Последующие дни Дэк был занят до предела. Хосе Аринас разработал жесткий график экспериментов, в котором время его помощников и его самого было расписано по минутам. Хосе помещал кусочки образцов золота на различные поверхности и последующими наблюдениями пытался определить, на каких материалах золотой лишайник чувствует себя лучше всего. На долю Дэка и Кита выпало измерять через равные промежутки времени размеры появляющихся на поверхностях золотых пятен. Таким образом Хосе Аринас пытался определить скорость «поедания» лишайником различных материалов. В эксперименте участвовали каменные обломки с поверхности планеты, перчатки, ботинки и комбинезоны от запасного скафандра, а также образцы всех металлов и пластиков, имеющихся на корабле. Измерения Дэк и Кит проводили с помощью рентгеновского и инфракрасного излучения, фиксируя изменения размеров с точностью до микрона. Здесь же Дэк с помощью инфракрасного микроскопа увидел споры золотого лишайника – остроугольные, похожие на листики, микроскопические клетки таинственного, нигде прежде не встречавшегося растительного организма.

Однажды за ужином Вик Иванофф вновь попытался поднять вопрос, известно ли на Земле об их находке, а если известно, то кому. Пит Стэнсон, обычно четко и максимально полно отвечающий на каждый вопрос, на этот раз ограничился лаконичным:

– Земля в курсе. Я доложил в первый же день, – и не стал развивать эту тему.

Дэк был далек от мысли, что Пит хочет «прикарманить» открытие и использовать его в своих личных целях. Во-первых, для этого понадобилось бы уничтожить весь экипаж «Энергии-6». За год совместной службы Дэк хорошо узнал своего командира и был уверен, что Пит не способен на такой поступок. Во-вторых, даже прими Пит такое решение, ему понадобились бы сообщники как среди экипажа, так и за его пределами.

Пока Дэк не замечал ничего необычного в поведении своих товарищей.

Но при этом ничто не говорило, что Пит сообщил об открытии золотого лишайника на Землю. Во всяком случае, в средствах массовой информации об этом не было сказано ни слова, как следовало из ежедневных сводок новостей, доходивших до «Энергии-6».

События на корабле тем временем разворачивались своим чередом. Вик Иванофф с Джаном и Юха Бакке с Ли Мином за каждую свою высадку находили одно-два новых месторождения. Карта планеты, висевшая в кают-компании, становилась все больше похожей на леопардовую шкуру: на черно-коричневом фоне, обозначавшем каменистые пустыни и скалы, появлялись желтые пятна неправильной формы.

Четверка экпериментаторов во главе с Хосе Аринасом также трудилась вовсю. Было установлено, что споры золотого лишайника наиболее охотно «поедают» различные металлы. Первый контейнер изнутри стал целиком золотым. Дэк проводил часы за измерением золотых пятнышек на различных поверхностях и установил, что, во-первых, лишайник быстрее всего «съедает» мягкие металлы: железо, свинец, серебро, медь, олово, во-вторых, что и твердые металлы – вольфрам, титан – тоже подвергаются перерождению в золото. В третьих, в принципе, лишайник готов пожирать любую неорганику – пластик и камень в том числе, правда, гораздо медленнее. В четвертых, органику лишайник не ест. Продуктам питания и самим людям ничто не угрожало.

Весь экипаж корабля каждый вечер собирался в кают-компании. Докладывали изыскатели, затем брал слово Аринас. Пит Стэнсон выслушивал доклады, задавал несколько вопросов по неясным моментам, затем распускал команду.

– Командир ждет начальство, – сказал однажды Дэку Вик Иванофф. – Вероятно, ему запрещено предпринимать что-либо в одиночку.

Дэк склонялся к такому же выводу.

Прошло три недели после первой высадки Дэка с Китом на поверхность планеты. Первый контейнер с образцами стал полностью золотым, и в лабораторию Хосе Аринаса то и дело наведывался кто-нибудь из команды посмотреть на невиданное чудо: золотой куб с ребрами величиной в метр.

Огромный межзвездный крейсер возник в поле зрения «Энергии-6», когда экипаж собрался на очередное совещание. Доложил несший в тот момент вахту Лу Бузен:

– Крейсер класса «Цунами» в десяти тысячах километров от нас. Вышел из гиперпространства.

