— Так что ты имел в виду?

— Все, что ты захочешь.

— Что бы такого захотеть… — задумчиво протянула Джессика. — Вообще-то я хотела поплавать. И до сих пор хочу.

— Прекрасно! — с воодушевлением отнесся Берт к ее предложению. — Только мне нужно заехать домой переодеться.

— Мне тоже не мешало бы…

— Ну, тогда сейчас разъезжаемся по домам, а через пятнадцать минут я за тобой заеду.

— Через пятнадцать? — изумилась Джессика. — Да ты не успеешь доехать даже до своего отеля.

— От тебя до отеля ехать пять минут.

— Ага, и пять минут обратно. И пять на переодевание.

— А что? Вполне достаточно.

— Нет, ты уж, пожалуйста, не торопись. Мы же не в армии.

— А, точно. Ну, тогда я буду все делать очень-очень медленно. Это займет минут двадцать.

— Полчаса, — сказала Джессика.

— Есть, генерал!

Джессика с Бертом прекрасно провели время, загорая на пляже, устраивая долгие заплывы и просто плескаясь в ласковых теплых волнах. Джессика то и дело забывала о том, что должна вести себя как дерзкий бесенок, переставала грубить и задирать Берта и была очень милой и улыбчивой. Берт не сводил с нее восхищенных и преданных глаз, в свою очередь забыв о маске безупречно вежливого и невозмутимого джентльмена, которая раздражала и одновременно привлекала Джессику.

Но вечером, возвращаясь домой, Джессика снова повторила свой трюк с калиткой. Никаких поцелуев! Почему-то она была уверена, что торопить события не нужно ни в коем случае. Наоборот, нужно их слегка притормозить…

На протяжении всей следующей недели Джессика и Берт почти не расставались. Они ходили купаться днем, а по вечерам гуляли, ужинали в ресторанах или танцевали в ночных клубах. Их отношения стали непринужденными, как у старых знакомых, но о каких-либо чувствах не было сказано ни слова. Вроде бы Джессику это вполне устраивало, но с другой стороны… Иногда она ловила на себе такие взгляды Берта, которые не оставляли сомнений в том, что он видит в ней не просто друга. И ей почему-то хотелось услышать от него слова признания. Но она понимала, что не знает, как ему ответить.

Нет, пусть он лучше пока молчит и думает, что я ни о чем не догадываюсь, решила она.

Наконец наступило воскресенье. Берт пригласил Джессику в «Фанданго», ресторан, который славился комфортом и изысканной кухней.

— К сожалению, мне придется уехать, — сказал Берт, когда ужин подходил к концу.

— Когда? — Джессика поставила на стол бокал.

— Послезавтра, — со вздохом произнес Берт.

— Твой отпуск закончился?

— Вообще-то это был не совсем отпуск, скорее самовольная отлучка.

— Ого! — удивилась Джессика. — Ничего себе отлучка. Целых две недели, если я не ошибаюсь.

— Немного больше, — уточнил Берт. — Мои сотрудники просто требуют моего возвращения.

— Понятно, — кивнула Джессика. — Они тобой недовольны. А как ты им объяснил свое исчезновение? Или ты ничего не объясняешь?

— Я сказал, что у меня очень важное дело личного характера.

— Вот как? — Тон Джессики был довольно холодным.

— Если меня кто-нибудь спросит, зачем мне понадобились эти две недели, и я захочу откровенно ответить, то мне придется сказать, что я провел это время, пытаясь занять хоть какое-нибудь место в сердце одной необыкновенной девушки.

— А если тебя спросят, удалось ли тебе это?

Берт пожал плечами.

— Для меня этот будет трудный вопрос. С одной стороны, она уже не смотрит на меня волком, но с другой — я не знаю, что и думать.

— И все же к какому выводу ты пришел, используя свой аналитический ум? — Джессика снова чувствовала какую-то отстраненность и желание быть дерзкой, как это было в начале их знакомства.

— Точно я знаю только одно — то, что я в тебя влюблен. — Он помолчал. — Только в этом у меня нет никаких сомнений.

От этих слов Джессика вдруг ощутила легкое головокружение. Очень странная реакция, подумала она.

— Я не буду тебя спрашивать, как ты ко мне относишься, — произнес Берт, глядя в глаза Джессике. — Потому что мне кажется, что тебе не хочется отвечать на этот вопрос.

