Сжимая свой новый меч, Элспет рванулась вперед. Эдмунд попытался ее удержать.

— Элспет! Нет!

Вместо крика у него вышло шипение. Удержать Элспет оказалось невозможно. Негодяи и шелохнуться не успели: набросившись на них, девочка нанесла сильный удар мечом по руке, державшей нож. Головорез отпрянул, зажимая рану и истошно вопя. Двое его сообщников накинулись на Элспет, угрожая ей охотничьими ножами. Даже в темноте было видно, что она уступает им ростом и силой, поэтому они грубо насмехались над ее смелыми наскоками, легко уклоняясь от ее выпадов. Эдмунд видел, что ее меч не сулит ей спасения, — он был слишком коротким: негодяи проворно прятались за деревьями, хотя и обугленными, но служившими им заслоном. Он выхватил свой маленький нож, но броситься на выручку к Элспет не успел: сильные руки властно схватили его за плечи.

— Болван! — рявкнул Кэтбар ему в ухо. — Жить надоело? Где твой лук?

Клуаран выпустил стрелу в одного из угрожавших Элспет. Тот рухнул наземь со стрелой в спине, но в следующее мгновение разбойники с ножами окружили Элспет. Тот, против которого она делала выпады, отскакивал, прячась за черным стволом, и хохотал, другие же едва не касались ее остриями своих ножей.

Эдмунд в мгновение поднял лук и натянул тетиву. Он выпустил стрелу одновременно с Клуараном. Одна стрела ударилась о дерево и отскочила, другая поразила одного из разбойников в плечо. Теперь разбойники представляли собой плотную кричащую толпу с ножами в руках. Элспет находилась в середине, и для ее спасения надо было прорвать вражеский круг.

— Стойте на месте и продолжайте стрелять! — скомандовал Кэтбар Клуарану и Эдмунду и бросился к разбойникам. — Сюда, ребята! Плачу по серебряной монете за каждую голову.

Кэтбар свалил главаря на землю. Остальные замерли, озираясь: не нападет ли на них из темноты кто-нибудь еще? Тут Эдмунд выпустил новую стрелу, и она попала одному из разбойников прямо в грудь. Клуаран произвел следующий выстрел из лука.

Поразила ли кого-нибудь эта стрела, Эдмунд уже не разглядел. В темноте грабители не заметили, как упал их товарищ, и решили, что им помешала одна девчонка. А теперь, вообразив, что подверглись нападению целого вооруженного отряда, они бросились наутек. Трое упали замертво, остальные пытались спастись, и среди них были раненые, судя по воплям, с которыми они пробирались сквозь заросли.

Элспет тяжело дышала. На ее мече была кровь, меховой камзол разорван, но сама она, кажется, не пострадала.

Кэтбар подошел к ней, но вместо похвалы она услышала отповедь:

— Ты поступила глупо. Глупо и опасно: ты всех нас подвергла риску. Я дал тебе этот меч, чтобы ты защищалась, а не вступала в бой, в котором не можешь победить. Если нам снова придется сражаться, изволь подчиняться моим приказам, слышишь?

Только что щеки у Элспет пылали, а теперь она вдруг побледнела и молча кивнула.

— Так-то лучше. Жаль, что нельзя спросить этих мертвецов, заодно ли они с Локи. Остается взглянуть, кого ты спасла.

Спасенный лежал неподвижно. Это был мальчуган в одной сорочке и легинсах, с тряпками на ногах вместо обуви. При их приближении он сжался в комок и стал всхлипывать.

Элспет опустилась рядом с ним на колени.

— Не бойся, — сказала она по-датски. — Плохие люди убежали, а мы не причиним тебе вреда.

Мальчишка медленно приподнял голову. Он был худой и изможденный. Эдмунд решил, что ему лет семь-восемь. Грязное личико, копна взлохмаченных светлых волос. Округлившиеся от страха глаза казались совсем темными на бледном лице.

— Мы хотим тебе помочь, — сказала ему Элспет. — Куда тебя отвести? Где твои родственники?

Мальчик качал головой и шевелил губами, словно искал слова. Наконец он испуганно прошептал:

— Нигде… У меня никого нет. Все погибли в огне.

Элспет протянула к бедняге руку, но, услышав его слова, отдернула ее, как будто обожглась, и на глаза у нее навернулись слезы. Эдмунд увидел, как, шевеля губами, она неслышно выговаривала: «Ионет!»

