Но объективные интересы развития единой политико-экономической системы, во-первых, и субъективные — борьба за гегемонию одного правителя над другим, во-вторых, влекли за собой войны. Этот мучительный во многих отношениях процесс, характерный для древнего мира вообще, продолжался несколько веков. Наконец примерно во второй половине IV тысячелетия до н. э. на территории нильской долины складываются два крупных государственных объединения: Северное, или Нижнее, царство со столицей в Буто и Южное, или Верхнее, имевшее столицей город Нехен.

В процессе создания единой культуры и единого государства складывались и многочисленный пантеон божеств, и сложнейшая религиозно-политическая символика. Боги отдельных центров в ходе политического развития синкретизировались; некогда самостоятельные божества становятся ипостасями, их имена — эпитетами главного бога. Развивается культ правителей, от их физического благоденствия магически зависит благополучие в природе, даже их регалии становятся сакральными (то есть и благодетельными и опасными). Коронация и погребение владык превращаются в сложные обряды. Царь Северного Египта носит причудливую корону красного цвета, его священный символ — пчела, у южного правителя корона белая, в форме кегли, а символом служит тростник.

Два этих царства существовали, вероятно, довольно долгое время. Объединение их в одно египетское государство произошло согласно традиции путем победы царя Южного Египта Менеса над своим северным соперником (начало III тысячелетия до н. э.). На рубеже Верхнего и Нижнего Египта Менее заложил крепость Инбухедж [4] — Белые стены. Около этой крепости впоследствии возник одноименный город, ставший столицей молодого государства. Прежние столицы юга и севера Буто и Нехен утратили свое прежнее политическое значение, но оставались важными культовыми центрами. Греческое название нового города — Мемфис появилось позднее, когда неподалеку от него возникло поселение Меннефер.

Мемфис скоро стал не только крупнейшим политическим, но и интеллектуальным центром страны. Жрецы Птаха — главного божества этого нома — разработали сложные мифологические системы, в которых были заложены многие основные вопросы будущих философских и религиозных учений древности. Так, например, согласно мемфисскому преданию, бог-творец создает мир «сердцем и языком», ибо сердце дает выход всякому знанию, а «язык повторяет все, задуманное сердцем». По велению сердца, высказанному языком, то есть облеченному в слово, Птах, сотворив богов, основал их храмы и создал их тела. В этом учении впервые в мире четко сформулирован основной принцип идеалистического мировоззрения. И не случайно через десятки веков в начале Евангелия от Иоанна возникает известная фраза: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Так, доктрина мемфисских жрецов через позднеэллинистические магические папирусы, через учение о Логосе Филона Александрийского, гностицизм попадает к евангелисту, а затем и в православие.

В более позднюю эпоху в Мемфисе учились и греки: замечательный философ-диалектик Демокрит Абдерский, знаменитый Платон, Эвдокс, врач, математик и астроном, первый ученый, доказавший шарообразность Земли и разделивший ее на географические пояса. Есть Сведения и о том, что крупнейший врач древности Гиппократ имел доступ к храмовой библиотеке прославленного в Египте (а затем и в Греции) целителя Имхотепа.

Объединение долины Нила в единое государство помимо чисто экономических результатов имело большие последствия и для идеологической жизни страны. Это единство воплощалось в персоне фараона, носившего двойную корону царя Верхнего и Нижнего Египта — пшент. Коронование делало его земным богом. Даже имя царствующего владыки не следовало произносить всуе (хотя его полная титулатура состояла в древнейшие времена из трех, а позднее даже пяти «великих имен»). Говоря о нем, надо было прибегать к иносказаниям, например, Великий дом, то есть царский дворец, и в переносном смысле — Тот, кто в нем теперь пребывает. На древнеегипетском это звучало примерно как «пер-аа», превращенное затем греками в «фараон».

Правитель Египта был не только живым богом, но и верховным жрецом, отправлявшим важнейшие ритуалы, высшей законодательной и судебной властью. Вся страна и все ее население рассматривались как его собственность, он мог распоряжаться всем по своей воле [5].

