Лестрейд обернулся к Майкрофту, на лице которого отражались сложные чувства.

— Пожалуй, стоит пойти с ним, — решил полицейский.

— Выбора у нас особого нет, — прозвучало в ответ.

— Вот оно и славно, — прокаркал незнакомец. — Тогда за дело.

С этими словами он прошаркал к забору, тяжело навалился на него плечом, подтолкнул. Часть забора качнулась в сторону, образовался проём фута в три.

— Ну вот. Ступайте. Мистер Холмс ждёт там, в здании.

— Кто вы такой? — подступился к нему я. Не нравилась мне эта затея.

— Так я вам уже всё сказал, — откликнулся он с ухмылкой. — Я своё дело сделал, так что добренькой вам всем ночи, джентльмены. Мистер Холмс обещал, что от меня сразу отстанет, а уж он человек слова.

— Отпустим его, — негромко проговорил Майкрофт, кладя руку Лестрейду на плечо.

— Ну, пожалуй, — решил инспектор и добавил не без сарказма: — Ради вашего разлюбезного братца.

Странный проводник уже шагал по улице, заметно прихрамывая.

— Не похож он на злодея, — заметил я, глядя, как он удаляется во тьму.

— Меня не удивит, если окажется, что это был сам Холмс в очередном маскарадном обличье, — пробормотал Лестрейд, которого по-прежнему распирал сдерживаемый гнев.

— Вряд ли, — откликнулся Майкрофт, зажигая фонарик.

Мы с полицейским последовали его примеру, а потом без лишних слов шагнули через проём в заборе и оказались во владениях типографской компании «Орёл». Там стояла непроглядная тьма, тишина будто придавливала к земле. Однако её почти сразу разорвал жалобный вой сирены, долетевший со стороны реки.

Мы зашагали по захламлённому двору и вскоре добрались до главного входа на мёртвую фабрику. В глубоком арочном проёме находилась большая двустворчатая дверь, украшенная названием компании. Как выяснилось, она была закрыта и заперта на засов.

— Как это Холмс ждёт нас внутри, если дверь заперта? — подозрительно осведомился Лестрейд.

— Видимо, здесь есть другой вход, — заметил Майкрофт. — Возможно, боковой.

— Может, и есть, — сказал Лестрейд, — только некогда нам полночи выискивать его в потёмках. Думаю, пора вызывать сюда моих людей. Полдюжины крепких констеблей быстро разнесут эту дверь в щепки. Подождите здесь, джентльмены, а я кликну подмогу.

Майкрофт кивнул, а потом предупреждающе поднял руку:

— Осмелюсь предложить, инспектор, чтобы вы воздержались от использования полицейского свистка, который сейчас нашариваете в кармане. Если в здании затаились преступники, то чем позднее мы обнаружим своё присутствие, тем лучше.

Лестрейд ничего не сказал, просто вытащил руку из кармана — она свободно повисла вдоль тела. Коротко кивнув Майкрофту, он зашагал вдоль забора обратно на Соломон-роуд за своими подчинёнными.

— Господи, как же Холмс проник в это здание — если он туда всё-таки проник?

— Вы не хуже моего знаете, что смётки и изобретательности ему не занимать. Проникать в расположение врага через главные ворота вообще не рекомендуется — если, конечно, за спиной у вас не стоит целый взвод дюжих констеблей. Я уверен, здесь есть боковая дверь или чёрный ход, а может, окно с непрочной рамой; впрочем, я бы, скорее, сделал ставку на пожарную лестницу, которую заметил, пока мы обходили здание. Полагаю, именно этот ход и предпочёл мой братец.

— А нам не стоит попробовать?

Майкрофт усмехнулся.

— Вообразите, как взбесится Лестрейд, если вернётся и обнаружит, что мы исчезли. Нет-нет. Придётся нам воевать в составе Лестрейдовой бригады. Преуспел ли Шерлок со своей затеей — это мы скоро выясним, но в одном уверен: карабкаться в одиночестве по шаткой и ржавой пожарной лестнице не лучший выход из положения, каким бы это положение ни было.

— Да, вы совершенно правы. Но, полагаю, будет нелишне держать револьвер наготове.

