— Здесь.

— Что здесь? — забеспокоился Ясир. — Тут ничего не болит.

— Я знаю. Это долго объяснять, — вздохнул Алексей. — Абдул, давай перевернём почтенного Ясира на живот.

— Да что ж я, совсем немощный что ли? — старик сердито сверкнул глазами и осторожно перевернулся.

Алексей ободряюще подмигнул растерянному телохранителю. Достал перекись и деловито открутил колпачок. Обработав место укола, потянулся за иглой. Нерешительно поднёс пальцы к месту укола и замер. Собравшись с духом, придержал пятку и медленно ввёл иглу. Нога чуть рефлекторно дёрнулась.

— Больно? — обеспокоился Алексей. Одно дело работать под присмотром опытного наставника, а совсем другое — действовать на свой страх и риск.

— Терпимо, — несколько ворчливо отозвался Ясир. — Странно, но почтенный Ву лечил меня совсем по-другому. Сказать по правде, у меня спина болит, а не пятка.

— Согласен. Но так меня научил почтенный Ву. На самом деле в теле всё взаимосвязано.

Недоверчиво повернув голову, Ясир испытующе глянул в глаза. Видимо удовлетворившись увиденным, тяжело вздохнул:

— И долго так лежать?

— Недолго. Суди по самочувствию. Понемногу должно отпускать.

— Что ж, давай подождём, — Ясир терпеливо замер.

Алексей в сомнении уселся рядом на краешек кровати. Анальгетик плюс акупунктура. Не может быть, чтоб такая ядерная смесь и не подействовала.

Для самоуспокоения закрыл глаза и отыскал иглу. Зрелище моментально успокоило — кончик иглы исправно разбрасывал искры тёмной ци.

— Ты знаешь, уже намного легче, — словно в подтверждение, удивлённо произнёс Ясир.

— Да, я вижу, — внутренне возликовав, улыбнулся Алексей. Работает, ещё как работает! — Ещё чуть подождём.

Точка мало-помалу померкла и неотличимо сравнялась с остальными.

— Вот и всё, — торжественно вытащил иглу и вытер тампоном капельку крови.

Ясир недоверчиво сел, придерживая поясницу. Растерянно поморгал и медленно встал.

— Кхм.

— Что, неужто болит? — растерялся Алексей. «Как же так? Я же видел — всё померкло, должно сработать!»

— Да, Ву был прав, — Ясир растрогано приобнял за плечи. — Настоящий самородок! Нет, юноша! Если и болит, то я это точно не чувствую!

— Рад, что смог помочь, — смущённо улыбнулся Алексей.

Радостно притоптывая, Ясир гоголем прошёлся по комнате.

— Воистину всевидящая Аль — Лата сжалилась надо мной! Ву, Ли, а теперь ещё ты! Так чего доброго я скоро и плясать смогу!

— Э-э-э… Я бы не стал столь усердствовать. Всё-таки спина дело нешуточное, — поспешно предостерёг Алексей.

— Да знаю я, знаю, — досадливо отмахнулся старик, усаживаясь на кровать. — Это я так, мельтешу от радости. Вот будешь старым, тоже поймёшь. Да, надо сказать, как ловко ты уколол! А я-то поначалу и не взял в толк, причём здесь пятка. Стало быть, и вправду видишь?

— Ну так, — замялся Алексей. — Честно сказать, мне порою крайне неловко говорить об этом, — выразительно покосился на телохранителя.

— Абдул, выйди, — ровным голосом приказал Ясир.

Когда телохранитель аккуратно прикрыл дверь, продолжил:

— А почему неловко? Разве ты стесняешься своего необычайного умения?

— Не то что бы очень стесняюсь. Но все люди разные, мало ли что могут подумать. Одно дело невинные забавы с курицей, которые может повторить каждый, а совсем другое — видеть внутреннюю болезнь. Вдруг кто из зависти, а кто и по недомыслию обвинит меня в колдовстве. А оно мне такое счастье надо? Врач я и врач, а как лечу, чем…. Как говорят у нас, на то она и врачебная тайна, — невольно улыбнулся Алексей, вложив совсем другой смысл в истинное значение фразы.

— Хм…. А ты разумен не по годам, — заложив руки за спину, Ясир задумчиво прошёлся по комнате. — Значит, говоришь, врач и ничего более?

— Именно так.

— Хорошо. Да будет так. Но позволь задать тебе один вопрос. Сегодня в ущелье ты показал Насиру дикарей?

— Да я, — вздохнул Алексей. — Только попросил никому не говорить.

