— Знаете, мы с вами каждую ночь спим вместе. Но могу вас заверить: мы не допускаем никаких шалостей.

Я услышала, как он рассмеялся.

Я успокоилась, когда увидела, что в зал входит Николя Саркози. Зал был полон: в целом здесь было не меньше девятисот человек. Президента Республики сопровождала его жена Карла. Он пересек зал, останавливаясь и приветствуя представителей различных ассоциаций, присутствовавших здесь. Подойдя к нам, он протянул мне руку:

— Здравствуйте, мадам.

Я с утра волновалась при мысли об этой встрече. Я пообещала себе не кривляться, оставаться серьезной и избегать лишних слов. Когда он пожимал мне руку, меня переполняла гордость, а вместе с ней и удивление: президент Республики оказался не особенно крупным, я как будто пожимала руку Сесилии! Я ничем не выказала своего смущения и пробормотала в ответ:

— Здравствуйте, месье президент.

Мы обменялись только этими словами, после чего Карла тоже протянула мне руку. Она, не в пример мужу, была довольно внушительного вида. Я нашла ее очень красивой, гораздо красивее, чем на экране телевизора. Потом они пошли дальше. Вот и все. Жаль, что Сесилия пропустила это…

Шум вокруг привел меня в чувство. День был настолько насыщенным, что я начала уставать. Взрослых пригласили в небольшую гостиную, примыкавшую к залу, но я не могла оставить детей. Бедная Валери! Она была настолько занята с Марго, что даже не смогла поздороваться с президентом.

Дети веселились от души. В углу зала начался кукольный спектакль, но спокойнее от этого не стало. Дети бегали между столиками, толкались, кричали… Жуткая головная боль начала давить мне на виски. Я чувствовала слабость, меня тошнило. Валери заметила, что я побледнела.

— Все в порядке, Мари-Лора?

— Не очень. Ты не против, если мы уйдем?

— Конечно. Сиди здесь, я заберу детей.

Валери тотчас же созвала детей. Жюли, Тибольт и Матье с удовольствием остались бы еще, но, увидев мое лицо, сразу поняли, что я плохо себя чувствую. У выхода мы столкнулись с месье, который уже связывался со мной по телефону. Тогда речь шла не только о Рождественской елке: он сообщил, что Николя Саркози хотел бы встретиться со мной в ближайшее время, чтобы обсудить вопрос о том, что можно сделать для родителей, оказавшихся в ситуации, подобной моей.

— Вы уже уходите, мадам Мезоннио?

— Да. Я очень устала, мне необходим отдых.

— Понимаю. Надеюсь, вы хорошо провели день.

— Все было отлично.

— Приятно видеть вас радостной. Я вскоре позвоню вам, чтобы сообщить, когда президент сможет вас принять.

— Спасибо за все. До свидания.

На улице нас ждал водитель. Мы уселись в машину и, отъехав от Елисейского дворца, сразу же попали в пробку: в Париже был час пик. Обратная дорога была очень долгой. В машине царила тишина: день был утомительным для всех нас. Домой мы вернулись немного оглушенные. Валери уехала, забрав Марго, а мальчишки бросились в дом, чтобы хорошенько рассмотреть подарки. С помощью Джо они собрали вертолет и тут же поспешили запустить его. Шум стоял просто невыносимый! На следующий день им не нужно было идти в школу, но я все равно уложила их в постель пораньше. Елисейский дворец — это хорошо, но ничто не могло заменить мне партию «Скрабла» дома, в тишине и покое.

