— Шерлок Холмс, детектив? — поинтересовался он глубоким, ласковым голосом.

Мой друг отрывисто кивнул.

— Я доктор Саймон Карсуэл. Как я понял, вы ищете доктора Стэмфорда? Вероятно, вам уже сообщили, что сегодня и завтра у него выходные дни, а посему не могу вам сказать, где он может находиться. Надо думать, вы пытались отыскать его на квартире?

— Пытались. Он съехал, не оставив нового адреса.

Карсуэл, похоже, опешил.

— Понятно. Надо же как! Очень странно. — Он снял очки, провёл рукою по лбу. — Видите ли, Стэмфорд в последнее время вёл себя… несколько необычно. Вот что… мне известна ваша репутация, мистер Холмс, я знаю вас как порядочного человека, умеющего хранить тайны, так что вам, пожалуй, я могу сказать… Уже несколько месяцев доктор Стэмфорд вёл довольно рассеянную жизнь. У меня возникли подозрения, что он связался с дурной компанией. До меня доходили слухи о его походах в сомнительные клубы, пристрастии к азартным играм и к спиртному…

— Можете ли вы сказать, как он оплачивал это разгульное существование?

Карсуэл покачал головой.

— Пожалуй, нет… хотя… возможно, он распространял наркотики. У него имеется свободный доступ к больничным медикаментам, и, говоря по правде, я уже начал подозревать, что он и сам пристрастился к наркотикам.

— Но человек, которого вы описываете, совсем не похож на того Стэмфорда, которого я знал! — воскликнул я, хотя до меня тут же дошло, что сам я в последний раз видел своего друга распростёртым на постели и погруженным в пьяное бесчувствие.

— Наркотики, как известно, быстро изменяют личность. Это пристрастие способно погубить самый мощный интеллект. Однако, как я уже сказал, то были не более чем подозрения. Тем не менее я волновался как за Стэмфорда, так и за вверенных ему пациентов. А узнав от вас, что он съехал от миссис Сандерсон, я начинаю думать, не подвергается ли он опасности. Боюсь, он способен на самые необдуманные поступки.

— У вас есть какие-то доказательства его пристрастия к наркотикам? — осведомился Холмс.

Карсуэл покачал головой.

— Нет, разве что я замечал у него обычные признаки летаргии: расширенные зрачки, резкие перемены настроения…

— Но это равным образом может быть вызвано избытком спиртного или депрессией, — предположил я.

— Вы правы, доктор Уотсон. Простите, что выражаюсь столь туманно но вам не хуже моего известно, что в нашем деле при постановке диагноза зачастую приходится опираться только на прошлый опыт и голые предположения.

— А в моём деле нужны неопровержимые факты, — решительно заявил Холмс. — Вы можете сообщить мне имена кого-то из тех, кто принадлежал к — «дурной компании», с которой, по вашим словам, связался Стэмфорд?

Карсуэл вновь покачал головой.

— Никаких имён Стэмфорд не упоминал. Собственно, он вообще редко заговаривал о своей жизни за пределами лечебницы. Я всего лишь сопоставил собственные наблюдения и сплетни, которые гуляют в ординаторской. — Он смолк и прищурился, как будто его внезапно осенило. — Я припоминаю… да… однажды, когда мы вместе находились в палате, ему принесли какую-то срочную записку. Прочитав её, он побелел как полотно и на несколько минут вышел. Я успел бросить взгляд на записку — она была накарябана крупными, кривыми прописными буквами.

— Вы не заметили подпись? — тут же спросил я.

— Нет, увы. Но я разглядел слова «мост мечтаний». Не знаю, усматриваете ли вы в них какой-либо смысл, мистер Холмс.

— Боюсь, что да, — отозвался мой друг. — Боюсь, что да.

— Да уж, — сказал я, когда мы вышли из кабинета Саймона Карсуэла. — Не очень нам повезло. Он совсем не стремился оказать нам помощь.

— Тем не менее оказал. А о том, насколько эта информация будет содействовать нашим изысканиям, я, пожалуй, выскажусь позднее.

— А что значат эти слова — «мост мечтаний»?