— А он и не сказал, — усмехнулся старик. — Вот поживи с моё, и многие вещи станут ясны и понятны. Из пятидесяти повозок лишь ваша оказалась самой меткой. А дальше осталось совсем немного подумать.

— И что? Это лишь означает, что лавры непревзойдённого стрелка по праву принадлежат Насиру. Лично мне никакой славы не нужно.

— Опять людская зависть? — Ясир вопросительно приподнял седую бровь.

Алексей пожал плечами и печально вздохнул.

— Знаешь, я никак не могу отделаться от мысли, что ты гораздо старше, чем кажешься, — усмехнулся старик. — Ладно, Салех. Время позднее. И снова благодарю тебя. Будь уверен, я сохраню твою тайну.

Вереница повозок устало тянулась на запад. Заходящее солнце начало нещадно слепить глаза, и Алексей нехотя отложил точило. Пусть хоть и медленно, но линзы почти приобрели нужную форму.

— Вон смотри, — Насир показал на небольшую гору. — Сейчас мы поднимемся на перевал. Оттуда будет видно море.

Тяжело пыхтя, буйволы нехотя ступили на каменистый холм. Возничий негромко выругался и звонко щёлкнул кнутом. Арба дёрнулась и покатилась чуть быстрее.

На вершине перевала от восторга захватило дух. Редко когда увидишь такую красоту. С высоты порт был виден как на ладони. Вдоль узкой полосы причала на погрузке стояли огромные корабли, вокруг мельтешили мелкие, словно муравьи люди, а дальше насколько хватало глаз, раскинулось безбрежная лазурь моря.

— Вот и Бхарукачкх, — облегчённо выдохнул Насир. — Считай первая часть пути прошла…

Ночью спалось плохо. Несмотря на довольно приличную гостиницу, постояльцы попались шумные. Взрывы хриплого смеха то и дело прерывались истошным визгом девиц и ожесточёнными криками пьяных разборок в коридоре. Пару раз в дверь пробовали ломиться какие-то припозднившиеся выпивохи. Поначалу, как и всякий интеллигентный человек, Алексей попробовал было урезонить буянов через дверь, но потом плюнул на все приличия и отчётливо по слогам рявкнул ранее услышанное идиоматическое выражение.

Живая образная речь прожженных портовых грузчиков сработала безотказно. Невидимый горлопан потрясённо икнул и что-то восхищённо пробормотав, загремел дальше по лестнице.

«Ну вот, наконец-то дошло. Крепкое слово и кошке понятно, — ехидно усмехнулся Алексей. — И всё-таки надо как-нибудь на досуге порасспросить Насира, что оно вообще означает…». Сокрушённо вздохнув, с душераздирающим скрежетом передвинул тяжёлую тумбу и подпёр дверь. Критически осмотрев баррикаду, запихал в уши клочки бинта и завалился спать.

Гулкие удары в дверь казалось, вот-вот скинут с кровати. Чертыхнувшись, спросонья хотел было снова послать буяна, но тут вовремя дошло, что уже утро, и судя по солнцу довольно не раннее.

— Салех! — Насир опять настойчиво задубасил в дверь. — Ты там живой вообще? Открой!

— Да что ж за жизнь такая… — с трудом просыпаясь, хмуро буркнул Алексей. — Покоя нет ни днём, ни ночью…. Да живой я, живой! — гаркнул в сторону двери. — И не долби ты так, дай хоть штаны надену!

Путаясь в штанинах, кое-как застегнул тугую молнию. Поднатужился и с грохотом отодвинул тумбу. Шумно сопя, с досадой отшвырнул ушные затычки и щёлкнул тугой щеколдой.

Сияя, как начищенный самовар Насир ввалился в номер.

— Ну ты даёшь! Спал что ль всю ночь?

Алексей молча кивнул, склонившись над умывальником. Фыркнув, полил на голову. Тёплая вода мигом согнала остатки сонной одури.

— Жаль, ты многое пропустил, — Насир уселся на кровать. — А наши орлы славно побузили. К тебе что, не ломились?

— Я их послал, — вытираясь полотенцем, неразборчиво пробубнил Алексей.

— Как-как?

— Ну в смысле, сказал то, что ты сказал тогда в ущелье. Помнишь?

— Ромеев? — восхищённо переспросил Насир. — Этих толстяков? Кастрированными ишаками? Слушай, ну у тебя и память! Неужели всё до конца сказал?

— Сказал…, — замялся Алексей. — Ты же мне тогда ничего толком не объяснил.