— Вы смеете оспаривать мои решения, советник Ко? — ледяной голос императрицы прогремел по залу.

— При всем уважении, Ваше Величество, — советник Ко с вызовом посмотрел на императрицу, — это была финансовая программа императора Юкихито.

Глаза Эмбер блеснули серебряным льдом. Императрица сжала белыми пальцами подлокотники своего трона, по которым моментально поползли морозные узоры.

— А как мы уже смели заметить, не все его приказы применимы к нашим нынешним условиям, — советник Ко с высокомерной ухмылкой оглянул присутствующих. — То же решение открыть правду о вашем происхождении, на котором так настаивал император, было ошибоч…

Советник Ко замер на полуслове. Его тело словно парализовало в процессе движения, и он остановился в неестественной позе с нагло поднятым пальцем. Его испуганные глаза заметались, пытаясь понять, что же происходит. Он остановил взгляд на собственной поднятой руке, которая отказалась ему подчиняться.

— Вы посмели усомниться в моих приказах? — ледяной голос императрицы раздраженно чеканил каждое слово в полной тишине тронного зала. — Похоже, советник, вы забыли, что… Я. Ваша. Императрица! — от громогласного крика Эмбер дрогнули даже обледеневшие стены. — А также, похоже, вы забыли, что я — обладатель дара Миранды, — в словах Эмбер прозвучали угрожающие нотки. — Если еще хоть раз посмеете оспаривать мои решения, следующее, что вы сделаете — это вытащите у ближайшего охранника нож и отрежете собственной рукой свои же пальцы. Один. За. Другим.

Советник Ко с ужасом наблюдал, как его собственная рука широко раскинула пятерню, после чего пальцы начали загибаться вместе со словами императрицы, словно под детскую считалку.

Оцепеневший мужчина был готов истерично задрожать от всепоглощающего ужаса… если бы ему было позволено. Но сейчас все его движения и слова принадлежали не ему — императрице. Заклинательница разума хладнокровно завладела наглым высокомерным советником, демонстрируя свою неоспоримую власть.

Убедившись, что ее слова прочно впитались в разум руководителя финансового ведомства, Эмбер отпустила перепуганного мужчину. Советник Ко импульсивно дернулся и упал навзничь, припечатывая пятую точку к заледеневшему полу.

В тронном зале стояла оглушающая тишина. Казалось, что весь имперский кабинет не смеет даже вдохнуть под ледяным взглядом императрицы.

Рэйден Хэйли лишь обреченно опустил голову.

— Да как они посмели?! — бешеный рев Урсулы разнесся по всему кабинету. — Жалкие прислужники!

— Реакция советников вполне предсказуема, — еле сдерживая торжествующую улыбку, спокойно произнес советник Хэйли.

— К черту их мнение! — не унималась взбешенная претендентка на трон Центральной империи. — Я — их императрица! Да как они смеют откладывать коронацию?!

— Совет предан предыдущим правителям, — рискованно предположил Хэйли.

— Да пусть подавятся своей преданностью! — Урсула уже начинала дымиться. — Они отказываются признать меня из-за нее! Этой нелепой девчонки! Ненавижу ее! — от одного воспоминания о юной наследной принцессе у Урсулы затряслись руки.

Женщина схватила со стола фотографию, на которой императорское семейство в полном составе радостно улыбалось, и ожесточенно швырнула рамку на пол. Стекло разбилось, разлетаясь острыми осколками.

— Уже давно пора прекратить снаряжать экспедиции на поиски этой девчонки — она мертва! — прорычала Урсула. — Она не вернется! Я — новая императрица!

— Народ очень любит принцессу Эмбер и…

Хэйли не успел договорить, как его язык прилип к нёбу. Тело советника внезапно потяжелело, и он камнем упал на колени перед Урсулой. Осколки стекла из разбитой рамки хрустнули под его ногами.

— И ты с ними за одно? — надменно и холодно отозвалась Урсула.

— Я предан… лишь империи, — сдавленным голосом еле выдавил из себя Хэйли.

Урсула надменно фыркнула и отвернулась от поверженного советника.

Хэйли понимал, что в открытом противостоянии у него нет ни единого шанса. Иначе бы он уже схватил осколок разбитой рамки и вонзил в пустое сердце Урсулы. Но советник прекрасно знал, что стоит ему коснуться разбитого стекла на полу, как тут же его собственная рука, предавшая его, распорет ему же горло этим осколком. Вместо этого Хэйли едва заметно вытянул фотографию из разбитой рамки и спрятал в широкий рукав своей мантии.

