Машина с грохотом проносилась по широким улицам в оживленном потоке уличного движения Сан-Хуана. Контраст между сумасшедшим ритмом этого города и неспешной, даже сонной жизнью на Сент-Майкле был настолько разительным, что Андреа на мгновение ощутила себя среди бешено вращающихся шестеренок этого механизма. Даже пульс участился, подгоняемый быстрыми ритмами города. Автомобили гудели, повсюду слышались голоса: смех, крики, ругань. Водитель Андреа то давил на газ, то яростно жал на тормоза, с риском вклинивался между другими машинами и на головокружительной скорости нырял в боковые улочки, прежде чем их стремительное, но не слишком комфортное путешествие закончилось напротив университетской библиотеки. Такая встряска была необходима Андреа. Теперь ее сердце билось в такт с ее мыслями. В самом воздухе ощущалось предвкушение. Все, что ей сейчас необходимо, так это подтверждение. И она его получит.

Внутри, в библиотеке, было прохладно. Казалось, что это островок тишины посреди жаркого, источающего назойливые шумы города. Картина, которая привела ее сюда, так и стояла перед глазами Андреа, но имени венецианского художника того времени, не оставившего после себя никаких сколько-нибудь существенных работ, кроме нескольких второстепенных полотен, смутно напоминавших ей манеру Тинторетто, она не помнила. Она порылась в картотеке и направилась к стеллажам, где битый час просматривала книги по искусству. Безрезультатно. Даже в самой подробной книге, посвященной Дворцу дожей, портрет не упоминался.

С помощью консультанта зала искусств Андреа начала просматривать подшивки репродукций. Уже после того, как консультант оставила ее наедине с томом репродукций полотен XVII века и отошла помочь какому-то студенту, Андреа нашла.

Она бережно вынула репродукцию из скоросшивателя и устроилась за свободным угловым столом. Казалось, что глаза дожа улыбнулись ей, когда Андреа вынула лупу, чтобы подробнее рассмотреть церемониальное ожерелье.

Руки Андреа дрожали, когда она стала сличать ожерелье со своими зарисовками, обращая внимание на тончайшие оттенки каждого камня, толщину золотой цепи, на особенности украшенной эмалевым узором оправы. Все совпадало!

Андреа глубоко вздохнула. Чутье ее не подвело. Ожерелье, долгие годы хранившееся в коллекции Карла Нэвилла, было украдено из Дворца дожей в Венеции. Следовало еще получить официальное заключение экспертов венецианских властей, но это уже формальности.

Теперь, зная правду, она не представляла, что делать дальше. Сразу ли рассказать Нэвиллам о своей находке или повременить, пока работа будет закончена и отыщутся драгоценности Каппелло? В том, что они найдутся, она была теперь абсолютно уверена. Андреа решила подождать. Если эта семейка начнет давить на нее, она обратится за поддержкой к Дэвиду.

А до тех пор у нее есть немного времени, чтобы отдохнуть от всех этих проблем. Неожиданный прилив сил и энтузиазма захлестнул Андреа, и она, поддавшись порыву, решила пробежаться по магазинам.

В пять часов вечера в латиноамериканских странах день только начинается. Наслаждаясь неспешной прогулкой, Андреа оказалась в самом центре оживленной толпы. Она переходила с одной улицы на другую и заглядывала по дороге во все специализированные магазины, решив дать волю своему покупательскому азарту. Это был Золотой Берег Сан-Хуана. Роскошные отели боролись друг с другом за место на этой узкой песчаной полосе и за магазины, снабжающие состоятельных отдыхающих, готовых порастрясти свои тугие кошельки. Андреа с удовольствием включалась в разговоры, торговалась, радостная уже оттого, что можно выкинуть из головы Дрого-Мэнор и его обитателей, ожерелье дожа. Она даже разрешила себе забыть на какое-то время о драгоценностях Каппелло.

