— Но, Крыло Чайки, не только это привело меня и тех людей, вон там (Конни показала на море, где была лодка), к вашим скалам. Вы знаете, какая опасность вам угрожает? — Сирены мрачно закивали блестящими головами, покрытыми перьями. — Так вы знаете о нефтяном заводе и кораблях?

Крыло Чайки издала хриплый звук, подобный хрусту гальки под ногами.

— Мы знаем. И мы знаем, что могут сказать нам эти глупцы из Общества защиты мифических существ. Они скажут, что если мы нападем на несущих загрязнение чудовищ в их мерзком логове или устроим крушение танкера у этих берегов, то многие погибнут, а корабли все равно будут прибывать. Они будут путать нас обнаружением! — Сирена взъерошила перья от отвращения. — А что они посоветуют? — презрительно засмеялась она, возвышая голос почти до крика. — Бегство? И куда нам бежать? Мы обращались в бегство слишком много раз. В нашем мире есть те, кто говорит, что настало время нанести ответный удар. И мы защищаемся!

— Кто же такое говорит? — спросила Конни, напуганная, но заинтригованная словами Крыла Чайки. — Кто убедил вас утопить тех людей?

— Тебе не повредит узнать: ты скоро встретишься с ним сама, — сказала сирена с жестокой улыбкой, от которой ноздри ее раздулись, как будто чуяли кровь. — Каллерво.

Это имя ничего не говорило Конни, но она встревожилась, услышав о том, что ее ждет встреча с тем, кто был сторонником применения насилия.

— Кто это? Он член Общества?

Сирены снова засмеялись каркающим хором.

— Нет, — сказала Крыло Чайки с кривой усмешкой на губах, — он один из нас. Он хочет освободить нас, избавив от полумер и глупых методов Общества. Они слишком долго управляли нами, но чего они достигли за все эти века? Ничего. Послушать их, так мы опять должны бежать: опять должны уступать пространство людям. Общество — это обманщики, состоящие в союзе с теми, кто загрязняет и разрушает. Пора нам, могучим существам, ударить в ответ. Но ты не бойся, Конни, когда мы начнем, мы позаботимся, чтобы ты была в безопасности.

— Но я не хочу быть в безопасности, если в опасности окажутся мои друзья. Крыло Чайки, ты должна меня выслушать. Я думаю, Общество действительно хочет вам помочь. Вы не думали о том, что этот Каллерво может ошибаться? Он велит вам творить зло. Должен быть другой выход.

— Мы уже слышали это: Обществу нечего нам предложить.

— Но гибнут невинные люди! Наверняка мы можем предпринять еще что-то, что позволит вам жить здесь мирно! Только дайте мне время — я что-нибудь придумаю!

Крыло Чайки распушила перья, глядя на своих сестер. Конни знала, что сейчас решается ее судьба: простое дуновение ветра могло перевесить чашу весов на одну или другую сторону.

— Это похоже на универсала — заботиться даже о тех ничтожных жизнях, которые так легко подпадают под чары нашего пения. У тебя есть время до наступления зимних бурь, посредник, — объявила Крыло Чайки, разрывая круг. — Тогда придет Каллерво. Тогда мы объявим войну и осуществим наш план нападения на какой-нибудь чудовищный корабль, если другие способы не будут найдены.

— Но мне может понадобиться больше времени!

— Больше времени мы тебе дать не можем. Этого должно хватить. Каллерво не станет ждать. Оставайся здесь. Сейчас время поесть.

— Но как же мне…

Однако конференция подошла к концу. Сирены одна за другой вылетели из пещеры, чтобы порыбачить под покровом ночи.

Оставшись одна, Конни гадала, что будет с ней дальше. Сирены ничего не сказали о том, чтобы вернуть ее на землю, а она сама не сможет спуститься с этой скалы, если только не отрастит себе крылья. Ее тетя, должно быть, сейчас сходит с ума от беспокойства. Конни стала смотреть на клочок океана, который могла разглядеть с выступа скалы: там не было видно лодок и вообще ничего не было видно, кроме медленно катящихся мерцающих волн, которые отсюда казались радужно-черными, как крыло галки. Она была уверена, что сирены не намерены причинять ей никакого зла, но что, если раньше они никогда не встречались с посредником и не понимают, что людям тоже нужна еда и вода, чтобы выжить? Она не может оставаться взаперти в этой пещере. И все же ей ничего не оставалось, кроме как дождаться их возвращения и попросить отнести ее в какое-нибудь пустынное место на берегу, откуда она могла бы вернуться обратно в Гескомб.