— А я и держу с того самого момента, как мы вышли из кэба. Вот только не путайте меня с моим братом, Уотсон. В том, что касается умственных способностей, я готов с ним помериться, и ещё неизвестно, кто победит. Но я, в отличие от него, человек созерцательный и не наделён его безрассудной храбростью. Мне не стыдно сознаться, что в данный момент я испытываю сильнейший страх.

Я глянул на своего спутника, и хотя его широкое лицо наполовину оставалось в тени, по морщинам на лбу и частому морганию я понял, что он сказал правду: ему действительно было страшно. Я так и не придумал, какими словами его подбодрить. Мы оказались в ситуации, в которой ничего нельзя было сказать наверняка. Собственно, испытывать в такой момент страх — признак развитого интеллекта.

Повисло молчание.

Впрочем, тишина длилась недолго — мы услышали топот ног констеблей. Лестрейд и Лэньон согнали в круг тусклого света дюжину молодых полицейских в форме.

— Разберитесь-ка с этой дверью, ребята, — распорядился Лестрейд.

Человек шесть вышли вперёд и, образовав нечто вроде живого тарана, ринулись на дверь. С первого раза она не поддалась.

— Давай ещё! — крикнул их старший, краснолицый здоровяк с сильным валлийским акцентом и сержантскими нашивками на мундире.

Констебли снова обрушились на дверь, с ещё большим усердием, и на сей раз дерево затрещало и застонало в ответ.

— Пошло дело! — заявил сержант и возглавил силы атакующих.

Каждый следующий приступ оказывался всё успешнее, и вот наконец, после пятого удара, раздался оглушительный треск и дверь свободно качнулась внутрь, повергнув констеблей в такое изумление, что они чуть не попадали, а сержант-валлиец рухнул-таки на пол в самом основании кучи-малы.

Лестрейд обернулся к нам с Майкрофтом:

— Вам, джентльмены, нет никакого смысла идти дальше. В конце концов, это дело полиции, так что если вы соблаговолите подождать здесь…

— Ну уж нет, Лестрейд, — воспротивился я. — Я такой же участник этого расследования, как и вы, а то и в большей степени. Так что лично я намерен идти до конца.

Майкрофт ответил в том же духе:

— Вряд ли мне нужно напоминать вам, инспектор, что я представляю здесь британское правительство. И не намерен уклоняться от выполнения своего долга.

Тут, впервые за этот вечер, напряжённые черты Лестрейда внезапно смягчились, на губах промелькнула улыбка.

— Ну что же, джентльмены, посмотрим, что там.

И он картинным жестом указал на дверь.

Мы двинулись вперёд, Лестрейд отдал новые распоряжения Лэньону:

— Прикройте нас сзади, ведите остальных следом. Оружие всем держать наготове. Но в ход его не пускать — только если нам будет грозить серьёзная опасность.

Мы прошли через арочный проём, осторожно перешагнули обломки двери и оказались в главном помещении — просторном цеху, освещённом электрическими лампочками, которые цепью свисали с балок. Я замер на месте, когда увидел в центре цеха большую деревянную клетку. Я признал её в тот же миг — именно её я в своё время обнаружил на «Матильде Бригс». Шагнув чуть ближе, я заглянул сквозь прутья. И сердце у меня чуть не остановилось. Да, то была гигантская крыса. Мы добрались до её логова. Холмс оказался прав.

А внимание Лестрейда было сосредоточено на двух неподвижных фигурах, распростёртых ничком неподалёку от клетки.

— А это ещё что такое? — пробормотал он, скорее самому себе, чем нам. Потом стремительно обернулся к своему коллеге: — Лэньон, осмотрите эти два тела, только к клетке не приближайтесь.

Молодой сыщик бросился к лежащим, держа в руке пистолет, и опустился на колени, проверяя пульс. При этом он то и дело бросал взгляды в сторону клетки и её содержимого. Мрачное выражение лица выдавало его чувства.

— Вот этот ещё жив, сэр, — доложил он, склонившись над ближним телом. — А второй мёртв. У обоих пулевые ранения.

Я оглядел пустой цех в поисках хоть каких-то признаков жизни, но не обнаружил их. Успел ли Холмс побывать здесь? Его ли рукой выпущены эти пули? И что с крысой?

Пока я над этим раздумывал, Лестрейд обратился к подчинённым:

— Так, джентльмены, рассредоточиться. Прочесать все здание. Работаем парами, как только что-то заметите, немедленно докладывать.