17

ПОСЛЕДНЕЕ РОЖДЕСТВО

Мне всегда нравилось доставлять своим детям удовольствие. У нас дома стояли большие коробки конфет, которыми дети имели право угощаться, если хорошо себя вели. Я никогда не ждала особого случая, чтобы сделать им подарок. Я не покупала необыкновенные игрушки, но не забывала о приятных мелочах для детей, когда ходила за покупками. Годилось все: шарики, карты, наклейки, пластмассовые мечи… На дни рождения я дарила им более существенные подарки, например игры, которые могла позволить себе купить лишь изредка. Рождество — особый случай. Это был день в году, когда я баловала их больше всего. Я начинала покупать подарки уже в июле: с четырьмя детьми лучше браться за дело заранее. В этом году из-за химиотерапии и всевозможных обследований я запаздывала: уже началась осень, а я еще ничего не купила. Более того, в этом году Рождество было не таким, как всегда, — это было наше последнее Рождество. Узнав, что скоро умру, я поставила себе цель продержаться до 2009 года — любой ценой дожить до конца 2008 года и закончить его красиво. Это стало смыслом моей жизни. Поэтому это последнее для нас Рождество должно было быть самым красивым из всех, Рождеством мечты. Я пообещала это Жюли, Тибольту, Матье и Марго.

Я решила побаловать их как никогда, выполнить все их желания, чтобы от счастья у них головы кружились! Обычно я позволяла себе истратить двести евро на каждого из детей: этого хватало на покупку подарков, но, конечно, не на удовлетворение всех их желаний, высказанных в письмах к Деду Морозу. На этот раз я пообещала себе подарить им абсолютно все, что было в их списках. В результате за один только день, проведенный в «Карефуре» в начале ноября, я потратила тысячу восемьсот евро. Я уже не помню, что именно тогда купила, но тележка была загружена. Сначала я посетила отдел электроники, где купила игровые приставки: DS для Тибольта и РSР для Жюли. Моя дочь хотела получить ее в подарок на день рождения в мае следующего года, но она так расстроилась при мысли о том, что меня уже не будет, что мне захотелось сделать ей сюрприз. Конечно же, я выбрала еще около десятка различных игр. Для Матье я купила конструкторы: он обожал их и мог часами играть с ними. Я хотела, чтобы их было много, чтобы он даже не смог взять их все сразу, чтобы их количество его ошеломило. Что касается Марго, то для нее я выбрала множество аксессуаров для кукол: бутылочку с соской, коляску, кроватку и даже столик для пеленания с миниподгузниками. И я не смогла не купить множество других вещей: наборы, наклейки для тату, сумочку, которую можно самой украсить, для Жюли…

У меня было еще два месяца до Рождества, но основное я уже приобрела и с удовольствием представляла себе широко открытые глаза детей, когда они будут разворачивать подарки…

— Скажи, мама, а почему у нас нет украшений?

Этот вопрос где-то в начале декабря задал Тибольт, вернувшись однажды из школы. Он был прав: если я хотела исключительное Рождество, то прежде всего следовало украсить дом! Еще не поздно было приступить к этому. Уехав из Бромея, я оставила там все украшения и игрушки. Итак, мне предстояло пополнить наши запасы. Во вторник Кристелль поехала со мной в магазин подарков и декоративных украшений «Жифи», и там впервые в жизни я ни в чем себе не отказывала. Я купила все, что мне нравилось: светящиеся гирлянды — красные, белые и золотистые; блестящие шары — большие, средние и маленькие; а еще искусственные снежки, фигурки оленей, ангелочков и мерцающие звезды. Кристелль шла за мной по отделам и пыталась навязать свой вкус:

— Мари-Лора, это совершенно не смотрится вместе!

— А если я считаю, что смотрится?

— Ладно. Делай, что хочешь, но результат будет не самым лучшим!

— Я и не хочу, чтобы он был самым лучшим. Я хочу, чтобы он радовал взгляд.

— А-а, если так…

Действительно, я смешивала цвета, не задумываясь о том, подходят ли они друг другу. Я хотела, чтобы все блестело, сверкало, заполняло собой пространство. Увидев сумму к оплате, появившуюся на небольшом черном экране возле кассира, я слегка опешила — больше трехсот евро! — но тут же мысленно сказала себе: «Давай! Ты же знаешь, что тебе никогда больше не придется покупать новогодние игрушки! И потом: если ты хочешь чудесное Рождество, то не должна скупиться на гирлянды!»

Когда я протянула кассирше, невысокой улыбчивой брюнетке лет двадцати пяти, свою карточку, она пристально посмотрела на меня.

— Знаете, то, что вы делаете, — это прекрасно.

— Простите?

— Я видела вас по телевизору. Я считаю, что то, что вы делаете для своих детей, — прекрасно.