«Всей семьей»… Так он еще и женат?!

— Все хозяева чувствуют себя так же, как вы, Алекс, когда оставляют у нас любимца в первый раз, — ласково сказала Нора. — Но я могу вас заверить, что мы позаботимся о Джеки…

— Я надеюсь, вы оба меня простите, — вклинилась Энни, которую все сильнее смущало присутствие этого симпатичного мужчины. — Мне… Мне действительно пора… и надо еще кое-что сделать.

Но Алекс остановился в дверном проеме, перекрывая выход.

— Я должен поблагодарить вас за экскурсию, — спокойно сказал он. — Мне было очень приятно познакомиться с вами, мисс Коннинз.

Энни посмотрела ему в глаза, но его взгляд был абсолютно непроницаем. Кто знает, о чем думает этот человек?

— Мне тоже было приятно познакомиться с вами, мистер Кроуз, — вежливо кивнула она.

Энни не решилась воспользоваться разрешением Алекса обращаться к нему по имени, ведь сама она так и не представилась.

— Надеюсь встретить вас снова, — мягко ответил он.

Энни, напротив, надеялась, что этого не случится, хотя при других обстоятельствах эта встреча могла бы стать для нее воплощением прекрасной мечты.

— Ну, может быть, в следующие выходные, когда вы привезете к нам Джеки, — вяло пробормотала она. — А теперь, если вы позволите… — Алекс все еще перегораживал выход.

— Да, конечно. — Он нехотя посторонился, пропуская Энни.

Проходя мимо Алекса, девушка почувствовала, как ее тело затрепетало, улавливая исходящие от него флюиды, и вспомнила тот сладкий миг, когда они соприкоснулись, одновременно протискиваясь в двери.

О, как жаль, что он — тот самый Алекс Кроуз…

Такой красивый, такой обворожительный… И миссис Коннинз он тоже понравился. Впрочем, маме нравились все, и она всем доверяла — даже той работнице, которую они наняли в прошлом году, а та взяла и украла у них деньги.

Невероятно, что визитки «Уютного дома», которые она на всякий случай оставила в офисе «АК-фарм», привели к ним самого Алекса Кроуза, шефа перспективной фармацевтической компании, который захотел оставить у них свою мартышку на выходные. Как такое могло случиться? Просто фантастика.

В любом случае, когда Алекс уйдет, ей придется дать маме кое-какие объяснения.

Потому что человек, которого она квалифицировала как грязную свинью и развратника — и которого Алекс насмешливо предложил выволочь на площадь и публично высечь, — был никто иной, как сам мистер Кроуз собственной персоной!

Ну почему, почему он так хорош? Если бы он оказался противным типом, потным и похотливо хихикающим, Энни, право, было бы легче.

— Какой очаровательный мужчина! — Нора провожала взглядом серебристый «порше», на котором умчался Алекс.

У Энни были серьезные причины ощущать себя не в своей тарелке. И, при всей справедливости и лояльности миссис Коннинз, Энни с ужасом думала о том, что ей придется поделиться своими размышлениями с мамой.

— Такой естественный и дружелюбный, несмотря на его положение и достаток. Не зазнайка, как иные богачи, — добавила Нора. — Я думаю, что если он решит оставить у нас Джеки на несколько дней, то мы вполне сможем предоставить ему скидку на следующий раз. К тому же… Энни, детка, что с тобой?

Энни выглядела так, словно у нее начиналась лихорадка. Всего час назад она описывала матери этого очаровательного мужчину совсем по-другому. Вряд ли мама проигнорировала ее слова. Но сказанного не воротишь… Она глубоко вздохнула.

— Я не пойму, как ты произносишь его фамилию: Кроуз или Крус? — медленно проговорила Энни. — Если я правильно поняла, то…

То что? Как ни произноси его фамилию, но Алекс — это Алекс, это у него четыре любовницы, а теперь выясняется, что у него есть еще и семья!

— Энни… — Миссис Коннинз внимательно посмотрела на дочь. — Энни, признавайся, что ты натворила?

— Натворила? — переспросила Энни тоненьким голоском. — Почему ты решила, что я что-то натворила? — произнесла она уже на тон ниже, даже не представляя, как она обо всем расскажет матери.

