Глава 4

Роман прогуливался по библиотеке особняка, иногда выглядывая в окно на пустую подъездную дорожку, прежде чем снова перевести взгляд на часы. Три часа ночи. Три! Эта женщина вообще спала? Этим утром Тина встала ни свет ни заря ради важной встречи, так что она должна быть чертовски усталой, и все же она не легла в постель, как хорошая девочка. Нет, Августина Спенсер шлялась по Лондону – без понятия, где именно - веселилась всю ночь напролет. Проклятье.

- Я вживлю ей чип слежения. - Зак мерил комнату шагами. Если он продолжит в том же духе, то проделает в ковре дыру. - Я могу это сделать. Я чертов президент Соединенных Штатов Америки. Если я хочу, чтобы чье-либо местоположение можно было точно определить в любой момент времени, то я это сделаю. И если я говорю кому-нибудь оставаться на месте, ей, черт побери, лучше там остаться. - Он уставился в окно, его лицо напряглось от беспокойства. - Я просто пытаюсь ее защитить.

Роман никогда не видел Зака таким сердитым и выбитым из колеи. Если бы он не был ужасно зол на Тину, то посчитал бы ситуацию крайне забавной. Не часто его приятель отказывался от своего президентского поведения, но, когда дело касалось Лиз, это происходило все чаще и чаще.

- Я знаю. И когда все это закончится, и она будет жива и здорова, то поблагодарит тебя.

- После последних нескольких дней подозреваю, что, возможно, мы никогда так и не будем вместе. - Смех Зака был совсем не веселым. - Я годами любил эту женщину, а теперь она меня ненавидит. Я так никогда ее и не поцелую.

- Ну, я знаю, на что это похоже.

Зак развернулся и прищурился.

- Нет, не знаешь.

Ему следовало промолчать. Зак был на грани, и Роман знал, что сейчас не время бередить кровоточащую рану, иначе разразится скандал. Но он был не в настроении молчать.

- Конечно, я знаю. Если помнишь, я любил Джой.

- Мы, наконец, собираемся это обсудить? - Зак сделал большой глоток, а затем со звоном опустил бокал. - Может быть, мы должны. Черт, давно пора поговорить начистоту.

Зак был навеселе? Он редко выпивал больше одного бокала. Возможно, двух, если день подходил к концу, и он знал, что может пойти прямиком в постель. Сегодня он выпил уже несколько. Роман всю ночь наблюдал за ним, когда они ужинали с американским послом и несколькими старшими помощниками премьер-министра. Он сидел рядом с великолепной женщиной и не обращал на нее внимания. Он всю ночь провел, потягивая скотч и проверяя телефон, словно ожидая какого-то жизненно важного сообщения.

Он всю ночь не решался написать Элизабет? Президент Соединенных Штатов вел себя как влюбленный школьник?

- Я думаю, мы должны уложить тебя спать. Я позвоню Коннору. Мы найдем Лиз и Тину.

Зак вздохнул.

- Ты не любил Джой, придурок. О, я знаю, что ты бы женился на ней, если бы этого не сделал я, но ты не любил ее, и именно поэтому ты бы на ней женился.

Роман стиснул зубы.

- Это неправда.

- О, посмотри правде в глаза, мужик. Это твой последний шанс, и ты все портишь.

- Последний шанс? - Но в глубине души мужчина понимал, что имел в виду Зак, и Роман не хотел об этом говорить. Черт, он не хотел об этом даже думать.

- С Тиной, черт побери. - Зак продолжал нападать, глядя на него так, как будто он превратился в идиота. - Я любил Джой до глубины души. Но она была не для меня. И не для тебя. Она была умной, доброй и терпеливой - все, что только может пожелать мужчина. И я совершенно не чувствовал к ней страсти. А она ничего не чувствовала ко мне. Я даже не знаю, была ли Джой вообще на это способна. - Зак замолчал, затем взглянул на стол, где оставил скотч. - Эта женщина сведет меня с ума.

Так значит, Зак вернулся к тому, чтобы сохнуть по своему пресс-секретарю. Какой сюрприз. Роман попытался зайти с другой стороны.

- Что это должно значить?

- Это значит, что Лиз заставляет меня напиваться.

Роман вздохнул, пожелав себе побольше терпения.

- Я спрашивал не об этом.

Зак вызывающе посмотрел на него.

- Скажи мне, ты когда-нибудь по-настоящему хотел Джой.

- Конечно.

- Чушь. У тебя стоял при мысли сделать ее женой, а не от нее самой. И даже это дерьмо собачье. - Зак поднял руки и продолжил мерить шагами комнату. - Боже, почему мы все еще здесь? Как так получилось, что мы застряли здесь, ноем и напиваемся, отказывая себе во всем, чего хотят наши сердца?

Роман попытался сдержать резкий ответ. Зак не понял. И, вероятно, никогда не поймет.

- Ты, возможно. Но ты ошибаешься в моих чувствах к Джой. Ты действительно не понимаешь, чего я хочу.

- Ты так думаешь? - Зак усмехнулся. – Ты хочешь брак, который будет полной противоположностью браку твоих родителей. Ты хочешь жену, которая не будет ссориться с тобой, которая никогда не вывернет тебя наизнанку. Ты боишься провести жизнь с женщиной, которая в одну минуту может заставить тебя пожалеть, что ты вообще ее встретил, а в следующую заставить понять, что не можешь без нее жить. Ты, мой дорогой друг, не хочешь ничего чувствовать. Ты хочешь домохозяйку, экономку и повара в одном лице, с которой можно заниматься сексом, которая носит твое кольцо на пальце, как трофей, и совсем не трогает твое сердце.