— Я покажу этим идиотам, что значит оспаривать мою власть! — яростно продолжала Урсула. — Они еще увидят всю мощь Заклинательницы разума! Одно мое желание, и они забудут об этой свой прекрасной принцессе, — женщина скривила рот на последних словах. — Будто ее никогда и не было! Никто на Миранде никогда больше и не вспомнит, что когда-то существовала Эмбер Морриган! Я сотру из их памяти даже малейшие воспоминания об их обожаемой принцессе!

— Но Ваше Высочество… — советник Хэйли на секунду осекся, понимая, что автоматически подчеркнул отсутствие у Урсулы верховного статуса, но потом все-таки робко продолжил. — Силы одного заклинателя будет недостаточно для наложения контроля разума на всю планету, и тем более — постоянного его поддержания.

— А Сивилла у нас на что? — надменно бросила Урсула.

Женщина тут же склонилась над управляющей панелью рабочего стола и нажала пару кнопок.

— Вызвать ко мне главного администратора. Срочно! — отрезала она и отключила связь.

— И запомни, — Урсула угрожающе склонилась над советником, все еще стоящем на коленях, — Я! Ваша! Императрица!

Высокомерно подняв голову, Урсула направилась к императорскому креслу и с благоговением опустилась в него, ехидно ухмыляясь.

Советник Хэйли крепко сжимал фотографию императорского семейства, спрятанную в рукаве. «Ничто на свете не заставит меня забыть вас. Я всегда буду ждать вашего возвращения».

Рэйден Хэйли обреченно опустил голову.

Шаги императрицы звонким эхом разносились по пустому коридору. С каждым ударом венценосной ноги о заледеневший пол, Эмбер удалялась все дальше. Хак оглянулся на звук в поисках знакомого силуэта. Императрица. Генерал выпрямился, одернул свой длинный жакет и направился вслед за ней. Ее плавные движения несли за собой пелену морозного тумана, будто шелковый шлейф императорского плаща. Льдинки обволакивали белой паутиной стены дворцового коридора, неотступно следуя за своей повелительницей. Хак ускорил шаг, но расстояние между ними не сокращалось. Генерал чувствовал, как образ императрицы ускользает от него, оставляя юношу в пустом одиночестве непреклонного льда. Хак сорвался на бег в тщетных попытках догнать Эмбер. Он окликнул ускользающий образ, но императрица не обернулась. Шаги продолжали гулко отражаться от заледенелых стен, их равномерные удары о пол напоминали тиканье часов, ведущих обратный отсчет. Из последних сил Хак выбросил вперед руку, пытаясь ухватиться за силуэт, мерцающий словно снег на солнце. В последнее мгновенье ему все-таки удалось коснуться императрицы. Юноша радостно сжал пальцы, но его рука сорвалась и скользнула по пустому воздуху. В тот же миг Эмбер рассыпалась мириадами ледяных осколков, разлетающихся белоснежным салютом.

Хак вздрогнул и открыл глаза. Его подушка была влажной. Черные густые волосы прилипли ко лбу и шее. Юноша скользнул пальцами по лбу, зачесывая волосы назад, и тяжело вздохнул. Кудрявое облако пара едва заметно исчезло в полутьме ночной спальни. В комнате было холодно. Хак провел рукой по влажной затекшей шее и медленно сел, спуская ноги с кровати.

Тяжелое ощущение гадким червем точило его душу. А генерал привык прислушиваться к своим ощущениям — они его никогда не подводили. Императрица. Он ее теряет. Почему-то в голове ярко вспыхнул образ советника Хэйли. Столь преданного своей королеве Мишель. Он всегда был рядом со своей королевой, всегда поддерживал ее и помогал всем, чем только мог. Он оставался рядом, когда она вышла замуж, когда родила сына — будущего короля Западных земель. Он был рядом, когда они все вместе строили их будущее, поднимая Центральную империю. Он был рядом, когда умер муж королевы, затем погиб ее сын. Хэйли всегда безмерно любил ее и был бесконечно предан своей повелительнице. Но все равно потерял ее. Эта нестерпимая боль проскальзывала в его глазах при каждом упоминании Мишель. Хак почувствовал, что проходит его дорогой, в конце которой бесконечно преданный верный пес смиренно ждет своего хозяина, который никогда не вернется. Комок сжался в груди, не давая вдохнуть.