— Вот она, — удовлетворенно прошептал он.

— Кто — она?

— Моя любимая песня.

Тут же из наушника полилась музыка. Плавная, нежная, зовущая… И одновременно — яростная, наполненная какой-то непередаваемой силой и мощью.

Одна песня сменяла другую, пока, наконец, в наушниках не зазвучала тишина.

— Плэйлист кончился, — вздохнул Антон. — Понравилось?

— Необычно. У нас нет таких песен… К тому же, я ни слова не понял, — Эрин улыбнулся.

— Я попробую как-нибудь сделать перевод, — Антон потянулся, посмотрев на звезды. — Поздно уже…

— Поздно, — согласился Эрин. — Можно… как-нибудь послушать их еще раз?

— Разумеется, пока батарея не сядет.

— Батарея?

— Ну да. Для работы ему нужна энергия.

— А, ну это можно будет у магов спросить. Вряд ли энергия вашего мира чем-то отличается от местной…

Уже рано утром они были на поляне у хижины мастера кар-теон. Старик внимательно рассматривал юношу, отмечая все изменения, которые произошли в нем за эти недели. Вчерашняя рана на плече не осталась без его внимания, но он ничего на это не сказал.

— Как ты сам думаешь, ты готов к встрече с реальной жизнью за пределами этого леса?

— Да, — он кивнул.

— Эрин?

Аделир только кивнул, не говоря ни слова.

— Что ж… Сейчас я вижу перед собой воина. Воина лий-рэ, не ошибусь. Но ты принял метку кар-теон.

— Да, учитель.

— Значит, чтобы уйти, тебе придется сразиться со мной. Насмерть.

— Что?! — крик Эрина и Антона слился в один.

— А вы думали, почему мастера кар-теон имеют только одного ученика за всю жизнь? — Ний-Кан улыбнулся. — Ты не принял наше учение, это я заметил, но дракон на твоем плече не даст обмануть.

— Я не могу убить тебя.

— Значит, умрешь сам. У тебя нет выбора — кристалл настроен так, чтобы купол спадал только со смертью хозяина. С моей смертью.

— Черт… — Антон оглянулся на Эрина. Тот, прищурившись, рассматривал старика.

— Воин аделир не имеет права вмешиваться.

Эрин молча кивнул.

Откуда Ний-Кан достал меч, Антон так и не понял, едва успев принять удар. Ему не приходилось видеть, чтобы пожилые люди двигались с такой потрясающей скоростью, но…

Но Ний-Кану до него самого было далеко. Каждое его движение он легко блокировал, и хватало только одного контрудара, чтобы все завершить. Только вот решиться на этот удар Антон не мог. Поэтому он отступал, скупыми ударами отводя от себя удары и не решаясь нанести свой.

Аделир только покачал головой. С одной стороны, экзамен был слишком жесток, с другой — давал ученику некоторое время на изменение своего отношения к чужой жизни. В реальном бою такой возможности не будет. Эрин вспомнил первого убитого им человека. Да, именно человека — он тогда охранял какой-то торговый караван, которым решили поживиться разбойники. Не учли, что хозяева не поскупились на лий-рэ. Однако если бы таковым оказался экзамен… Он вспомнил своего учителя, который только недавно покинул мир живых, и покачал головой. Испытание могло оказаться непосильным.

Он видел, что Антон нарочно медлит, отбивая удары, и знал, что сам мастер понимает это ничуть не хуже. Только легендарное упрямство мастеров кар-теон мешало ему прервать бой и признать поражение. Впрочем, если кристалл действительно настроен только на смерть…

Антон на мгновение остановился, приняв какое-то решение. И сорвался с места, заставив учителя отступить.

— Ты говорил, что мой отец великий человек…

Удар за ударом наносились все сильнее и становились все быстрее.

— Ты говорил, что хотел бы с ним познакомиться…

Ни единого ранения, только заставить отступать, не больше.

— Ты говорил, что дети начинают ценить слова родителей только после того, как тех не станет…

Разворот — и удар, способный перерубить пополам. Но учитель сдаваться пока не собирался, увернувшись от удара.

— Так знай же, отец всегда говорил мне относиться к учителям так же, как к нему! И если я убью тебя, то предам его память!

Звон металла — и меч Ний-Кана отлетает куда-то в сторону, а клинок Антона замирает у его горла.

— Я не буду тебя убивать, учитель. Пожалуй, не испачкать руки в крови в этом мире практически невозможно, но пусть это будет не твоя кровь.

Ний-Кан улыбнулся, посмотрев в глаза ученика.

— Что ж, ты прошел испытание. Но, поскольку барьер действительно завязан на мою жизнь…

Он шагнул вперед, пропоров мечом свое горло.

— Нет!

Он подхватил падающего учителя на руки. Эрин почти мгновенно оказался рядом.

— Отнеси его в дом, — быстро произнес он, зажимая на шее человека рану. — Быстро и плавно.

В доме аделир одним коротким движением отодвинул Антона в сторону, осмотрелся, заметил кристалл, которым не так давно лечили его самого, взял его в руки и тяжело вздохнул.

— Пустой…

— А ты сможешь его вылечить?

— Не смогу. Как маг я полный ноль, а здесь может помочь только магия. Впрочем…

Он встряхнул кистями рук, словно сбрасывая с них невидимые капельки воды.

— Что-то сделать все же можно?

— Не мешай, — Эрин положил ладони на шею старика. — Ни звука.

Он замолчал. По донельзя сосредоточенному лицу аделир Антон понял, что сейчас никак не стоит вылезать с репликами — его все равно никто не услышит.

Неожиданно он увидел, как от ладоней Эрина к ране тянутся тонкие нити, переливающиеся всеми оттенками от бледно-голубого до насыщенно-зеленого. Они касались кожи старика и исчезали, втягиваясь внутрь. Но с каждым мгновением они становились все бледнее и бледнее, ладони аделир дрожали, а на его висках выступили капли пота.

— Эрин… — прошептал Антон, уже всерьез опасаясь за второго своего учителя.

Он не слышал ученика, полностью поглощенный своей работой. И не замечал, как его самого оставляют последние силы.

Антон едва успел подхватить падающего.

— Учитель…

— Я не смогу, — грустно произнес Эрин. — Этого недостаточно…

— Значит, Ний-Кан…

— Прости. Остановить кровь я еще смог, убрать боль — тоже, но вот внутренние повреждения оказались слишком серьезны. Он умрет. Через час, день или два, но избежать этого не удастся.

— Ты сам-то как?

— Не очень, как видишь. Но обо мне не думай, бывали времена и похуже, — он закрыл глаза. — Это пройдет. Лучше подумай, могут ли ему помочь знания твоего мира?

— Я ж не медик… — растерянно прошептал Антон.

Эрин вздохнул.

— Значит, нам остается только ждать.

Ждать?.. Опять ждать… Только вот теперь точно зная, что человек, принявший его в ученики и передавший все свои знания и умения должен умереть. Умереть для того, чтобы открыть ему, ученику, выход на свободу, к людям, к друзьям…

Тогда, полгода назад, он мог надеяться, что врачи смогут спасти его родителей. Сейчас не было даже такой призрачной надежды: только твердая уверенность, подкрепленная словами воина аделир. Она сводила с ума, не давая Антону ни мгновения покоя: он понимал, что оставлять так учителя нельзя, но и сделать ничего не мог.