— А, я смотрю, ваша приятельница решила дождаться и выяснить, как ваши дела, — невозмутимо заметил мой друг, указывая на Элис Меллор, которая ждала на верхней площадке лестницы. — Я дам вам возможность побеседовать с ней, Уотсон, однако ни слова о том, что мы успели выяснить, и ни в коем не упоминайте про «мост мечтаний». Лучше поговорите про добрые старые времена, когда в усах у вас не было ни одного седого волоса. — Холмс остановился и сжал моё плечо. — Это не пустая болтовня. Сделайте именно так, как я сказал. Пригласите вашу приятельницу к нам на чашку чая завтра днём. А сейчас у меня есть дела. Ночью же нас ждёт тяжёлая и, возможно, опасная работа. Вечером увидимся на Бейкер-стрит.

— «Мост мечтаний» — это своеобразный клуб, созданный специально для тех членов нашего общества, которые предпочитают не самые достойные удовольствия: наркотики, продажных женщин и азартные игры.

В принципе, ни одно из них не возбраняется законом, однако все они лежат на грани с преступлением.

Сумерки успели сгуститься, на Бейкер-стрит зажгли газовые фонари, да и наши рожки уже светились, заливая гостиную тёплым желтоватым светом. Холмс занял своё любимое кресло у камина, завернулся в пурпурный халат и протянул длинные ноги к огню; упираясь носками в каминную решётку, он попыхивал старой, видавшей виды вересковой трубкой. Я сидел за обеденным столом, доедая ужин, — как раз настало время чашки чая и кекса с изюмом, который испекла по шотландскому рецепту миссис Хадсон.

— Если мысленно вернуться в прошлую ночь, — неспешно продолжал мой друг, — когда мы оставили Стэмфорда отсыпаться, я, как вы помните, заметил буквы, выведенные в пыли на тумбочке у кровати.

— Да, а я и забыл. «Барт».

— Вы решили, что речь идёт о лечебнице.

— Разумеется, — ответил я, поколебавшись. Было ясно: сейчас Холмс опровергнет моё предположение.

— Совершенно здравое предположение, — проговорил он. — Вчера вечером у меня не было ни малейших оснований думать что-то иное, вот только…

— Вот только… Всегда у вас эти «вот только», Холмс. Ну, и что на сей раз?

— Мне показалось, что слово, которое наш приятель явно нацарапал во хмелю или в помрачении, недописано. За буквой «т» тянулся хвост, из чего следовало, что он собирался написать что-то ещё.

— Вам впору взяться за новую монографию: «Анализ надписей в пыли».

— Не надо сарказма, Уотсон.

Я ухмыльнулся.

— Выходит, он хотел написать более длинное слово, и вы теперь знаете какое.

— Вот именно. После того, как я оставил вас в лечебнице наедине с вашей очаровательной приятельницей, я кое-что успел разузнать.

— Холмс…

— …Я выяснил, что «Мостом мечтаний» в настоящий момент заправляет некий Джосайя Бартон.

— Возможно, это совпадение.

— Возможно, но довольно странное совпадение, Уотсон. Вдумайтесь: Стэмфорд начинает вести разгульную жизнь. Его имя как-то связано с «Мостом мечтаний». Тамошнего управляющего зовут Бартон, и именно это имя наш друг в задумчивости пишет на слое пыли в своей комнате — выходит, оно постоянно крутится у него в голове. Не забудьте также, что Стэмфорд может быть косвенным образом связан с человеком, заражённым бубонной чумой. А теперь скажите: кто является переносчиком этого страшного заболевания?

— Крысы?

— А в «Мосте мечтаний», с лёгкой руки управляющего, в последнее время появилась новая забава — крысиные бои.

Волосы у меня на загривке встали дыбом от ужаса.

— Господи всемогущий! — воскликнул я.

Холмс бросил на меня суровый взгляд:

— Из отдельных нитей постепенно сплетается очень мрачный узор.

Поздним вечером того же дня мы оказались в окрестностях Мейфэра. На улицах было тихо, лишь время от времени навстречу нам попадался одинокий искатель развлечений в цилиндре. Холмс вёл меня глухими переулками мимо погруженных в сон богатых домов, пока мы не вышли к огромному особняку. Вход охранял крепыш в тёмной ливрее. При нашем приближении он шагнул навстречу, загородив собой дверь.