— Вот уж не думал, что смогу и это запомнить. Кажется, у меня появился призрачный шанс обыграть Старших.

Точно отмерить рассчитанное количество ингредиентов, расфасовать их в аккуратные бумажные пакетики, подписать каждый было уже делом техники, отточенной за многие годы до автоматизма.

Брать с собой сумку было опасно: могли заметить и задуматься, в худшем случае — ещё и донести, кому совсем не надо. Так что все пакетики, записи и кинжал маг рассовал по карманам, стараясь упаковать так, чтобы даже у самого внимательного наблюдателя не могло возникнуть и тени подозрения.

Выбраться из города было просто. Потому что никто всерьёз не контролировал ни въезжающих, ни выезжающих. Ну а возможные доносы для Лаан были заранее нейтрализованы, пусть это и получилось случайно: для развёртки нужной ей следящей сети требовались расчёты, а для расчётов нужно было сделать замеры, причём лучше за чертой города, чтобы был запас. Замеры-то он сделает по дороге, но они были не самой важной его задачей в грядущую ночь.

Ближайший лесок располагался совсем недалеко, что было очень даже на руку. Найдя подходящую полянку, маг огляделся. Потом он огляделся ещё раз, только уже задействовав все свои магические ресурсы. Поляна подходила идеально: ни разумных, ни крупных диких зверей поблизости не было. Посмотрев на солнце, мало-помалу клонившееся к закату, маг спрыгнул с тородда, отвёл его в сторону и привязал так, чтобы зверь без труда смог дотянуться до травы. И тут же забыл о нём — сделать надо было ещё много.

Достав листы с записями, он внимательно посмотрел на рисунок, желая запомнить его в малейших деталях. Кинжал с тихим шорохом выскользнул из ножен, и на земле появились первые штрихи, с идеальной точностью повторяющие чертёж на бумаге. К счастью, эта схема была не такой сложной, как та, которой ему пришлось заниматься в первый же день прибытия в Сору. Только вот для него лично ничего важнее сейчас не было.

Солнце уже приближалось к горизонту, когда была нанесена последняя линия. Верэль критически оглядел чертёж, поправил несколько кривоватых линий и отошёл в сторону, тщательно следя за тем, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь черту и испортить весь рисунок.

Теперь оставалось только дождаться ночи. Почему именно ночи? Этого маг не знал, и проверять именно сейчас истину этого требования ему не хотелось. Подождёт, никуда не денется.

Близилась полночь. Верэль сидел у костра, разожжённого с наступлением полной темноты, и до боли в глазах вглядывался в листы, в тысячный раз повторяя про себя нужное заклинание. Наконец, он поднялся на ноги, резко выдохнул, сжал в правой руке кинжал и шагнул к схеме.

В старом свитке предупреждалось, и не раз, что проводить такой ритуал в одиночку очень опасно, практически гарантированная смерть.

Острое лезвие коснулось руки мага, разрезая вену. Кровь полилась на линии, заставляя их загореться алым. Десять узловых точек схемы — десять порций крови.

Когда эльф занял место в центре схемы, то даже в неярком свете костра можно было увидеть, как он бледен. Левая рука пока что подчинялась, но уже весьма неохотно. Маг опустился на колени, поставил перед собой фляжку с вином, захваченную в трактире по дороге, и начал читать заклинание. Счастье, что кроме названия, он догадался поставить на пакетики с ингредиентами и очерёдность добавления, причём очень крупным шрифтом! Разглядеть, что именно находится в пакетике, при таком свете было сложновато. Первая часть заклинания — первая добавка, затем вторая, третья… После пятой вино уже походило на кипящую кровь.

Верэль поднялся на ноги, сжимая в изрядно ослабевшей левой руке фляжку, а в правой по-прежнему был кинжал. Выпив в три глотка ледяное, но казавшееся кипящим зелье, он в очередной раз полоснул себя по руке, стараясь, чтобы как можно больше его крови попало на линии. Осталось совсем немного.

— Рука к руке, спина к спине, кровь к крови. Да ответит кровь брата на мой призыв!

Узловые точки засияли багровым, и это сияние мало-помалу распространилось на всю схему. Ровное. Идеальное ровное свечение, и ни разрыва, ни проблеска. Оно обступило со всех сторон, закутывая стоявшего мага в непроницаемый для взгляда кокон. Свет был непривычно осязаемым, он закрывал пеленой глаза, облизывал раны, выпивал силы. Верэль ждал, надеясь, что вот-вот, в следующую секунду…

Свечение погасло мгновенно.

Эльф вздрогнул, огляделся, тщетно надеясь увидеть хоть что-то. Но нет, ритуал был полностью завершён: даже следа от начерченной схемы на земле не осталось. Ни единой линии, ни малейшей капли крови.

Верэль упал на колени, не в силах устоять на ногах. Свечение оказалось весьма коварным, таким слабым эльф себя никогда не чувствовал. Голова кружилась, как на карусели, его бил озноб, но даже подползти поближе к костру не было сил. Краем глаза он заметил, как из перерезанных вен продолжает сочиться кровь.

«Пусть… уже неважно, — промелькнула мысль. — Сразу надо было узнать…»

— Мда, маги, — чей-то скептический голос раздался неподалёку. Скосив глаз, Верэль заметил на краю поляны чей-то силуэт, но повернуть голову он уже не мог. — Что, так плохо?

Силуэт подошёл поближе. Эльф мысленно выругался, узнав Алексара Таэль. И что он здесь забыл?!

Отвечать на этот вопрос сородич не торопился. Рывком поставив мага на ноги, он практически на себе потащил его к костру.

— Что это было-то? — спокойно поинтересовался он.

Одновременно Алексар достал из сумки бутылку тёмного стекла, вытащил пробку и щедро плеснул на раны жидкость. По поляне разлился запах ядрёного самогона, а Верэль сдавленно зашипел. Уже завершая перевязывать руку куском какой-то материи, извлечённой из той же сумки, он заметил:

— Выглядело феерически странно. Ничего не получилось?

— Получилось, — тихо ответил маг.

— Тогда почему ты полумертв? — скептически прищурился воин.

— Этот ритуал высасывает все силы. Его нельзя проводить в одиночку. Я рискнул.

— И зря?

— Нет, почему же. Не зря, совсем не зря.

Бросив взгляд на костёр, Алексар поднялся на ноги и, ничего не говоря, исчез в лесу. Верэль только проводил его взглядом и вернулся к разглядыванию большого яркого алого уголька, окутанного таким же алым пламенем. Только ещё немного — и пламя окончательно уничтожит его. И через алый пробьётся сначала одна серая точка, потом вторая, третья… Пока весь уголёк не осыплется серой золой, в которой уже не будет жизни. Какое-то время. А потом тонкая травинка пробьётся через слой золы, чтобы вырасти на старом кострище.

Вернулся Алексар с большой охапкой хвороста.

— Твоих запасов на всю ночь точно не хватит. Не планировал я ночёвку на природе сегодня, ну да нечего делать. Ты до города не доберёшься. А что, так обязательно было тебе тащиться в лес? Неужто Лаан обеспечить всем не в состоянии?

— Вот уж Лаан об этом ритуале знать совсем не стоит, — прищурился Верэль. — Это совсем не её дело.

— Действительно?

— Действительно. Это ритуал родства. С его помощью можно узнать, где находятся самые близкие кровные родственники и всё ли с ними в порядке. Братья или сёстры, родители, дети.

— Ты, я так понял, искал брата. И что узнал?

— Что моего брата в живых нет. Причём довольно давно.

Эльфы долго молча смотрели на огонь, наблюдая, как пламя одну за другой пожирает ветки, как вверх летят искры, как все больше осыпается серая зола.

— Это очень давно забытый ритуал, ритуал на крови. Скорее всего, его запретили ещё сотни лет назад… Я нашёл его совершенно случайно, в старом, почти рассыпавшемся свитке. Свитке, понимаешь! Он ещё прошлого Воителя помнит, а то и не одного, — Верэль перевёл взгляд на Алексара и неожиданно спросил: — у тебя дезинфектанта не осталось там?

Собеседник молча протянул ему бутылку.

— За тебя, Вир, — Верэль посмотрел на звёзды, бесстрастно мигающие в вышине. — Пусть тебе будет хорошо среди духов.

Он сделал большой глоток и закашлялся: «дезинфектант» оказался очень уж ядрёным. Бутылка перешла к Алексару. Тот тоже посмотрел на звёзды, что-то неслышно прошептал и сделал глоток, точно так же закашлявшись.