Конни вздрогнула и проснулась, обнаружив, что свернулась калачиком на ложе, напоминающем гнездо. Кожу ей кололи хворостинки, она ощущала сильный запах рыбы, но ей было до странности уютно. Когда к ней вернулась способность мыслить, Конни осознала, что прислоняется спиной к теплому, пушистому боку сирены — Крыла Чайки, — которая ровно дышит, спрятав голову под крыло и погрузившись в глубокий сон.

Но что разбудило ее так внезапно? Осторожно, чтобы не потревожить свою соседку, Конни выбралась из гнезда, подползла к выходу и выглянула наружу. Она открыла рот от изумления и на всякий случай протерла глаза. Вспышка пламени вдруг осветила то, что скрывалось под покровом ночи. Поднимаясь и опускаясь на огромных распростертых крыльях, в воздухе завис рубиново-алый дракон; на его спине сидел человек со снежно-белыми волосами. Это не было похоже на сон, хотя должно было бы так выглядеть. Второе извержение пламени — на этот раз Конни поняла, что оно вырывается из пасти дракона, — и она увидела, что доктор Брок призывно машет ей рукой, указывая наверх. Конни, ошеломленная увиденным, застыла на месте. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять: он прилетел к ней на помощь, но, поскольку в пещере дракон приземлиться никак не мог, доктор Брок хотел, чтобы она поднялась на вершину скалы.

Живо вскочив на ноги, Конни задумалась, не разбудить ли одну из сирен, чтобы объяснить, куда она уходит. После минутного колебания она решила, что не в состоянии предугадать их реакцию: они могут как напасть на доктора Брока, так и отпустить ее домой. Рисковать она не могла, но ощущение от того, что она вот так тайком покидает их, было отвратительным: этим она чуть ли не предавала сирен. Она импульсивно схватила палочку и нацарапала послание на песчаном полу: «Я скоро вернусь. Конни». Оставлять такое сообщение было неоригинально, к тому же она даже не знала, умеют ли они читать, но на долгие объяснения времени не было.

Конни не забыла про опасную лестницу с каменными ступенями. Теперь, в темноте, когда рядом с ней не было сирен, она была убеждена, что непременно оступится и упадет. На выручку пришел рассвет: примерно на полпути наверх, там, где подъем был особенно коварным, тусклый свет с восточного горизонта дал ей возможность с усилием преодолеть последние выступы. Наверху ее немедленно подхватила сильная рука и втащила на покрытую чешуей спину дракона.

— Держись за меня — мы улетаем, — сказал доктор Брок.

Конни хотела было прокричать ответ, но увидела, что это бесполезно: на докторе Броке были наушники. Делая, как ей велели, она схватилась за его куртку. К счастью, она держалась крепко, потому что иначе бы упала в тот момент, когда дракон резко подался вбок при взлете. Со скрипом и стоном кожистые паруса крыльев натянулись на ветру и одним толчком подняли дракона и его ношу со скалы. Перелетев через гребень скалы, дракон резко спикировал вниз так, что дух захватило, и чуть ли не у самой воды позволил воздушным потокам снова подхватить его и понести вверх. Конни взвизгнула от ужаса, когда они падали вниз, но потом, когда снова поднялись, она начала получать удовольствие от невероятного ощущения полета на спине дракона. Почувствовав радость, которую испытывает это создание в полете, она забыла свой собственный страх высоты. Крылья со свистом рассекали воздух и хлопали, как паруса, надуваемые сильным ветром. От запаха серы, который доносился до Конни, когда дракон выдыхал огонь, у нее свербило в носу, она чувствовала жар, исходящий от его тела: она сидела верхом на огненном создании! В море под ними отражалось ночное небо, но когда дракон делал выдох, она замечала ало-золотой отблеск, как от падающей звезды, отражавшийся в воде.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: