— Добьёшь? Может властям сдать?

— С этим всегда успеется, — хищно осклабился Насир. — Вначале поговорить надо, он у меня сейчас всё расскажет…

Морщась от боли, Алексей неловко скинул рюкзак. Горячка внезапного боя начала проходить. Стараясь не глядеть на окровавленные трупы, подошёл к Хафизу. Парень с хриплым стоном попытался приподняться.

— Да куда ты, давай помогу! — Алексей с натугой приподнял тяжёлое тело.

Хафиз с трудом сел, безучастно глядя в пол. Изо рта побежала розовая слюна.

— Говорить можешь?

— Боль-но…, — едва слышно прохрипел парень.

— Дай погляжу! — Алексей осторожно ощупал синюшную гортань.

— Так, кажись, хрящ цел. Подожди пока! — метнулся к Абдулу.

— Дай горло гляну!

Парень успел встать на четвереньки, сплёвывая вязкую кровавую слюну.

— Абдул! Слышишь меня? — Алексей легонько похлопал по спине. — Я говорю сядь, дай горло гляну!

Абдул медленно повернул голову и уставился бессмысленным взглядом.

— Абдул, сядь, — уже мягче попросил Алексей. — Это я, Салех, узнаешь меня?

Всё с таким же безучастным выражением парень медленно уселся, безвольно опустив руки.

— Вот и молодец. Теперь дай горло посмотрю, — Алексей бегло ощупал лиловый синяк. — Всё хорошо, посиди пока, — ободряюще похлопал по плечу и повернулся к рюкзаку. Порылся во внутреннем кармашке и вытащил бинт и йод.

Насир молча уселся рядом мрачнее тучи.

— Ну что? — поинтересовался Алексей, сворачивая тоненькую марлевую трубочку.

— А ничего! Мычит только, связал я его пока, — буркнул Насир. — Ты ему всю челюсть своротил!

— Угу, — неопределённо хмыкнул Алексей, пропитывая кончик марли йодом. — И не только челюсть…

— А это что за снадобье? — принюхался Насир. — Что-то не припомню такого.

— Йод. Только у нас делают. Горло парням смазать надо, сильно распухло, — Алексей кивнул назад, желая замять неудобную тему. — А вовремя мы нагрянули. Ещё бы чуть, и придушили их совсем…

— Да непонятно, — охотно поддакнул Насир. — Странные грабители, зачем душить? Если уж грабить, так ножом сподручнее.

— Может по-тихому сработать хотели? — предположил Алексей, аккуратно рисуя мелкую сетку на кадыке Хафиза. Парень чуть порозовел, но ещё не отошёл от шока.

— Да кто их знает, может и хотели, да оно вишь как вышло! — Насир красноречиво кивнул на трупы.

— Хафиз, ты как? Отживел?

Парень слабо улыбнулся и что-то прохрипел. Попытавшись встать, скривился от боли и обессилено сел.

— Нельзя ему пока говорить! — поспешно вмешался Алексей. — Хафиз, смотри не вздумай вставать! Слышишь меня! И ты, Абдул!

— Хорошо, хорошо, сидите! — торопливо согласился Насир. — Ты давай пока Абдула подлечи, а я к Торилу за арбой сбегаю…

Алексей обработал телохранителя и наконец занялся собой. Оттянув ворот камуфляжа, осторожно ощупал плечо. Основной удар приняла пенополиуретановая лямка, но, тем не менее, чуть ниже ключицы намечался солидный синяк. Закусив губу, медленно вытянул руку вверх. Плечо протестующее заныло, но довольно терпимо. Облегчённо вздохнув, наскоро намалевал йодную сетку. «М-да, в целом можно сказать, обделался лёгким испугом… Ключица цела, но ещё недельки две поноет. А если бы так по башке, кирдык бы точно настал. Интересно, а чем это он в меня так шарахнул?», — злобно покосился на стонущего грабителя.

Насир с душой подошёл к делу — стянул локти бородача за спиной его же собственным кушаком, а ноги разрезанным халатом. «Вот даёт, Чапаев! — восхитился Алексей, подходя к пленнику, — за секунду двоих ухайдакал и этого мастерски упаковал. Не зря его Ясир за старшого держит…»

Заслышав приближающиеся шаги, бородач заныл сильнее. Из скособоченного разбитого рта набежала лужица крови. «Разжалобить хочет, гад!», — Алексей с трудом подавил неожиданное сочувствие. Присел на корточки за спиной пленника и внимательно оглядел грязно-белый кушак. Так и есть, конец ремня заканчивается тяжёлым на вид вшитым грузом. «Всё ясно, — неприязненно взглянул на бородача. — С кистенём на промысел ходит. Удобно, ни за что не заподозришь, пояс он и в Африке пояс. Что ж, не всё коту масленица…».

