Потом она шла на кухню, ставила на плиту чайник, зажигала огонь, через некоторое время снова выключала его… ей не хотелось чая. Ей ничего не хотелось. Только увидеть Алекса. Нора не знала, вернулся ли он домой. Не знала, где он, что с ним, ей в голову лезли самые мрачные предположения вперемежку с ревнивыми мыслями. Может быть, с ним что-то случилось? А может быть, он чувствует себя прекрасно, найдя успокоение в объятиях какой-нибудь красотки? А скорее всего, он сейчас спокойно сидит дома, смотрит телевизор или работает над очередным заказом. И старается прогнать из головы все мысли о ней. Ведь она вчера сказала ему, что уезжает навсегда.

Нора поняла, что больше не в силах терпеть эту пытку. Она вскочила с дивана, надела непромокаемые брюки, куртку с капюшоном и резиновые сапоги, которые когда-то ей подарил Алекс перед одной из поездок на природу. Алекс… Он всегда заботился о ней, старался предусмотреть все мелочи и умел порадовать ее каким-нибудь пустяком. И не только пустяком, конечно.

Дверь подъезда хлопнула за ее спиной, Нора надвинула на глаза капюшон и без колебаний наступила в первую на ее пути лужу. Зонт ей не нужен, а холодные брызги даже приятны — они остужают разгорячённое лицо, и, может быть, прогулка под этим холодным дождем, который плачет вместо нее, принесет ей хоть какое-то успокоение.

Нора брела по мокрым тротуарам, бессознательно выбирая путь среди многочисленных луж, и не видела ничего вокруг себя, только серую воду под ногами. Она поворачивала, когда поворачивал тротуар, переходила дорогу по пешеходным переходам и без них, один раз ее с ног до головы окатила водой проезжавшая мимо машина, но Нора не обратила на это внимания.

Она не чувствовала холода и не знала, где она находится. В какой-то момент, очнувшись, Нора подняла глаза и огляделась. Это был какой-то совершенно незнакомый район Лондона, улицы здесь были узкие, дома какие-то серые и как будто нежилые, поблизости не было ни одного прохожего. Нора пожала плечами и пошла дальше, вычерчивая на карте города свой беспорядочный, непредсказуемый маршрут.

Когда она огляделась в следующий раз, местность показалась ей смутно знакомой. Этот сквер, фонтан и кофейня на другой стороне улицы… Она помнила это место. Когда-то именно здесь, в брызгах фонтана, перед ней появился Алекс.

В то время, она только что приехала в Лондон, после окончания дизайнерских курсов в Париже и двух лет стажировки, и временно жила у Лиз. Ее уже приняли на работу в рекламное агентство, но она никак не могла найти подходящую квартиру.

Все, что ей предлагали, по каким-либо причинам ее не устраивало: либо было слишком дорого, либо по приемлемой цене, но где-то на окраине города, чуть ли не в трущобах, а один раз какой-то отвратительный тип намекнул ей, что мог бы сбросить цену, если она будет хорошей девочкой…

Нора уже думала, что положение безвыходно, но тут появился Алекс… как рыцарь в блестящих доспехах. И спас ее от отчаяния…

Сквозь пелену дождя Нора смотрела на горящие теплым, манящим светом окна кофейни, и ей на какое-то мгновение даже показалось, что она видит за одним из столиков Алекса. Он тогда носил потертые джинсы и кожаную куртку почти бандитского вида, а в ухе у него была серьга. Постриженные ежиком волосы воинственно торчали вверх, но улыбка была такая же озорная и согревающая.

Они сидели за столиком и пили кофе с пирожными, Нора рассказывала ему о своих успехах в профессиональной сфере, о злоключениях с жильем, а Алекс внимательно слушал и кивал головой. Потом он заявил, в своей шутливой манере, что ей невероятно повезло, что, встретив его, она уже решила все свои проблемы. И рассказал о соседней с ним квартире, владелец которой буквально вчера решил срочно ее сдать, причем практически бесплатно, но с непременным требованием, чтобы его растениям был обеспечен надлежащий уход.

— Ты как, любишь комнатные цветы? — спросил Алекс с некоторым сомнением. — Я, например, понятия не имею, что с ними нужно делать.

— Я их обожаю! — воскликнула Нора, подпрыгнув на стуле от восторга. — И тебя тоже!

