Оказывается, Миллисент любила комфорт. Зеркала, изящный столик, ванна с гидромассажем, масса шкафчиков с туалетными принадлежностями… Изрядно потрепанный временем резиновый утенок, угнездившись на пластиковом ведерке для морской соли, разглядывал мистера Лонгсдейла единственным глазом.

Бенджамин снял с полки и с интересом повертел в руках флакончик замысловатой формы. Понюхал – аромат лавандового масла напомнил запах Миллисент. Вернее, Миллисент пахла лавандой, подумал он и включил воду.

Оборудованная по последнему слову техники ванная пришлась Бенджамину по вкусу. Заглянув в одну из дверей, он обнаружил замечательную электрическую сауну. Шагнув в умиротворяющий жар, мужчина задержал дыхание: воздух жег легкие, тело моментально покрывалось капельками пота.

– Уф, – только и нашел в себе силы произнести он.

Ледяной душ вернул благостное ощущение силы, спокойствия и душевного равновесия. Растеревшись докрасна жестким полотенцем, Бенджамин набросил на себя махровый халат хозяйки квартиры.

Действительно, тот оказался более чем короток, и даже не скрывал того, что лучше было бы не показывать публике.

Бенджамин фыркнул, увидев собственное отражение в зеркале, завязал полы халата узлом на животе и вышел из ванной комнаты.

В глубоком кресле лежали принесенные Миллисент подушки, плед, на столике стояли бутылки с пивом «туборг», лежали сандвичи с ветчиной. За открытым окном слышался стрекот сверчка. В доме стояла мертвая тишина.

– Боже мой, – думала Миллисент, не чувствуя сна ни в одном глазу. – Бенджамин Лонгсдейл ночует в моем доме, пьет мой кофе, моется в моей ванной, спит на моей кухне. Принц из мечты! Могла ли я представить себе в течение всех этих долгих лет, что когда-нибудь будет так?

Девушка улыбнулась, прислушиваясь к мерному дыханию Аннабель, затем, считая белых слонов, постаралась заснуть и не думать о том, каким кошмаром может обернуться для нее пробуждение. Но блаженная дрема обходила ее стороной.

Объяснять Маргарет факт появления в доме Бенджамина было выше всяких сил. О соседях Миллисент даже не вспомнила. Что соседи, если одна ее сестричка стоит целой толпы разъяренных хранительниц нравственности, осуждающих ветреное поведение молодой женщины!

Миллисент не чувствовала усталости, хотя все тело просто гудело. Ей казалось, что впервые за последнее время она наконец с толком провела день. Еще бы и наработалась вволю, и помогла добрым словом и делом тем, кто в этом нуждался. Она вспомнила уморительные ужимки малышки Аннабель, ее пухлые ручки, цепляющиеся за ворот блузки, и скоро уснула с улыбкой на губах…

Стараясь не дышать, на цыпочках, Бенджамин пересек гостиную и заглянул в спальню – это было царство сна. Аннабель улыбалась во сне, Миллисент тоже. Как прекрасна была эта женщина! Словно вернулись все мысли и ощущения того памятного вечера, когда взор Бенджамина отметил среди танцующих девушек золотоволосую красавицу. Какая чушь!.. Что я впадаю в детство, что ли? – попытался урезонить он себя.

В какое-то мгновение Бенджамин почувствовал – его сердце восторженно забилось. Что будет, если он сделает несколько шагов вперед, встанет на колени и уткнется лицом в плечо Миллисент? Ответит ли она поцелуями на его поцелуи? Захочет ли обнять его, приласкать, прошептать ласковые слова? Как он хотел услышать именно от этой женщины что-то простое, нежное…

Нет. Ничего не выйдет. Аннабель проснется, заорет пуще прежнего. Миллисент вскочит, в ужасе оттолкнет его. Подумает, мол, доктор рехнулся… Нет, никаких шагов и никаких вставаний на колени.

Но до чего призывно пахнет лавандой ее тело…

Реджинальд Маккормик не тратил много слов в своих телефонных разговорах. Как только Анна-Тереза сняла трубку, она услышала лаконичное:

– Он у нее.

– Кто?