Снаружи послышались тревожные голоса. Вопросительно глянув, Хафиз попытался было встать, но Алексей сделал страшные глаза, а Абдулу красноречиво показал кулак. Удивлённо переглянувшись с Хафизом, парень слабо улыбнулся и остался на месте.

Возглавляемая Насиром толпа заполнила амбар. Сзади поблёскивали копья стражников. Люди потрясённо уставились на трупы и умолкли.

— А этот живой остался. Салех крепко его приложил, — Насир кивнул Торилу на пленника.

— Значит опять таги, — тяжело вздохнул Торил. — Друзья! Боги благоволят вам! Это чудо, что вы остались живы.

— Что за таги? — прищурился Насир.

— Слуги богини смерти Кали. Погляди на его кушак, — Торил брезгливо поддел грузик носком сандалии. — Это румал. По верованиям тагов запрещено проливать кровь, поэтому жертву душат, или ломают хрящи ударом в горло.

— Но зачем? — не выдержал Алексей. — Просто убивают? Любого безо всякой причины?

— Не любого. Только купцов и путешественников. Таги делают вид, что путешествуют из города в город. Заводят беседы с путниками, одеты вполне пристойно. Кто в них заподозрит убийц? Это известные мастера отводить глаза, говорят, даже предупреждают путников, чтобы опасались душителей. А потом заводят в укромное место, достают румалы и убивают. Себе забирают только серебро. Одежду и вещи жертвуют в храмы тёмной богини.

— А почему такая страсть к серебру? Неужто золотишко не возьмут? — спросил Насир, нетерпеливо поигрывая темляком сабли.

— Почему не возьмут? Возьмут, — спокойно подтвердил Торил. — И золото, и драгоценности. Но всё до последней исподней тряпки отдадут в храм, иначе свои же и убьют. А когда таг накопит достаточно серебра, отливает ритуальную мотыгу. Только ей можно хоронить своих жертв, — печально вздохнул. — И довольно о смерти…. Эй, что встали! Заберите его! — окликнул стражников.

— Погоди, — вмешался Насир. — Что будет с этим шакалом?

— Завтра утром прилюдно казнят на площади. Задушат собственным румалом. Потом румал сожгут.

— Задушат? — Насир казалось, немного опечалился. На секунду задумавшись, решительно махнул рукой. — Ладно, справедливо. Забирайте!

На обратном пути Насир был на редкость молчалив. Время от времени сочувственно косился на пострадавших и тяжело вздыхал.

— Да не печалься ты так, ведь всё обошлось, — попробовал приободрить Алексей. — Живы, здоровы. Деньков через пять говорить смогут.

— Так-то оно так, — замялся Насир. — Всё равно я не углядел, теперь даже не знаю, как буду дяде в глаза смотреть…

— Какому дяде?

— Ясиру, — вздохнул Насир.

— Он твой дядя?

— Да. А ты не знал?

— Ага, знал! Откуда?

— Ну, значит, недосуг было. А мы тут все родственники, — оживился Насир. — Вон даже Абдул с Зиядом мне дальняя родня.

— А что, правильно, — усмехнулся Алексей. — Родне хоть доверять можно.

— Можно, — опять помрачнел Насир. — Но с родни и спрос другой. Даже не представляю, что с дядей будет, когда узнает.

— Да, в его возрасте лишние тревоги ни к чему, — задумчиво согласился Алексей. — А знаешь что, у тебя деньги ещё остались?

— Слушай, обижаешь! — обиженно вскинулся Насир.

— Тогда давай по пути в какую-нибудь лавку заглянем. Успокоительное купим. Я что-то в Паталипутре об этом совсем не подумал. Зайду к почтенному Ясиру первым, заболтаю чем-нибудь, заодно и снадобье дам. А уж потом всё расскажу, так, издалека. Знаешь, как у нас говорят? Повинную голову топор не сечёт.

— Дело говоришь! — Насир воспрянул духом. — Эй, к рынку поворачивай! — гаркнул возничему.

В первой же встречной лавке Алексей прикупил склянку валерьяны. Поколебавшись, на всякий случай прихватил пустырника. Насир настолько проникся идеей, что сразу заплатил не торгуясь.

— Может и тебе глотнуть? — усаживаясь в арбу, сочувственно поинтересовался Алексей. Безропотность, с которой Насир отдал деньги, говорила о многом.