Слабая, конечно попытка. Неуклюжая. Только маскировка и внешняя непривлекательность затеи позволяют им продолжать своё дело, не испытывая на себе внимания налоговых органов или организованной преступности. Тот факт, что сами они никаких законов не нарушают - это слабая отмазка в случае, если кто-то пронюхает о том, что некоторые люди живут, не испытывая материальных затруднений. То есть имеет место мимикрия. Или ещё что-то? Хм! Ну да, сидят ведь свои люди в коридорах власти. Или в кабинетах. Местной, естественно. Что-то об этом Аркадий упоминал.

Как бы то ни было, на стоящую перед Галиной задачу это негативно не влияет. Её дело - поставить на ноги градообразующее предприятие и посадить на местный трон правильного человека. И при этом не забывать, что в средствах она ограничена. В общем, имеет смысл ввести мужа в курс дела, только постепенно, чтобы у него не случилось шока. Он-то, оказывается, способен серчать, по крайней мере, на чиновников. То есть не полностью лишён человеческих эмоций.

Проблему коровника Аркадушка решил-таки. Отыскал он материал для пола - прочный инертный пластик, которым активно пользуются атомщики для настилания полов в помещениях, где много не самой удобной для удаления грязи, которую, тем не менее, необходимо отмывать. Они потом с великим тщанием устроили бетонный пол, выверив углы наклона самым внимательным образом, а затем под пылесос на идеально выглаженное основание настелили этот непокорный материал двумя широкими сплошными полосами и дали им прогреться прямо под солнышком, чтобы плотно легло. Ужасно коробливая штука этот пластикат! Так уж её толстознаюшка всё подрассчитал, что край лег на внешнюю стену и прекрасно замкнул контур практически сплошного необъятного корыта. Так, что отходам жизнедеятельности жвачных никакого хода ни к чему, что они способны "удручить", просто не было - только в накопитель, куда весь этот навоз легко столкать по гладкой поверхности обычной деревянной шваброй, ясное дело, без щетины.

Строительство, на этот раз, совершенно не походило на стремительный процесс постройки бытовки весной. Аркадий часто останавливал дело, и некоторое время что-то обдумывал, ездил за материалами, заказывал в мастерских всякие приспособления и много чертил или лазил в сети в поисках разных новинок. Чаще всего помогал ему сторож, живущий у въезда на участки, а иногда собиралась вся семья, особенно, когда приходило время копать.

Монолитную плиту пола, за её пределами, по периметру обсверлили скважинами, в которых отлили из бетона столбики, знакомые Галке по весенним работам, сужающиеся кверху, откуда торчал стержень толстой арматурины с опорной площадкой. Конуса опалубки, кстати, не сняли. Так и оставили на своих местах эти пластмассовые невыразительные трубы, сужающиеся кверху. Серые, похожие на бетон, они в прошлый раз ввели её в заблуждение - она ещё удивлялась гладкости поверхности опор.

Центральный проход между двумя рядами для обращённых мордами внутрь коров обеспечили аналогично отлитыми на месте столбами, на которую участки опалубки надевали последовательно, по мере заполнения - только толстые прутья арматуры были сплошными, до самой кровли, свободный пролёт оказался не чересчур длинным. Сам этот проход выстелили каменной плиткой, и снабдили по краям направляющими для колёс тележки - облегченное подобие рельс. Это чтобы корм подавать и перемещать доильный аппарат.

С Жориком Галка встретилась в лагманной. Она вошла туда как раз в момент, когда подошла его очередь к кассе, кивнула, давая понять, что тоже не прочь подкрепиться и подставила поднос под выдачу тарелок и чашек. Старый товарищ, не мудрствуя лукаво, заказал для неё такой же сытный обед, как для себя, и оплатил, естественно. Учреждение это в городе одно-единственное. Оно приютилось между кирпичными домами, построенными в шестидесятых, и протянуло асфальтированную дорожку к площади, где расположена остановка нескольких автобусных маршрутов - своеобразный транспортный узел небольшого провинциального городка.