– Он. Находится в доме Миллисент. – Реджинальд привстал из кресла, чтобы еще раз выглянуть в окно и убедиться в том, что ненавистный ему серебристого цвета «мерседес» стоит на парковке у дома мисс Копперфилд. – У меня бессонница, наблюдаю с четырех часов утра, но только сейчас позвонил тебе, Анна!

– Большое спасибо. Кстати, ты меня разбудил, Реджинальд!

– А нечего спать, надо спасать Миллисент!

– От кого?!

– От доктора! Ты забыла, сегодня у девушки страшно печальный день, это раз. Два – мы едем на распродажу или нет? Я заправил машину, у меня все готово. Идем, заберем Милли с собой и вперед на побережье, на аукцион. Пока чего-нибудь не произошло.

– Господи, а что может произойти?!

– Не исключено, что этот тип – серийный убийца. Видела, какой он здоровенный? Да и руки как у мясника. Легко может задушить, и сам не заметит даже! А его непонятное пристрастие к жуткому чучелу скунса? Очень странный молодой человек, Анна, очень странный!

– Что ты мелешь, приятель! Никакой это не странный тип, а обыкновенный человек. Он – врач, кардиохирург, у него славная племянница. Миллисент встречалась с ним лет десять тому назад, и ничего страшного не произошло. Они наверняка нравятся друг другу, может быть, у них роман.

– А ты включи телевизор, посмотри новости. Серийные убийцы появляются чуть ли не каждый день, полиция их устала ловить. К какому роману может привести случайное знакомство, да еще произошедшее десять лет назад? Анна, в доме у Миллисент нет света, как будто все спят. Разве ты можешь утверждать, что девушка так была рада своему старому другу, что немедленно улеглась с ним в постель? А куда он дел малышку? Неужели этот Лонгсдейл по ночам разъезжает с полугодовалым ребенком? И теперь самое страшное, Анна…

– Что?

Вместо ответа в трубке раздался грохот, похожий на выстрел. Анна-Тереза перекрестилась телефонной трубкой и вновь прижала ее к уху.

– Реджинальд, ты живой? Говори скорей, не томи!

– Извини, Анна, я нечаянно уронил бинокль. Самое страшное, что по кустам роз будто чье-то тело протащили. Мне все видно из окна, на дорожках комья земли, некоторые колья поломаны. Твои любимые розовые кусты в полном беспорядке!

– Реджинальд, ты с ума сошел!

– Нашла время обсуждать мое душевное самочувствие. Так ты идешь со мной к Миллисент или нет?

– Конечно, иду!

Анна-Тереза, шепча слова молитвы, моментально вскочила с постели, и через каких-нибудь четверть часа уже стояла у ворот дома Миллисент. Действительно, было видно, что по цветнику кто-то ползал, и на дорожке, такой всегда чистой, валялся мусор, щепки и комья земли. Женщина хотела было войти во двор.

– Ничего не трогай! – крикнул Реджинальд.

Анна-Тереза в испуге отдернула руки от калитки.

С протяжным заунывным скрипом, раздавшимся словно из преисподней, калитка медленно распахнулась. Старики с опаской двинулись к двери дома Миллисент, причем Реджинальд держал свою трость, как дубинку, а в руках Анны-Терезы был большой кухонный нож.

– Действительно, здесь словно медведь прошел, – тихо прошептала Анна-Тереза. – Бедные розы…

– Бедная Миллисент, – подсказал Реджинальд и взял свою трость на изготовку. – Нажимай на звонок.

– Может быть, лучше позвонить в полицию? Помнишь, сиротка Клара из фильма про оборотней всегда при таких обстоятельствах звонила в полицию.

– Ни в коем случае! Ты что, не смотрела четвертую серию «Живодеров из Принстона»? Серийные убийцы не боятся полиции, их хлебом не корми, дай только укокошить дюжину-другую копов. Твоего доктора не испугает полиция, он скорее всего уже в соседнем штате заметает следы!

– А как же машина? Вон она, стоит у ворот.

– Он угнал ее, потому и бросил здесь. Была бы своя, укатил бы на ней.

За спинами стариков раздались шаги.

Анна-Тереза чуть было не потеряла сознание, когда до нее кто-то дотронулся! Но прежде чем она оглянулась, звонкий женский голос отчетливо произнес:

– Доброе утро!

Рядом стояла Маргарет и с недоумением смотрела на стариков-соседей.