— Нет ни минутки свободной, — сухо прокомментировала Джун, когда мисс Раффа наконец вернулась в приемную.

— Это точно, — ответила та, пожимая плечами. — Пора приниматься за работу.

Вновь оказавшись в своем кабинете, она никак не могла отделаться от мыслей о Джеке. Итак, он стал шефом полиции? Она представляла его скорее первоклассным хирургом с мировым именем или успешным адвокатом. В школе он всегда демонстрировал великолепные результаты в учебе. Франческа думала, что таких людей ожидает большое будущее.

Затем она вспомнила, с каким вниманием Джек слушал ее рассказ о пансионе, и поняла, что он неспроста выбрал профессию, в которой важно умение общаться с людьми. Она снова и снова ломала голову над загадкой, как такой парень умудрился влюбиться в Карен Ковальски. Франческа резко тряхнула головой, отгоняя воспоминания о прошлом, которые так сильно влияли на ее настоящее.

Кому как не ей знать, что люди взрослеют и меняются? Наверное, Джек сейчас женат на Карен и у них шестеро детей.

Но он не носит обручального кольца. «Что в действительности совсем ничего не означает», — упрямо подумала она. Ее бывший муж Ники снимал кольцо, когда ему это было выгодно, но она, к несчастью, поняла это слишком поздно.

Мысли о Джеке жгли Франческу изнутри. Она-то думала, что годы, прожитые с Ники, сделали ее невосприимчивой к мужским чарам. Видимо, она ошибалась.

Солнце зашло несколько часов назад, а Джек только сейчас пришел на тренировку. Не то чтобы ему очень хотелось заниматься спортом именно сегодня, но он уже три дня не был в тренажерном зале, задерживаясь на работе допоздна. Все правоохранительные и патрульные службы в районе Катскилских гор работали бок о бок с шерифом, обеспечивая безопасность местных жителей. В любое время дня и ночи Джек Слоан первым спешил на место преступления.

Несмотря на это, он любил свою работу, ее разнообразие и непредсказуемость. Ни один день не был похож на другой. Каждый раз, когда Джек входил в управление или брал трубку мобильного телефона, он с радостью принимал новый вызов судьбы и выполнял свои обязанности в рекордно короткие сроки. Кто еще обладал удивительной способностью находить верное решение двадцать четыре часа в сутки, умудряясь еще выкраивать время на шестичасовой сон?

Слоан отер полотенцем пот с лица и шеи и подошел к скамье, где лежали его гантели. Несомненное преимущество ночной тренировки состояло в том, что он получал зал в полное свое распоряжение и не терял времени даром, простаивая в очереди к тренажерам. Поэтому шеф полиции ходил только в гимнастический зал «Питбуль» Тома Ценсулло, открытый круглосуточно семь дней в неделю. Однако для некоторых консерваторов ночные тренировки приравнивались к тяжким преступлениям.

— Знаешь ли ты, что в такое время нормальные люди сидят дома перед телевизором? — Знакомый голос неожиданно нарушил неспешный ход мыслей Джека.

Удивленный, он посмотрел в ту сторону, откуда донесся звук, и увидел своего отца.

— Хочешь сказать, что я ненормальный?

Отец бросил полотенце на соседнюю скамью.

— Какие новости? — спросил он.

— Никаких.

Пожав плечами, отец сел на скамью, прислонив к ее ножке бутылку с водой.

В юности Джек считал отца самым непримечательным и лишенным чувства юмора родителем на планете. Только повзрослев, он научился замечать и ценить другие его качества.

Ричард Слоан, главный юрисконсульт компании «Фортуна-500», был настолько же серьезным и консервативным, насколько его жена была взбалмошной. «Противоположности притягиваются», — привык Джек думать о своих родителях. Его отец и мать были колоритной парой и отлично дополняли друг друга.

Мама Джека родилась и выросла в Верхнем Ист-Сайде, респектабельном районе Манхэттена, в благополучной семье, больше заботившейся о том, чтобы справиться с подростковым бунтом дочери, нежели о том, чтобы попасть на страницы светской хроники.

Предком его отца был один из горняков — основателей Блустоун-Маунтина. Будучи молодым человеком, Ричард не сразу сумел сбежать из родного городка. Наконец, он уехал на Манхэттен, где получил сначала диплом по юриспруденции, а затем завидную должность в той компании, в которой он трудится и сейчас, спустя почти сорок лет. На Манхэттене он познакомился и со своей будущей супругой, которая настояла, чтобы своего единственного сына они растили в здоровой атмосфере Катскилских гор. Отец каждый день ездил в Нью-Йорк на работу.

— Что ты делаешь здесь так поздно? — удивился Джек.

— Твоя мама сегодня проводит акцию по сбору средств на благотворительные нужды, поэтому она остается в городе.

— Но ты вернулся домой?

Отец округлил глаза, и это служило верным признаком того, что вернулся он против воли.

— Гас-Гас нездоров.

Это объясняло все. Гас-Гас был любимой восемнадцатилетней мальтийской болонкой его матери.

— Разве Микаэла не может за ним присмотреть?

— Твоя мама отменила бы мероприятие, если бы я отказался приглядывать за псом. А у губернатора в расписании ни одного свободного окошка в ближайшие полгода.

— Так она не пожелала оставить Гас-Гаса на попечение Микаэлы?

Экономка семьи Слоан не отличалась любовью к собакам.

— Мама боится, что Микаэла не услышит, если пес начнет задыхаться. Наша экономка относится к его преклонному возрасту без должного почтения.

— А тебе, выходит, мама доверяет?

— Я получил детальные инструкции.

Разведение мальтийских болонок было серьезным хобби матери Джека. Она специально приобрела автомобиль «шевроле-субурбан», чтобы перевозить своих драгоценных собак из Блустоуна в квартиру в Нью-Йорке и обратно. В последнее время она заметила, что Гас-Гас стал тяжело переносить эти поездки. Мама не могла бросить своего любимца, когда он одной лапой стоял в могиле.

— Если ты должен сидеть у смертного одра собаки, что же ты делаешь здесь? — спросил Джек.

— Когда я уходил, он дышал нормально, — усмехнулся отец. — Просто не говори маме, что видел меня здесь.

— Конечно, пап.

Ричард Слоан установил нужный вес на тренажере и преступил к тренировке.

— Разве ты сам не должен быть сейчас с Джессикой Мэтис на церемонии открытия галереи? Мама думала, что это мероприятие состоится сегодня, в противном случае она подрядила бы тебясидеть с собакой.

Джеку приятно было услышать, что мама доверяет ему в таком ответственном деле.

— Мне пришлось все отменить. Ездил на задание с Рэнди.

Его отец присвистнул.

— Тебе лучше придумать отговорку поубедительнее, — посоветовал он. — Мама наверняка будет расспрашивать, как прошло твое свидание. Ей нравится Джессика.

— Слушать ничего не хочу!

— Тогда сдавайся, — со смехом сказал отец, — потому что твоя мать не отступится.

— Пока она говорит, что хочет видеть меня счастливым, — ответил Джек.

— Сынок, тебе уже тридцать четыре, и ты не женат. Она не считает, что такую жизнь можно назвать счастливой.

— Замолви за меня словечко. Напомни маме, что она не соглашалась играть в твоей жизни роль второй скрипки. Некоторые мужчины ставят работу во главу угла.

— Ни одной женщине это не понравится, — покачал головой Ричард.

— Ты шутишь?! Наверняка многие согласны на компромисс, иначе все доктора, священники и профессиональные спортсмены оставались бы холостяками до конца своих дней. Поверь мне, папа, я просто еще не нашел ее, свою вторую половинку.

— Что же мне сказать твоей матери? Что ты занят поиском идеальной женщины?

— Вот именно.

— Я сделаю все, что в моих силах, но ничего не обещаю, — улыбнулся отец. — Биологические часы твоей мамы тикают.

— Из-за чего сыр-бор на этот раз?

— Келли произвела на свет близняшек. Мама сожалеет, что эти малыши не наши внуки. Она даже заказала для нее табличку со словами: «Трое детей! Какая счастливая мать!»

Джек лишь вздохнул. Келли считалась почти членом их семьи, они учились вместе в начальной школе. Теперь она уже десять лет состояла в браке, имела троих детишек и уютный дом с белой изгородью. Слоану-младшему до ее достижений было далеко. И отец это также прекрасно понимал. Он закончил тренировку и зафиксировал штангу силового тренажера в исходном положении.