Под навесом из полупрозрачного зеленоватого поликарбоната стоят прочные деревянные столы и простые лавки. Приборщица как раз вытерла стол, освобождённый предыдущей компанией едоков, и ребята устроились свободно, что в этом заведении в обеденное время получается не каждый раз - посетителей тут всегда много. Жорик положил на столешницу плейер:

- Не спрашивай, откуда эта запись и кто разговаривает, просто послушай, - и принялся за лагман. Для непривычного едока - блюдо не самое простое. Тут наваристый бульон и длинная, почти как спагетти, лапша перемешаны с кусочками "жирной баранины". Так что и вилка и ложка и ножик - весь стандартный инструментарий приходится пускать в дело, чтобы употребить эту вкуснятину не уляпавшись.

Галка воткнула в ухо комочек наушника и, нажав кнопочку воспроизведения, тоже занялась насыщением - не дело такой красоте выстывать. Жирное лучше съесть горячим.

- Понимаешь, Сёма, - произнёс плейер незнакомым голосом, - это выглядит незаметно, но по совокупности данных, очевидно, что имеет место встречный контроль. Собственно, вся история началась с того, что Кузьмич наотрез отказался уходить с метизного. "Мне, - говорит, - семью кормить надо. А тут хоть и помаленьку, но регулярно. Да и премии понятно за что дают, а оно у меня получается".

А потом я пошире на события посмотрел, на те, что тут творятся после прибытия нового директора, и гляди, сколько мелочей обнаружилось! Все дырки в заборах переделали в калитки, да дорожки к ним вымостили, и до ближайших тротуаров - тоже дотянули. Мало того, осветили их. Так что теперь народ на работу и с работы ходит, как ему вздумается, по короткой дороге, и грязь не месит, через колдобины не скачет. На проходной ларёк с куревом и плюшками, лоток с прессой, прилавки для блуждающих торговцев, да ещё и магазинчик крепежа, где вся заводская продукция идёт, как мне кажется, по себестоимости.

Новых работников не нанимают, а подгружают оставшихся, причём, заплату уволившихся делят на тех, кому за них приходится отдуваться. В общем, перестал заводик рассыпаться, хотя никаких финансовых вливаний отметить не удаётся. На счёт поступают только средства от продажи продукции. Тем не менее, кадры, что сохранились, тот инструмент, который раньше "прихватизировали", начали помаленьку назад относить, а то и новый покупают да на работу тащать.

- Встречный, говоришь, контроль, - этот голос моложе, но тоже незнакомый и юношеский. - Пожалуй. То есть для наших затей теперь там нормальными мужиками не разживёшься. С другой стороны, если бы захирел метизный окончательно, тоже нехорошо. Как ни крути, а каждый пятый житель города, если не работник, то на иждивении у работника этого предприятия. А контролёра неплохо бы вычислить, да знакомство с ним свести. Урки такое дело называют, кажись, разделением сфер влияния, и стрелки для этого забивают. Вот и нам бы такое дело обустроить. По первому впечатлению, это и должен быть новый директор.

- Сдаётся мне, Сёма, что дела обстоят не так просто. Девчонка детдомовская двадцати лет, без образования, на работу прибегает только к обеду, а через часок уже пропадает, и с концами. Одни только бумаги подписывает, что заранее ей снесли, причём, вроде как, подряд и без разбору. То есть ничем она на самом деле не распоряжается, и зарплату ей платят, я бы не сказал, что шибко большую. Как-то раз одной комплектовщице, с премией если считать, и то досталось больше.

- А как вообще тогда всё это управляется? - снова голос Семёна.

- А я: - а фиг его знает, Ваше Благородие! Такое впечатление, что само всё налаживается. Хотя, сменные задания висят на досках. Секретарша их каждое утро меняет на новые. Айтишники наши пробовали проникнуть в заводскую сеть, чтобы хоть что-то понять, но там нет ничего интересного. Народ пасьянсы раскладывает, да и самих компьютеров всё меньше и меньше остаётся. Тамошний сисадмин их помаленьку списывает и передаёт в школу в учебный класс. Такое впечатление, что идёт информационное разоружение.