Пит Стэнсон и Харш сразу встали и вышли из кают-компании.

– Дождались, – прокомментировал Вик Иванофф. – Сейчас будут решать, что с нами делать.

Харш вернулся быстро, без командира.

– Полковник Стэнсон отправился на прибывший корабль, – объявил он. – В его отсутствие командование принимаю я. Всем продолжать заниматься своими делами.

– Мы свободны? – спросил Вик Иванофф.

– Да, – сказал Харш. – Собрание отменяется.

Дэк отправился в свою каюту. Через десять минут дверь каюты открылась, и на пороге возник Вик Иванофф.

– Можно?

– Заходи, – сказал Дэк, немного удивившись про себя. Вик никогда не заходил к нему в каюту. Вообще, на корабле не было принято ходить друг к другу в гости. Каюта каждого была отдельным его мирком, где человек мог отдохнуть от работы, от службы и от внимания остальных членов команды.

Вик прошел к окну и нажал кнопку, открывая иллюминатор. В каюту глянул черный непроглядный космос, усеянный звездами. Дэк ждал.

– Слушай, Стаффорд, – без вступлений начал Вик. – Что ты думаешь насчет золота?

Дэк пожал плечами. Что бы он ни думал, это не имеет никакого значения. Прошли те времена, когда открывший золотое месторождение становился его собственником. Они находятся на государственной службе, и что бы они ни открыли, все принадлежит государству.

– Ты не думаешь, что эти споры могут сделать любого из нас миллиардером? – продолжал Вик.

Дэк отрицательно мотнул головой. Такими делами он не занимается.

– Тебе не надоело жрать синтетические бифштексы? – продолжал Вик Иванофф. – Жрать синтетический хлеб и пить синтетические коньяк и виски?

Дэк пробовал натуральные мясо и хлеб. Каждый свой отпуск он начинал с того, что заходил в ресторан и заказывал натуральный бифштекс с натуральными макаронами, натуральные хлеб и сливочное масло и кофейник натурального кофе. Когда он обедал с женщиной, на столе появлялась бутылка натурального вина. Когда один – сто грамм натурального виски или коньяка. Но такое он мог позволить себе лишь раз за весь отпуск, то есть получается – раз в год.

– У тебя не было мысли прихватить с собой немножко спор? – закончил Вик Иванофф.

– Не было, – ответил Дэк. – А если бы и была, то сделать это невозможно. Наверняка нас обыщут. Всех.

– А тебе не кажется несправедливым, что кто-то родился в семье миллионера или миллиардера и живет всю жизнь припеваючи… А кто-то, вроде нас, должен всю жизнь вкалывать?

Дэк еще раз пожал плечами. Мир так устроен, что в нем есть миллионеры и миллиардеры, а есть работяги вроде него с Виком. Так было всегда, и они точно не в силах ничего изменить.

В девятнадцатом веке во Франции и в двадцатом в России пробовали сделать людей равными, и ничего из этого не вышло.

Свои соображения на этот счет Дэк и выложил Вику Иваноффу. Вик принял их к сведению и не стал задерживаться.

Растянувшись на кровати и заложив руки за голову, Дэк думал. Как можно вынести с планеты споры? Чисто технически здесь нет ничего сложного: взял кусочек образца и сунул в карман. Или в рот, или еще в какое-нибудь место… Дело в том, что их наверняка обыщут, и обыщут досконально.

Дэк отогнал от себя ненужные мысли. Действительно, он изыскатель, а не золотоискатель. И шел он в изыскатели не за золотом.

Пит Стэнсон вернулся через несколько часов и не один. С ним был высокий сухопарый седой генерал из Распределительной комиссии, тот, что жал Дэку руку и желал удачи. «Его дядя», – шепнул Дэку Вик Иванофф. Пит Стэнсон объявил по громкой связи общее собрание в кают-компании.

После того, как все собрались, слово взял седой генерал.

– Генерал Стэнсон, – представился он. – Направлен на ваш корабль руководством Военно-космических сил. Ввиду чрезвычайности вашей находки экипаж «Энергии-6» объявляется с этой минуты на военном положении.