— Это все он! — гневно произнесла она вслух, оборачиваясь к Эдмунду. — Это он их убил, он все сжег, как раньше в…

Мальчик смотрел на нее огромными, полными страха глазами.

— Пойдем с нами, — ласково обратилась она к нему. — Мы найдем для тебя безопасное место.

— С нами? — удивленно проговорил Клуаран. — Надолго ли?

— Пока не найдем того, кто сможет взять его к себе, — ответила Элспет. — Нельзя же бросить его здесь, в лесу!

— Вести его за тридевять земель тоже нельзя, — возразил Клуаран. — Если у него есть кто-нибудь из близких, наверняка они живут где-то неподалеку: не мог же он далеко уйти с этими тряпками на ногах. А нам предстоит дальний путь. Ребенок нас задержит.

— Тогда оставьте меня здесь, с ним!

Детское личико сморщилось, предвещая новые рыдания. Эдмунду стало нестерпимо жалко мальчугана.

— Я согласен с Элспет, — вмешался он. — Нельзя его бросать: он слишком мал, да и разбойники могут вернуться.

— Ладно, пусть идет с нами, — подхватил Кэтбар, — пока для него не найдется приют.

Пришлось и Клуарану согласиться.

Близилось утро. Небо светлело на глазах, хотя луну заслоняли облака. Мальчика отвели в лагерь, но заснуть уже никто не мог, поэтому Эдмунд и Клуаран вооружились луками и отправились охотиться, оставив Элспет и Эоланду заботиться о новичке. Кэтбар нес караул.

— Думаешь, мальчик живет здесь, в лесу? — спросил Эдмунд Клуарана, выходя вместе с ним на поляну.

— В этом случае от него мог бы быть прок: показал бы место, откуда сбежал и где начался пожар.

Эдмунд не поверил своим ушам:

— Это все, о чем ты можешь думать? Как извлечь из него пользу? Ему самому нужна помощь!

— Он ее получит, — серьезно ответил Клуаран. — Мы отыщем его родителей, если они живы, а если нет, то найдем людей, которые согласятся взять его к себе. Но он не последний сирота на нашем пути, учти это, Эдмунд. Если мы не найдем Локи и не сумеем его остановить, в мире очень скоро будет бездна сирот. — Он долго шел молча, потом снова оглянулся на Эдмунда. — Поэтому наша главная задача — не умереть от голода. Так что гляди в оба, парень, надо отыскать оленя.

Но единственной их добычей стали кролики. Три тушки — вполне достаточно для сытного завтрака. Элспет и Клуаран развели на поляне большой костер, окружив его широкой бороздой, чтобы не дать огню распространиться. Снег перестал падать, и Эдмунд, нежась в тепле костра и лакомясь кусочками жареной крольчатины, начал согреваться.

Мальчуган уснул, устроившись как можно ближе к костру. Перед сном он немного рассказал Элспет о себе: звали его Вульфстан, для краткости — Вульф, и жил он не в лесу, потому что его родители были бродячими торговцами.

— Он говорит, что они переходили с места на место и несколько дней назад шли через лес. Наверное, заглядывали в лесные деревушки, — сообщила Элспет своим друзьям. — Понять его трудно, он слишком напуган, но, как мне кажется, он не из здешних. Он плохо владеет языком.

К костру принесли тележку Вульфа. Там осталось только одеяло, фляга с водой и кое-что из еды — все испачканное в грязи.

— Он сказал, что взял тележку и ушел, когда начался пожар, — объяснила Элспет.

— Мы найдем его родню, — угрюмо сказал Кэтбар. — Или узнаем об их судьбе.

Пока они тушили костер, мальчик проснулся и съел свою порцию крольчатины с таким проворством, что все поняли — ребенок провел впроголодь не один день. Он немножко даже осмелел: еще поглядывая на мужчин с опаской, он уже с готовностью отвечал им.

— Вы убили плохих людей, — заявил он Кэтбару с набитым ртом. — Я останусь с вами.

Эдмунд понял, что имела в виду Элспет, когда сказала о речи Вульфа: он говорил по-датски со странным, мелодичным акцентом, как на чужом языке, и некоторые вопросы понимал не сразу. Элспет он определенно доверял больше, чем остальным. Когда она пошла за своим одеялом, висевшим на ветке, он вскочил, еще не дожевав мясо, чтобы помочь ей.