- Это чертовски лицемерно звучит в устах человека, который выбрал тот же путь.

- Так и есть, и знаешь, что? Я об этом жалею. Я ждал слишком мало. Я не проявил терпения или, может быть, просто не верил в любовь. Главное в жизни - перспектива, не так ли? Я знаю, ты ненавидел бесконечный цикл разрывов и примирений родителей. Их сражения и последующие перевороты. Но я видел и кое-что другое. Я видел страсть. Я видел двух людей, которые так сильно любили друг друга, что были готовы сражаться каждый день и никогда не отказывались бороться за свой брак. Мои родители никогда этого не делали. Мой отец был главой семьи, и, когда у мамы возникли проблемы, он решил, что она больше не выполняет своих функций. Поэтому он отправил ее в психиатрическую больницу. Аккуратно и бесстрастно. Холодно. Безжалостно.

Роман признал, что отец Зака был холоден как лед, когда речь шла о Констанции, но его друг не понимал, каково это - расти с постоянным ором и пронзительным криком, от которых вибрировали стены. Ему по сей день снились кошмары о том, как под его ногами трясется лестница от грома выкрикиваемых родителями ругательств и оскорблений, в то время как он сидел, молясь, чтобы они не убили друг друга. На следующее утро Роман выползал из своей комнаты, ожидая очередного кровопролитного сражения Третьей мировой войны, и заставал их за поцелуем, настолько пламенным, что они забывали о его существовании.

- Вы с Джой никогда не были безразличными незнакомцами.

- Нет, мы были друзьями. Мы глубоко заботились друг о друге и разделяли общие интересы. Мы подходили друг другу, потому что у нас была одна общая цель: Белый дом. Это было все, о чем мы говорили, все, что мы планировали. У нас был секс, может быть, раз двадцать за все время нашего брака.

Роман почувствовал, как у него отвисла челюсть. Они были женаты шесть лет.

- Ты шутишь?

- Уверен, когда вы с Тиной начали спать вместе, то побили этот рекорд еще на первой неделе. Ты можешь вычеркнуть страсть из своей жизни, если хочешь, но я больше не могу без нее жить. Я не хочу до конца жизни оставаться пустой оболочкой. Мне нужно, чтобы Лиз вернулась. - Зак снова взволнованно посмотрел в окно.

Роман оцепенело смотрел в никуда. О, его первая неделя с Тиной. Он прекрасно помнил те золотые дни, как будто они были вчера. Они вдвоем затеяли ужасный спор о политике. В одну минуту она называла его слепым националистом, который не мог предвидеть будущее, потому что его голова была слишком глубоко в заднице Зака... а в следующую минуту он срывал с нее одежду и толкался в нее так глубоко, как того позволял кухонный стол.

Он был в таком отчаянии. Он не хотел секса с Августиной. Он в этом нуждался. Он должен был трахнуть ее, или он, блять, умрет.

И это испугало его до усрачки.

Роман встал.

- Я не знал о тебе и Джой.

Зак глубоко вздохнул и обернулся.

- Я не хотел, чтобы кто-то знал. Я вступил в брак, точно зная, каким он будет. Я ожидал мира. Чего я не ожидал, так это пустоты. Я действительно любил ее, но никогда не был влюблен в нее. И затем, когда встретил Элизабет, понял, что совершил ужасную ошибку.

- Августина - не Элизабет, - настаивал Роман.

- И ты - не я. Но Элизабет сводит меня с ума.

- Также, как Тина сводит с ума меня, - признался он.

- Но в хорошем смысле ... если бы ты позволил ей. - Зак покачал головой. - Я вижу, что ты снова и снова совершаешь одни и те же ошибки. Это меня убивает. Какого черта ты делаешь с Дарси Хильдебрандт? С такой женщиной ты будешь скучать всю оставшуюся жизнь.

- Ничего я с ней не делаю, лишь работаю и проявляю профессиональную вежливость. Почему все предполагают, что между нами что-то происходит?

- Потому что я наблюдал за тобой с ней сегодня вечером.

Роман не мог обманывать Зака - или самого себя. Он обратил пристальное внимание на Дарси. Женщина была до ужаса мила. Она никогда не повышала голос и знала, как заставить мужчину чувствовать себя так, как будто он был главным и могущественным. Она отвечала многим пунктам в его списке.

Черт возьми. Даже в мыслях это прозвучало так, будто ему нужен психотерапевт. Или удар в челюсть. Он не хотел быть таким мудаком.

- Ты собираешься с ней встречаться?

- Нет. - Роман не мог. Хоть он и признавал, что Дарси на каком-то уровне заинтересовала его, она не заинтриговала его. От нее у него не сжималось сердце, а кровь не бежала быстрее. Она определенно не делала его твердым, как Августина, которая была так близко сегодня, что он мог попробовать ее. - Я хочу Тину. Я знаю, что не должен, но не могу остановить себя.

- Почему, черт возьми, ты должен останавливать себя? Я понимаю, что у вас было прошлое. Мы были молодыми и глупыми, и амбициозными, но я сейчас собираюсь задать лишь один вопрос, который имеет значение. Ты счастлив?