Так была обнаружена одна из столиц древних майя — Копан, и такие мысли вызвали ее развалины у Джона Стивенса.

Совсем по-другому складывалось изучение городов Древнего Египта, в особенности Мемфиса и расположенного около него комплекса великих пирамид. Последние издревле стали предметом внимания и интереса, уже древние греки посещали Египет и дивились на его замечательные памятники. В числе их можно назвать философов Пифагора и Платона, а также галикарнасца Геродота, удостоенного Цицероном звания «отца истории». Геродот (около 484–424 годов до н. э.) даже посвятил вторую книгу своей «Истории» первому в мире этнографическому описанию египтян; ему же принадлежит ставшее крылатым название Египта — Дар Нила.

Пирамиды уже тогда считались одним из семи чудес света, поэтому неудивительно, что в основном посещали именно их, тем более что сам древнейший Мемфис был использован еще фараонами позднейших династий для добычи обработанного камня и попросту перестал существовать. Еще позже и эти жалкие развалины были занесены речными отложениями. Некрополь Гизы, где находятся пирамиды и Сфинкс, посещали и римские путешественники, в том числе знаменитый ученый Плиний Старший (24–79 годы н. э.), который, вероятно, спускался сам в Великую пирамиду. После завоевания долины Нила арабами в 640–642 годах интерес к ним на время затих.

В первой половине IX века сын прославленного в сказках багдадского халифа Харуна ар-Рашида и его наследник аль-Мамун, считавший пирамиды складами фараонов для сокровищ (хотя сами погребения, по всей видимости, были разграблены еще в глубокой древности), предпринял попытку проникнуть в глубь Великой пирамиды. После долгих усилий (применялись стенобитные орудия, кипящий уксус и другое) ему это удалось, но ничего ценного найдено не было.

Европейские путешественники стали снова посещать пирамиды с XIV века, но, естественно, ограничивались в основном лишь описанием впечатлений от этого древнего чуда. Некоторые из них, однако, имели мужество проникнуть вовнутрь Великой пирамиды, что представляло собой весьма трудное дело. Достаточно упомянуть, что кроме тысяч летучих мышей внутри около пирамид накопилось немалое количество нанесенного ветром песка. Первым из таких смельчаков, очевидно, был француз, профессор Сорбонны Пьер Белон (середина XVI века).

Помещения и переходы пирамиды Хуфу становились известными по мере проникновения туда путешественников и исследователей. Среди них надо упомянуть датского ученого Карстена Нибура (1762 год); английского консула Н. Дэвидсона (1765 год); француза Вивиана Денона, участника египетского похода Наполеона; генуэзского моряка Джованни Кавилья (1817 год); итальянского авантюриста и охотника за древностями Джованни Бельцони, сумевшего первым проникнуть в погребальную камеру пирамиды Хафра (1818 год). Увы, и она оказалась уже ограбленной!

В 1837 году Великую пирамиду обследовали английский полковник Р. У. Виз и его помощник инженер Д. Перринг. После них необследованных помещений в пирамиде, казалось, уже не осталось. К сожалению, Виз использовал при своих работах внутри сооружения даже порох (во время исследования разгрузочного колодца, например). Многое в изучении пирамид было сделано немецким ученым Рихардом Лепсиусом, возглавлявшим экспедицию в Египет в 1842–1845 годах.

Подлинное археологическое обследование пирамидного комплекса в Гизе было проведено в 1880–1892 годах выдающимся английским египтологом Уильямом Метью Флиндерсом Питри. Он дал точные размеры сооружений, их истинное положение по сторонам света (напомним, что древние египтяне не знали компаса), указал на удивительную по слаженности систему каменной кладки, объяснил изменения в процессе постройки и способы, которыми древние строители закрывали после погребальной церемонии переходы, спуская вниз по специальным пазам вертикальные каменные плиты. Свои результаты опубликовал в монументальном труде «Пирамиды и храмы Гизе», до сих пор остающемся во многом основополагающей работой. Позднее в этом комплексе пирамид работали немецкий исследователь Людвиг Борхардт (нашедший, между прочим, в Тель-Амарне два знаменитых бюста царицы Нефертити), англичане Дж. Квибелл и К. М. Ферс, французы Ж. Лауэр и Г. Жекье и другие.

Некрополи, расположенные около пирамид Гизе, были исследованы австрийской экспедицией под руководством Г. Юнкера и американской, возглавляемой выдающимся египтологом Джорджем Райзнером. Самым волнующим событием во время работ последнего было открытие (в 1924 году) около Великой пирамиды вторичного захоронения матери фараона Хуфу царицы Хетепхерес. О тщательности работы Райзнера и его помощников можно судить по тому, что шахту, в которой находились вещи Хетепхерес (15 квадратных метров), они исследовали сантиметр за сантиметром в течение двух лет. Зато благодаря им мы можем представить себе уникальную мебель и утварь Древнего царства.

Другое интересное открытие было сделано в 1954 году египетскими археологами. Около пирамиды Хуфу они обнаружили глубокую траншею, в которой находилась разобранная огромная ладья фараона. После долголетней работы реставраторов она была закреплена, собрана и теперь выставлена в специальном павильоне около пирамиды.

Уже довольно давно высказывались предположения, что внутри пирамид Хуфу, Хафра и Менкаура могут находиться другие, еще не известные исследователям помещения; делались попытки обнаружить их современными техническими средствами. В 1986 году два молодых французских инженера путем расчетов попытались выявить неизвестные помещения в Великой пирамиде. Проведенные пробные бурения стен одного из коридоров показали, что за ними находятся слои извести и какого-то не местного песка. Этот факт доказывает, что мы знаем еще далеко не все об этом замечательном сооружении. В следующем году группа японских ученых предприняла попытку исследовать строение пирамиды Хуфу при помощи электронных датчиков. Их данные позволили получить на экране ЭВМ изображение внутренности «первого чуда света» в разных проекциях; оказалось, что пустоты, заполненные песком, предназначались для защиты грандиозного сооружения от возможных землетрясений. Японские ученые выявили неизвестный ранее тоннель, идущий по направлению к Большому сфинксу. Был обнаружен при помощи ЭВМ и еще один ритуальный корабль. Исследования пирамиды и долинного храма Хуфу должны быть продолжены.

Здесь попутно следует заметить, что принятое безоговорочно мнение Флиндерса Питри о трех последовательных изменениях плана постройки Великой пирамиды далеко не так бесспорно, как это может показаться на первый взгляд. Такой гениальный зодчий, как Хемиун, вряд ли мог настолько грубо просчитаться. У Имхотепа, воздвигавшего погребальный комплекс фараона Джосера, такие изменения понятны: ведь в сущности это был первый опыт воздвижения пирамиды вообще. Но и там расположение погребальной камеры существенно не менялось. Следовательно, или эти изменения совершались по воле фараона, менявшего почему-то потом свои решения, или, вернее, архитектор преследовал какие-то чисто сакральные задачи, о которых мы просто не знаем. В порядке аналогии можно вспомнить о широко распространенном у древних народов представлении о трех мирах. Фараон — олицетворение бога на земле — после кончины должен быть сопричастен к божествам и подземного, и земного, и верхнего мира. Отсюда и могла возникнуть идея о необходимости трех отдельных усыпальниц, в которых совершались бы особые обряды. И тогда закономерно, что именно верхняя погребальная камера имеет два выхода для вылета души усопшего бога.

Открытием древнекритской культуры — одной из древнейших цивилизаций Средиземноморья — мы обязаны английскому ученому Артуру Джону Эвансу.