— Да, — кивнула она. — Я сейчас ничего не скажу. Совсем ничего. Сама не знаю почему.

— Ну и не надо, — улыбнулся Берт.

— Давай вообще сменим тему, — предложила Джессика.

Берт привез Джессику к ее дому и вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу. Она выбралась из автомобиля и по привычке хотела скользнуть в калитку и только потом попрощаться с Бертом, но он неожиданно взял ее за руку и удержал. Джессика обернулась к нему, увидела его пылающий взгляд, почувствовала, что плавится под этим взглядом, как мороженое на солнце, и не смогла вырвать свою руку и уйти.

Они стояли так близко друг к другу, что она слышала как громко и неровно бьется его сердце. Или это ее сердце так стучит? Берт держал ее за руки, и от его рук к рукам Джессики шел электрический ток самого высокого напряжения. Он уткнулся лицом в ее волосы, и она почувствовала его горячее дыхание. Его руки скользнули вверх по ее рукам, он обнял ее за плечи и притянул еще ближе к себе. Джессика запрокинула голову, чтобы увидеть его глаза. Ей показалось, что из серых они стали темно-синими и в них появился мерцающий огонь. По ее телу пробежала легкая дрожь, с которой ей не удалось справиться, и она отвела взгляд. Руки Берта поднялись еще выше, он обхватил руками ее лицо и прикоснулся губами к ее губам. Потом он осыпал поцелуями ее глаза, лоб и волосы, а Джессика, растерявшаяся от нахлынувших на нее сильных и сладостных ощущений, закрыла глаза и забыла обо всем на свете. А когда его губы снова прижались к ее губам, земля полностью ушла из-под ее ног. Она была в невесомости, в чудесной, восхитительной невесомости, где не было ничего и никого, только они с Бертом…

Когда Берт на мгновение ослабил объятия и оторвался от ее губ, Джессика сразу выскользнула и скрылась за спасительной калиткой. То, что она сейчас испытывала, было таким сильным, таким необъятным и пугающим… Ей необходимо было прийти в себя.

Она обернулась и взглянула на Берта. В полумраке его глаза сверкали, как будто в них был запрятан собственный источник света.

— Спокойной ночи, — хрипло произнес он.

— Спокойной ночи, — отозвалась Джессика и вошла в дом.

Оказавшись в своей комнате, она рухнула на кровать и, как ей показалось, заново пережила тот захватывающий водоворот ощущений, который только что совершенно неожиданно на нее обрушил Берт. Джессику снова, как и тогда, возле воздушного шара, удивил контраст между обычным невозмутимым спокойствием Берта и теми ощущениями, которые вызывали в ней его прикосновения и поцелуи. Это был огонь, страсть, огромное, всепоглощающее желание, перед которым Невозможно было устоять…

Зазвонил телефон, и Джессика увидела, что это Грег. Она сразу вспомнила, что за всю эту неделю ни разу не встречалась со своими друзьями, даже с Луизой общалась только по телефону, и почувствовала что-то вроде угрызения совести. Ну что ж, начиная с завтрашнего дня, когда Берт уедет, у нее будет время наверстать упущенное.

— Джесс, ты еще не знаешь? — произнес срывающийся голос Грега. — Про Криса…

— Что случилось? — Джессика сразу почувствовала неладное. Ее сердце сжалось от дурного предчувствия.

— Крис разбился на мотоцикле.

— О боже! Он живой? — Она замерла в ожидании ответа, задохнувшись от внезапной нехватки воздуха.

— Да, живой. Больше я ничего не знаю. Кажется, он врезался в столб… или задел его. Я сейчас еду в больницу. Ты как?

— Я тоже. Конечно. Уже еду.

— Ты в порядке? Может, за тобой заехать? Не хватало нам еще одной аварии.

— Спасибо, но я сама доберусь.

Джессика выбежала из дома, запрыгнула в свою машину и помчалась по направлению к больнице.

Господи, помоги ему выжить! — молилась она про себя. Раны заживут, переломы срастутся. Главное, чтобы он выжил. Если он действительно врезался в столб на той скорости, с которой он обычно гоняет, то даже страшно подумать о последствиях. Нет, наверняка Грег что-то перепутал. И как такое могло случиться с Крисом?! У него же отличная реакция и за рулем он не первый год, правда мотоцикл водит недавно, но ведь разницы большой нет.