— Потому что я слишком хорошо знаю тебя, милая, — нахмурилась Нора. — И потому, что ты всю жизнь попадаешь из одной переделки в другую. Что случится, если ты узнаешь, как правильно произносится фамилия Алекса Кроуза?

Уже случилось. Еще до того момента, как Энни заглянула в мамин органайзер и увидела там имя клиента. Алек Крус — Нора записала ее так, как расслышала по телефону. А он возьми и окажись Александром Кроузом из «АК-фарм».

— Ну, — выдавила из себя Энни. — Но… ох, мам, ты права — я сделала глупость.

Она скорчила болезненную гримасу. Когда Алекс Кроуз выяснит, что она натворила, он ни за что не захочет оставлять свою обезьянку в «Уютном доме»!

— Хочешь поговорить об этом? — спросила мать с легким нажимом. Она привыкла, что дочкины необдуманные шаги всегда потом вызывают у той приступы сожаления.

Говорить обо всем случившемся Энни хотелось в последнюю очередь. Но у нее не оставалось выхода.

— Боюсь, что придется, — с трудом произнесла она.

— Налить тебе кофе или горячего шоколада? — предложила миссис Коннинз. Она знала, что глоток обжигающего напитка помогал ее дочери прийти в себя.

— Если честно, то сейчас я не отказалась бы от глотка коньяка. — Энни выглядела подавленной.

Нора подняла бровь, изображая крайнюю степень удивления. Ее дочь никогда не увлекалась алкоголем. И если она попросила коньяка, значит, случай особый. Возможно, из всех своих глупостей она совершила сегодня самую серьезную.

— Пойдем в дом, — грустно вздохнула миссис Коннинз.

Энни подчинилась, зная, что несколько следующих минут вряд ли будут приятными. Придется признать, что мама была права. Энни погорячилась насчет Алекса Кроуза из-за Джейкоба, жившего двойной жизнью.

Нельзя сказать, что она изменила свое мнение об Александре Кроузе, вовсе нет, но, может быть, она не торопилась бы с выводами, если бы не тяжесть воспоминаний о той боли, которую причинила ей ветреность Джейкоба?

Нора сварила две чашки кофе и добавила в них по паре капель коньяка. Женщины устроились за столом на уютной кухне, собаки и кошки доверчиво улеглись вокруг. Огромный ньюфаундленд по кличке Монстр положил свою тяжелую голову на тапочки Энни.

— Ну, Аннабел-Лу? — поторопила миссис Коннинз, поскольку Энни сидела, разглядывая свою чашку, и не могла произнести ни слова.

Энни вздрогнула, услышав свое полное имя.

— Не называй меня так! — запротестовала она. — И вообще, что это была за дурацкая идея — назвать меня в честь твоей мамы — бабушки Аннабел и папиной мамы — бабушки Луизы? Я считаю, что…

— Энни, это ты повторяешь с тех самых пор, как начала разговаривать, — отрезала миссис Коннинз, поочередно поглаживая по голове двух кошек — то пушистую альбиноску Лору, то черную гладкошерстную красавицу Дору. — Но ты еще ни слова не сказала о том, о чем собиралась. Может быть, хватит тянуть кота за хвост?

Энни тяжело вздохнула. Откладывать разговор не было ни малейшего смысла. Она набрала побольше воздуха в легкие.

— Помнишь того мужчину… Ну… бабника?

— Того ба… А-а, ты имеешь в виду — того, о котором ты рассказывала мне раньше, у которого четыре подруги? — припомнила Нора.

— Да, его, — согласилась Энни. — Так вот, Алек Крус — это Александр Кроуз! — выдохнула она. — Он. Это самое. Бабник! То есть, я имею в виду…

— Насколько я могу разобраться в сумбурном течении твоих мыслей, Энни, наш сегодняшний посетитель — это тот человек, о котором ты мне столь возмущенно рассказывала сегодня, чей секретарь заказал тебе вчера оформление букетов для его четверых подружек.

Энни сделала глоток кофе настолько поспешно, что обожглась. Но эта маленькая неприятность была ничем по сравнению с тем душевным дискомфортом, который девушка испытывала в данную минуту.

Ну как она могла поступить настолько глупо и непрофессионально? Бедняжка ругала себя на чем свет стоит. Теперь, когда Энни познакомилась с Алексом Кроузом, она не представляла, как он себя поведет, когда все откроется. А ведь сначала ей казалось, что это такая превосходная выдумка!