое соприкосновение с тротуаром выбивало по единице жизни. Доводя красную полоску до минимума, лысая приостанавливалась и ждала, пока ХП восполнится до четырех единиц. После этого она вновь била меня головой об асфальт, за три удара возвращая красный бар к прежнему состоянию. Процесс избиения повторялся раз за разом, от постоянно накатывающих волн боли, я совсем перестал что-либо соображать и мечтал лишь о том, чтобы меня прикончили.
– Птх! – за звуком пистолетного выстрела последовали брызги крови и какие-то ошметки, попавшие на мое лицо.
Пока все внимание лысой было приковано к моей персоне, кто-то подобрался достаточно близко и всадил пулю в ее голову. Упав сверху, женское тело прижало меня к асфальту. Попытавшись ее спихнуть, я не смог сдвинуть его даже на пару сантиметров. Обнуленная в результате избиения шкала выносливости, сводила на нет все попытки применить силу.
"-Оказывается характеристика Сила, без Выносливости, мало что значит", - отметил я.
– Слав, что у тебя там? – послышался в отдалении мужской голос.
– Смотрю как сапог пытается из под трупа Рапунцеля вылезти, – совсем рядом со мной прозвучал второй голос: – прикинь, он ее даже с себя столкнуть не может!
– Обшмонал уже эту психопатку? – не обратив внимания на упоминание обо мне, второй голос раздался чуть ближе.
– Сейчас, тело пропадет, тогда и посмотрю, – ответил человек, отозвавшийся на имя Слав.
Немного восстановившиеся шкалы здоровья и выносливости даровали мне достаточно сил, чтобы спихнуть с себя тело лысой. Труп лысой женщины словно этого и ждал, развеявшись буквально через мгновение. Вместе с телом исчезла и кровь и ошметки, налипшие на мое лицо.
Стоявший в двух метрах от места "трагедии" неизвестный, повернулся к подошедшему "товарищу" и пожал протянутую в приветствии ладонь. После чего окинул взглядом окрестности и склонился к оставшейся после лысой одежде.
– Пистолет, неполная обойма, нож, – прокомментировал он, вставая с корточек.
– Слышь сапог, чего она от тебя хотела то? – опять использовав непонятное обращение, ухмыльнулся второй мужчина.
– Я свой сет одному мужику отдал, а он мне вот эти вещи оставил, – подергав за ворот, я поправил выкрученную ткань: – но лысая никак не хотела в это поверить, что я и в правду не знаю, куда тот мужик пошел!
За то немногое время, что у меня было, я успел обдумать и понять, что имела ввиду лысая, утверждая, что я кому-то отдал свои вещи. На мне была начальная одежда, которую выдавали только свободнорожденным. Каким-то образом женщина тем не менее поняла, что я возрожден по ограничению и допытывалась от меня "своей" правды.
– Не повезло тебе нарваться на Рапунцель, – посочувствовал мужик: – баба не в себе, хотя раньше у нее и сиськи побольше были, и волосы подлиннее..
– Ладно, пошли от сюда, – тронув за плечо разболтавшегося "товарища", сказал Слав.
– Извините, – сообразив, что они сейчас уйдут, я поторопился задать "гложущий" меня вопрос: – а почему я сапог?
– Станешь свободным, поймешь, – обронил второй и, резко подойдя ко мне в два шага, пнул в голову: – и не надевай больше чужие вещи.
Находясь до этого в сидячем положении, я упал на тротуар, опрокинутый на спину. От полученного удара красный бар уменьшился на три единицы, накатившая на тело боль вновь напомнила ощущения, испытываемые от недавнего избиения. Вспомнив об умершей, я наконец-то "поймал" мысль, которая все это время витала в голове.
Судя по всему, возможность регенерировать здоровье, привнесла в конфликты между людьми новые схемы взаимоотношений. Получалось, что теперь можно было бить и мучить жертву настолько долго, насколько хватало желания и интереса доминантной стороне. Оказавшемуся более "слабым", оставалось лишь ждать смерти, мечтая о ней, как об избавлении.
Стоило ХП восстановиться до пяти единиц, как боль снизилась до терпимого уровня, не затрудняющего движения. Приняв сидячее положение, я остался сидеть на тротуаре, дожидаясь полного восстановления. Те немногие люди, что до этого попадались на улице, куда-то пропали. Оглянувшись по сторонам, я увидел лишь удаляющиеся спины тех двух, один из которых убил лысую. Больше никого вокруг было не видно и не слышно.
– Попрятались суки, – злясь и параллельно с этим понимая, что и сам бы не стал вмешиваться в чужие разборки, и уж тем более помогать, выговорил я сквозь зубы.
Видневшаяся невдалеке остановка общественного транспорта напомнила о том, каким способом я собирался добраться до дома. Встав, я двинулся вперед, обклеенная бумажной рекламой и загаженная временем, остановка имела пластиковый навес и скамейку для ожидания. Подъехавший через четверть часа автобус был самым обычным. Водитель сидел на своем месте, в пассажирском салоне находилось трое человек. Все они были одеты в "цветные" одежды, фасоном и качеством ткани подсказывая свое "происхождение".
– Свободнорожденный? – зачем-то уточнил водитель, обернувшись в мою сторону.
– Не, по ограничению, одежду обменял, – догадавшись, что его беспокоило, сказал я.
– Проезд одна монета, – кивнув на мои слова, водитель отвернулся и взялся за руль, начав движение.
Полученное одновременно со словами водилы уведомление интерфейса запросило мое согласие на списание "денежных средств". Подтвердив, я уселся на свободное кресло, краем глаза отметив расслабившихся пассажиров. До того, как я признался, что возрожден с Ограничением, люди вели себя настороженно.
"-Похоже не я один от этих свободных натерпелся", - пришел на ум логичный вывод.
Движение автобуса по городу позволило убедиться, что на всех улицах города пустынно. Не зная, что об этом думать, я переключился на планы о том, чем в первую очередь следует заняться, придя домой. Полная шкала сытости отодвинула на второй план желание перекусить. Главным сейчас являлась информация, и я намеревался плотно "посидеть" в сети, шерстя страницы интернета.
– Вот жопа! – буквально в последний момент мне удалось сдержаться и возмущенный вопль прозвучал сдавленным шипением сквозь зубы.
Хоть слова и вышли приглушенными, сидевший передо мной мужчина дернулся, опасливо покосившись. Я постарался придать своему лицу как можно более доброжелательное выражение, чем, кажется, еще больше заставил его нервничать. Впрочем, это было не важным. Проблема, о которой я сообразил только сейчас, заключалась в сложности с попаданием в собственную квартиру. Возродившись в морге абсолютно голым, я лишился всех своих вещей, в том числе и ключей от входной двери. Ища варианты, что теперь делать и где искать помощь, мысли о родителях сами собой пришли на ум.
"-Точно, у мамы же есть второй комплект! – сообразил я, после чего слегка пристыженно додумал: – и надо бы узнать, как у них с отцом дела, все ли в порядке…."
Проехав вперед пару кварталов, я дождался пока автобус свернет на Суздальский проспект. От остановки, на которой я вышел, до квартиры родителей было от силы десять минут пешком. По дороге через дворы к нужному дому, я не встретил вообще ни одного человека. Район, ранее считавшийся респектабельным и престижным, сегодня казался вымершим и обезлюдевшим.