— Сейчас это модно, — сказала Луиза.

— Баловство это, — отрезала Миранда. — К тому же опасное для жизни. Не наигрались мальчики в детстве…

— А я их прекрасно понимаю, — проговорила Джессика. — Иногда так хочется сильных ощущений, адреналина…

— Кому что, — произнесла Миранда, успокоившись. — Меня, например, вполне устраивает спокойная размеренная жизнь без всякого адреналина.

— Вам, наверное, адреналина в школе хватает, — предположила Луиза. — Ученики разные бывают.

— Это точно! — с улыбкой согласилась Миранда. — Этих бы экстремалов заставить вести урок у четырнадцатилетних подростков!

— Они бы не справились, — сказала Джессика. — Это вам не с парашютом прыгать.

Ответом ей был дружный смех Луизы и Миранды.

— Извините, что врываюсь без предупреждения, — раздался от двери голос Берта. — Похоже, вы здесь не скучаете.

— Да, мы неплохо проводим время, — сказала Миранда. — Проходи и садись, я сейчас принесу для тебя чашку.

Берт сел на диван рядом с Джессикой, а Миранда удалилась на кухню.

— Ну и как проходят посиделки с учительницей? — спросил Берт.

— Неплохо, — ответила Луиза, потому что Джессика хранила молчание.

— Очень интересно было бы узнать, над чем вы так смеялись?

— А ты не догадываешься? — спросила Джессика и многозначительно посмотрела на Берта.

— Неужели надо мной? — с притворным ужасом произнес он.

— Ага, — кивнула Джессика.

— Я что, должен обидеться?

— Непременно.

— Хорошо, я попробую. — Берт сделал сосредоточенное лицо. — Нет, не получается, — улыбнулся он через некоторое время.

Миранда поставила перед Бертом чашку с блюдцем и принялась угощать его пирогом.

— Это тот самый пирог? — спросил он.

— Именно.

— Как я его люблю! — И Берт принялся уписывать пирог за обе щеки.

Миранда смотрела на него с обожанием, Луиза — с интересом, и только лицо Джессики выражало хмурое недовольство.

— Ну, нам пора, — произнесла Джессика, решив, что она сыта по горло и пирогом и Бертом.

— Но еще совсем рано, — попыталась протестовать Миранда.

— У меня назначено свидание, — произнесла Луиза.

— С женихом? — спросила хозяйка.

— Ну конечно, с женихом. С Дэвидом.

— У меня тоже, — добавила Джессика.

— У тебя тоже есть жених? — с интересом спросила Миранда.

— Я хотела сказать, что у меня тоже есть кое-какие планы на сегодняшний вечер, — не растерялась Джессика. — А что касается жениха, то у меня их целая стая.

— Ну, это не совсем то, — покачала головой Миранда. — Жених бывает один. А это просто ухажеры. Это не считается.

— Как скажете, — кивнула Джессика. — Большое спасибо за пирог.

— И за гостеприимство, — добавила Луиза.

— Мне было очень приятно с вами повидаться, — произнесла Миранда. — Не забывайте меня, заходите как-нибудь еще.

— Обязательно зайдем, — сказала Луиза.

Берт поднялся и направился к выходу вместе с девушками.

— Ты тоже уходишь? — спросила Миранда.

— Я их провожу, — объяснил Берт.

— Вообще-то мы на машине, — сказала Джессика.

— Ничего страшного.

Джессика посмотрела на него взглядом, который, по ее расчетам, должен был отпугнуть даже разъяренного крокодила, но на Берта этот взгляд почему-то не подействовал. Он только улыбнулся и распахнул дверцу машины перед Луизой. Луиза уселась на водительское место, а у Джессики и Берта возникла заминка. Берт открыл заднюю дверцу, тем самым приглашая Джессику сесть назад. Но Джессика вскинула подбородок, обдала его ледяным взглядом, обошла машину и уселась рядом с Луизой. Пришлось Берту сидеть сзади одному.

— О боже! — воскликнула Луиза, взглянув на часы. — Я опоздала уже на двадцать минут.

— А где вы договорились встретиться?

— Дэвид заказал столик у Карлоса…

— Но это же совсем недалеко. Мы будем там через десять минут. И потом, нет ничего страшного в том, что он немного подождет.