Потом они, взявшись за руки, неслись к автобусной остановке. Нора не могла ждать ни минуты, ей так хотелось увидеть свою новую квартиру.

Она вспомнила, как в порыве чувств обняла Алекса, поцеловала в обе щеки, каким он выглядел счастливым и растерянным… Отводил глаза и бормотал что-то вроде:

— Подумаешь, ничего особенного, просто случайно так получилось…

Фонтан не работал, вокруг не было ни души. Неожиданно зажглись фонари, и Нора заметила, что уже наступили сумерки. Дождь почти прекратился, теперь с неба сыпалась какая-то мелкая влажная крупа. В лужах отражался белый неоновый свет фонарей, все вокруг преобразилось, серый цвет исчез, на смену ему пришло сочетание темноты и ярких огней.

Нора услышала шаги за спиной и обернулась. В первый момент ей показалось, что она все еще во власти своих воспоминаний. Потом подумала, что, наверное, сошла с ума, потому что это невозможно.

Перед ней стоял Алекс. В той самой кожаной куртке, только на голове у него был какой-то нелепый безразмерный капюшон. Он снял его, и Нора увидела мокрую челку, прилипшую к его лбу. И его глаза. Темно-голубого цвета, с отражающимися в них фонарями. Самые лучшие, самые любимые глаза на свете.

Она почувствована, как по ее щекам потекли слезы. Бурные, неуправляемые слезы, такие же, как прошедший дождь. Они катились по щекам горячими потоками, и Нора ничего не могла сделать, чтобы их остановить.

Алекс шагнул к ней и обнял ее за плечи. Он распахнул свою тяжелую куртку, и Нора стояла, прижавшись щекой к его теплому мягкому свитеру, пряча от него заплаканное лицо и забыв обо всем на свете.

— Я люблю тебя, — прошептал Алекс ей в самое ухо.

— Нет, это я люблю тебя, — сказала Нора и, оторвавшись от свитера, посмотрела ему в глаза.

— Нет, я, — упрямо сказал Алекс.

— Нет, я!

Нора почувствовала на своих губах его теплые, мягкие губы, которые почему-то были солеными, и последняя сознательная мысль, которая мелькнула в ее голове; что это не его губы соленые, это ее лицо соленое от слез…

Они целовались в маленьком скверике, возле фонтана, в центре шумного Лондона, но были одни на всем белом свете.

— Ты же замерзла, — прошептал Алекс и поцеловал кончик носика Норы. — У тебя нос как ледышка.

— Нет, я ни капельки не замерзла. Мне тепло и хорошо. Я готова всю жизнь здесь стоять.

Алекс укрыл ее полой своей безразмерной куртки, и ей было необыкновенно уютно.

— Нет, так нельзя, ты простудишься. Пойдем лучше выпьем чего-нибудь горячего. Никогда себя не прощу, если ты заболеешь.

— Это ерунда, — сказала Нора.

— Что ерунда?

— Заболеть — это ерунда. Ты же будешь меня навещать? — лукаво спросила она.

— Да я ни на шаг от тебя не отойду!

— Ну, тогда я готова, заболеть.

— Глупышка, — Алекс взял ее за руку и потянул за собой, — я и так от тебя не отстану. Палкой не прогонишь.

Они освободились от мокрых курток и устроились за тем же столиком, что и два года назад. Сделать это было нетрудно — кроме них посетителей больше не было.

— Ты помнишь… — начала Нора.

— Конечно, помню, — сказал Алекс.

— Когда ты появился передо мной в этой куртке, я подумала, что мне пора к психиатру… Где ты ее откопал? Я ни разу не видела ее на тебе с того раза.

— Почему откопал? Она спокойно висела себе в шкафу. В дальнем его углу. Незаменимая вещь под дождем. Тепло, сухо… — Алекс взял Нору за руки. — Да у тебя руки просто ледяные! — воскликнул он.

— Да нет, это у тебя горячие, — возразила Нора.

Ей было так приятно отогревать свои ладошки в его больших теплых руках…

Алекс попросил официанта принести глинтвейн и, когда тот ушел, прижал ладони Норы к своим щекам, а потом осторожно поцеловал каждый пальчик. Горячая волна прокатилась по всему телу Норы. Ей было жарко и без глинтвейна. Ей невыносимо захотелось провести рукой по влажным волосам Алекса, поцеловать его лоб, глаза, губы… Но она вспомнила, что они в кафе… Ничего, у них еще все впереди.