Эта неограниченная власть ранних фараонов нашла наиболее яркое воплощение в грандиозных царских усыпальницах-пирамидах. На воздвижение их привлекались кроме специалистов-каменотесов десятки тысяч крестьян-общинников и военнопленных. Отрыв трудящегося населения от их прямой производственной деятельности, конечно, отрицательно сказывался на экономике страны. Не случайно эпоха строительства пирамид надолго осталась в народной памяти как ужасное время. Об этом красноречиво свидетельствует греческий историк Геродот, посетивший Египет более двух тысяч лет спустя.

Возле пирамид приближенные царя и его родственники строили себе гробницы, чтобы и после смерти пребывать около своего повелителя. Эти прямоугольные невысокие здания, стоящие над подземной погребальной камерой, современные жители Египта называют «мастаба» — скамья. Действительно, они по очертаниям напоминают глинобитную скамью, сооружаемую почти у каждой хижины сельского жителя. Под таким названием эти строения и вошли в египтологическую литературу.

Египетский жрец Манефон (о нем мы еще услышим в третьей главе), живший в конце IV века до н. э., написал историю своей родины, пользуясь доступными ему древними рукописями и надписями. Он излагал ее по династиям фараонов, которых, по его расчетам, со времен Менеса было тридцать. Более крупные периоды в истории Египта Манефон предложил называть Древним, Средним и Новым царствами. Несмотря на определенную схематичность такой периодизации, она с некоторыми уточнениями и дополнениями продолжает оставаться основой в египтологических работах.

Основатель III династии (2778–2723 годы до н. э.) царь Джосер построил первую пирамиду (греческое слово «пюрамис» происходит от древнеегипетского «па’мер»). Продолжали эту традицию его преемники и фараоны следующей, IV династии (2723–2563 годы до н. э.). Самая большая на свете пирамида была воздвигнута в царствование фараона Хуфу (у греческих авторов — Хеопс), сына Снефру, родоначальника IV династии. Во времена этого египетского владыки мы и предпримем нашу воображаемую прогулку по Мемфису, или, как он тогда именовался, «Белым стенам».

Еще совсем рано, заря едва занимается. Не будем терять времени на осмотр внешнего вида дворца фараона, сейчас слишком темно, чтобы увидеть все его детали, проникнем сразу во внутренние покои владыки Египта.

Хотя солнце еще не показалось из-за горных отрогов за Нилом, верховный повелитель страны Кемет [6], его величество царь обеих земель Хнум-Хуфу уже поднялся, совершил омовения и приступает к утренним обрядам. Он спешит к молельне, где находится статуя бога солнца Хора, чтобы помочь ему. В течение ночи Хор путешествовал по подземным глубинам, поэтому его ладья была направлена носом на восток. Хуфу подходит к дверям молельни и открывает их. Это не простое обычное движение, а тоже культовый акт. Храм является небом на земле, действительным залогом пребывания в нем бога. Ритуальные действа, совершавшиеся в нем, служат отражением божественной небесной литургии. Когда фараон открывает утром двери святилища, то это действие равнозначно отверзанию дверей неба, чтобы божество могло явиться миру.

Но вот двери молельни открыты. В глубине ее на широком каменном пьедестале — две небольшие деревянные ладьи. В одной из них, обращенной носом на восток, стоит золотая статуя с человеческим телом, но головой сокола. Это великий бог Египта и всего живого Хор, божество солнца. Фараон своими руками переносит его на вторую ладью — дневную, направленную носом на запад. Статуя тяжелая, и фараон проделывает эту церемонию с заметным усилием. Сейчас бог глядит на запад, Хор может совершать свой дневной путь по небу. Хуфу читает краткую молитву, а прислуживающий ему жрец наполняет курильницу пылающими углями и сыплет на тик пригоршню ладана. Святилище наполняется клубами ароматного дыма. Теперь, когда обряд совершен, и сам фараон, и все его бесчисленные подданные могут быть уверены: день наступит. И действительно, ослепительный диск солнца появляется над горизонтом. Живой бог, Хуфу, помог своему небесному отцу, и тот смилостивился над жителями Кемет и явил на небе свой лик.