— Может, и нет, но я терпеть не могу опаздывать, ты же знаешь.

— Знаю. Пунктуальнее тебя нет никого на свете. Значит, ты высадишь меня у входа в парк и помчишься к своему любимому Дэвиду.

— Меня тоже, — добавил Берт.

— Что — тоже? — не поняла Луиза.

— Меня тоже можно высадить у входа в парк.

— О! У нас же есть еще один пассажир! — воскликнула Джессика. — Признаться, я совсем о нем забыла. Вот был бы номер, если бы ты приехала на свидание с Дэвидом с таким багажом!

— Я прекрасно помню о том, что Берт сидит на заднем сиденье, — сказала Луиза.

— Какая же ты у нас серьезная!

Луиза притормозила у входа в парк, высадила Берта с Джессикой и быстро укатила.

Джессика выразительно посмотрела на Берта и направилась на одну из дорожек. Берт зашагал рядом с ней.

— И как далеко ты собираешься меня провожать? — спросила Джессика.

— Куда хочешь, — ответил Берт. — В принципе можно и на край света.

— Так далеко я сегодня зайти не планировала. — Джессика невольно улыбнулась.

— А в чем заключаются твои планы на вечер, если не секрет?

— А если секрет?

— Секрет или тайна?

— А какая разница?

— Ты должна это знать лучше меня. Твое образование…

— Вот только не надо о моем образовании, — сердито произнесла Джессика.

— Не могу даже представить, почему эта тема тебя так раздражает.

— Дело не в этой теме или какой-то другой. Просто я подвержена неконтролируемым психопатическим вспышкам, — глубокомысленно изрекла она.

— Ну, раз ты это осознаешь и признаешься в этом, то все не так страшно.

— А если все-таки страшно?

— Ничего, я не пугливый. Кстати, об образовании. Я ведь тоже закончил два курса филологического факультета. Вернее, даже полтора…

— А что потом? — заинтересовалась Джессика. — Не справился с программой?

— А потом я решил перейти на юридический факультет.

— Что, литература и языки — это слишком скучно?

— Вовсе нет. Просто я понял…

— Что юриспруденция более выгодное занятие?

— Что у меня не получается быть отстраненным наблюдателем. И вряд ли получится.

— Объясни.

— Когда я читаю какое-то литературное произведение, я слишком эмоционален и вовлечен. Я не могу анализировать его строение, стиль или язык. Я весь в нем, внутри…

— Ну, это как раз нормально. Особенно для начинающего филолога.

— Так вот, мне захотелось так и остаться начинающим. И не утрачивать свежести восприятия. Не заниматься анатомированием любимых стихов или романов, а просто любить их.

— Совершенно дилетантский взгляд, — изрекла Джессика.

— Не буду даже спорить с этим, но…

— Никаких «но». Да, сначала это анатомирование здорово мешает наслаждаться чтением или, к примеру, звучанием стихов. Или одно или другое. Тебе приходится выбирать: ты или просто читаешь, или изучаешь. Я обычно в первый раз просто читала, не пытаясь анализировать, и только потом, перечитывая, начинала задумываться: а как это сделано? Но это сначала.

— А потом?

— Потом приходит не сразу, — вздохнула Джессика. — Если вообще приходит.

— К тебе пришло?

— Я на это очень надеюсь. Иначе вся эта затея с аспирантурой пустая трата времени. — Она помолчала. — Так вот, потом ты неожиданно оказываешься на другом уровне. И тогда, читая сонеты Шекспира, ты вдруг видишь сразу все: и красоту, и структуру, и то, как точно и благозвучно подобраны слова, и какой в это заложен эмоциональный заряд. И тогда удовольствие от чтения становится гораздо более ярким и глубоким. Не знаю, понятно ли я говорю…

— Более чем понятно, — произнес Берт, — восхищенно глядя на нее.

Она вдруг поймала себя на том, что стоит посреди дорожки, окруженной деревьями, лицом к Берту и самозабвенно, забыв обо всем на свете, рассказывает ему об очень важных для нее вещах. Она сильно смутилась, отвернулась от Берта и зашагала дальше. И почему ее так занесло? Просто дело в том, что Берт начал говорить о литературе, а это всегда ее волнует. Даже сейчас, на каникулах, она каждый день делает заметки, которые ей потом пригодятся в работе над диссертацией.