Спустя два часа она вытряхнула покупки на кровать номера в «Каса Карибс» и сделала несколько шагов назад, чтобы оценить результаты своих безумств. Выбор Андреа мог показаться вызывающе экстравагантным. Топик цвета абрикоса, по виду не больше носового платка, растягивался, правда, еле-еле, до нужного размера. Яркие пурпурные шорты, едва ли толще бумажного листа, воздушные, почти невесомые. Сарафанчик сияющего, солнечного цвета. Цельный купальник, который при желании превращался в ленточное бикини. И несколько пикантных комплектов нижнего белья, в каждом из которых было даже удобнее, чем совсем без ничего. Все покупки вполне оправданные, необходимые, чтобы переносить жару, кроме, пожалуй, последнего приобретения. Андреа достала его из груды вещей и примерила перед зеркалом. Облегающее все изгибы фигуры сексуальное платье из ткани с абстрактным рисунком смелой расцветки держалось на длинных тонких бретельках. Она купила его не только из-за жары. Свою лепту внесла и Дориан.

Прошлой ночью Дориан напомнила Андреа, что та уже очень давно, еще с Венеции, не баловала себя. Заставила вспомнить об этом своим ядовитым замечанием, что Андреа похожа на нищенку. И она права. Пришло время о себе позаботиться. В жизни должен быть стиль. То, что Андреа пришлось вынести, осталось в прошлом. Пора уже с этим смириться. А впереди — будущее.

Для начала Андреа решила понежиться в ванне с душистой пеной и долго-долго из нее не вылезать, а потом медленно, смакуя каждый глоток, выпить бокал чего-нибудь холодненького. Пока наполнялась ванна, она заказала напиток в номер. У нее будет уйма времени, чтобы посибаритствовать, пока принесут ее ананасовый коктейль со льдом, поскольку неспешность — философия любого обслуживающего персонала, даже в крупнейших отелях. Она настроила радиочасы на станцию, передающую громкую и искрометную испанскую музыку, и погрузилась в ароматную и нежную пену. Вскоре ей удалось забыть об острове Сент-Майкл. Он остался где-то там, в другом временном поясе, и до завтрашнего дня она его не увидит. А сегодня принадлежит ей, и она собирается получить от этой нежданной свободы максимум удовольствия… даже если придется провести вечер в одиночестве. Вновь заиграла музыка, наполняя комнату звучными голосами гитар, пока вода обволакивала ее плечи, играла волосами, а пена все росла и росла, и Андреа это нравилось.

Стук в дверь ворвался между музыкальными аккордами. Она взглянула на часы — прошло пять минут. Ну конечно же, мировой рекорд по скорости обслуживания поставили именно тогда, когда она принимает ванну. Андреа нехотя вылезла из воды и схватила полотенце, ругаясь про себя на досадную помеху, но уже предвкушая, что с прохладным напитком наслаждение жизнью станет полным.

Перед тем как подойти к двери, она завернулась в полотенце и стряхнула капли воды с мокрых волос, а с подбородка — остатки пены. Стук повторился, на сей раз более громкий и требовательный. Андреа приоткрыла дверь. В щели показался запотевший бокал с ледяным ананасовым коктейлем. Но держала его не бронзовая рука посыльного, а другая, широкая и удивительно знакомая. Андреа охнула от изумления, еще раз недоверчиво взглянула на руку с бокалом, а потом бросила взгляд вниз, на себя. Туго обернутое вокруг тела полотенце скрывает меньше, чем выставляет напоказ, на шикарный ковер падают капли, с волос стекают струйки воды, кожа в мыльной пене… Андреа сделала глубокий вдох, быстро захлопнула дверь и поискала взглядом халат. И только теперь вспомнила, что забыла взять его с собой.

Дверь снова медленно приоткрылась и рука еще раз протянула напиток. На этот раз Андреа схватила бокал и бросилась в ванную.

— А мне можно войти? — крикнул Зак ей вслед.

Подскочив к двери, Андреа почувствовала, что полотенце провисло на спине и вот-вот упадет с груди, и едва успела подхватить его спереди.

— Да! — крикнула она и скрылась в ванной комнате, так и не обернувшись и не заметив его ухмылки.

Вопрос был риторический. Зак не дожидался ответа и уже стоял посреди комнаты.

— Я только закончу все здесь, — невпопад пробормотала Андреа.

— Прекрасно. Я подожду.

Зак с пониманием окинул взглядом одежду, разложенную на кровати, и приглушил радио. А в ванной Андреа наконец-то смогла отпустить полотенце, которое тут же сползло на пол, и стояла нагая, пытаясь собраться с мыслями. Слишком много всего, чтобы спокойно потягивать напиток, сидя в ванной. О том, чтобы расслабиться и отдохнуть в свое удовольствие, придется забыть.