Видимо «отпускающая» заморозка дала свободу боли. Тем не менее, раненый не стонал и не просыпался, несмотря на божественное благоухание еды. Неудивительно, досталось ему изрядно. Да и сама Аня утром была на волосок от гибели. Страх догнал её запоздало, когда уже бессмысленно трусить.

— Проснулась? — услышала она за спиной голос Саши.

Девушка улыбнулась, шагнула к столу, где её уже ожидала наполненная едой миска и друзья.

Стали обсуждать происшествие, строить догадки. Но это так, одни предположения. Понятно, что узнать что-нибудь определённое о том, откуда этот паренёк сюда пришёл, получится, только, когда он сам расскажет. И будет это нескоро, ведь язык местного населения им практически незнаком. Тот небольшой набор слов, которым владели профессор и ассистентка, изучавшие эту далёкую эпоху по наскальным надписям и редким, случайно раскопанным находкам с текстами, надёжно озвучить им только ещё предстоит.

Ну, не разговаривал никто из учёных историков с древними хакасами. Даже послать по следу «гостя» Лёшку или Наталью невозможно. Они опять ушли в пещеры и неизвестно, сколько дней не вернутся. А другие в их группе — неважные следопыты.

К вечеру мальчик проснулся. Испугано глядя на свою спасительницу, он, как и ожидалось, заговорил. И речи его были замечательны своею непонятностью. Ни одного знакомого слова ухо не уловило. Поэтому напоила парнишку, вкатила ему положенный антибиотик, затем, пусть с запозданием, противостолбнячное, и позвала Нику с профессором.

Они вслушивались в слова произносимые раненым, потом, что-то обсуждали между собой. Профессор даже, задал вопрос, Аня поняла это по интонации, и получил ответ, который его явно озадачил. Затем показывали мальчугану прихваченные с собой ещё из дома картинки, где были изображены буквы, срисованные с древних артефактов. Пытались добиться от раненого «озвучки». Обсуждали между собой результаты и на глазах мрачнели. Ничего не склеивалось.

Аня уже подумывала отогнать учёных от пациента под предлогом, что он, мол, утомился. Но паренёк был энергичен и охотно, хотя и бестолково, старался быть полезным. Всё «испортила» Лидия Васильевна. Она сунула мальчику Азбуку и карандаш. На первой же картинке с арбузом вышел конфуз. Неизвестен здесь этот вид растений. Зато дальше пошло как по маслу.

Изображения опознавались, назывались и записывались местными буквами, под которыми Ника проставляла значки фонетической транскрипции. Гость оказался грамотеем.

Намеченным методом стремительно создавался словарь. Предметы обихода и инструменты, действия, движения, направления, картинки изо всех прихваченных с собой книжек и спешно намалёванные изображения — всё шло в ход. Настырных толстознаев от постели больного пришлось отгонять почти силой. Они его просто измочалили своим энтузиазмом.

Утром после перевязки, когда Аня убедилась в том, что выздоровление не будет ни лёгким, ни скорым, а именно таким, как это прописано в учебниках, со всей высоты своих, о ужас, двадцати пяти лет, призадумалась. Мальчишке лет двенадцать, а ведь смышленый, не по годам. Что не мог пояснить словами, рисовал, вначале опасаясь взять карандаш, а после, высунув от усердия язык, старательно выводил буковки. А ведь его нешуточная боль за ногу дёргает, валит в сон от потери крови, и чуждые ему люди колют иглами и пристают с вопросами, от которых не то, что ум за разум, а просто и у взрослого башня перекосится.

Потом из пещеры вылезли Наталья с Лёшкой, их принялись потчевать тем, что осталось от ужина, народ попросыпался, и в избе забурлила жизнь. Нет, раненого надо обязательно изолировать, как только для этого появится подходящее место.

На третий день нарастающий словно снежный ком словарный запас позволил прояснить ситуацию. Мальчишка был из города. Сын писаря и его же ученик. Переход ремесла от отца к сыну здесь в обычае. И ехал этот отрок к бабушке, которая вместе с дедушкой и другими своими детьми кочевала со стадом овец на отдалённых пастбищах.

А по дороге на него напала стая волков. Лошадка, не нуждаясь ни в каких понуканиях, понесла, сама выбирая дорогу. Искусный, как и большинство местных жителей, в том, что связано с верховой ездой, мальчик уверенно держался в седле, тревожась только о том, чтобы силы лошади не иссякли. А когда путь её проходил через лесистый участок, пареньку удалось соскочить, ухватившись за сук. Собственно, не столько удалось, сколько пришлось, потому что его всё равно бы вынесло из седла.

Догнали ли волки лошадь, неизвестно. Стая ушла вслед за ней. А он продолжил путь пешком. Но, то ли тут этих серых по десятку под каждым кустом, то ли три особи из первой стаи замешкались и набрели на его след, но он снова подвергся нападению и был вынужден лезть на ближайшее дерево. И не успел вовремя отдёрнуть ногу.

Интересней всего причина, по которой многомудрый батюшка с великой поспешностью отправил своего отпрыска в небезопасный путь одного. Пришли завоеватели с юго-востока. Огромные конные орды разоряют, убивают и грабят тех, кто не соглашается платить им дань и отдавать молодых людей и юношей в их войско. Потому и отправился Муус к дедушке с бабушкой. Пересидеть смутное время на дальних выпасах и предупредить родню, чтобы держались подальше от мест, где вероятно появление неприятельских отрядов.

Стол Григорий Иванович соорудил добротный. Он вообще в основном занимался реализацией замыслов своей супруги и, надо сказать, делал это просто замечательно. Так что в области быта ситуация улучшалась планомерно и неуклонно, подчиняясь несгибаемой воле и постоянной неуспокоенности Лидии Васильевны.

Так вот, за просторным обеденным столом собралось всё население маленького посёлка. Как раз завершили обильную вечернюю трапезу, но спать пока никого не тянуло, хотя, наступившая темнота ни к какой деятельности не располагала. Самое время поговорить, тем более, необходимо обсудить полученную информацию.

— Здесь, где мы с вами сейчас находимся, люди жили с самого каменного века. Описывать события древнейших времён не стану, а сразу перейду к истории того государства, на территорию которого нас угораздило попасть, — начал свою речь Сергей Анатольевич. — Древнекитайские летописи называли его создателей динлины. Около 201 года до нашей эры государство динлинов было разгромлено. Сюда пришли тюркоязычные племена. Среди них преобладали киргизы, которые смешались с динлинами. Важно то, что к этому моменту местное население уже около полутысячелетия пользовалось письменностью, которая сохранилась в этом вновь образовавшемся сообществе.

Киргизы стали военно-аристократической верхушкой, и были ему чрезвычайно полезны, потому что вели суровую борьбу с агрессивными соседями — тюркскими и уйгурскими каганатами. Через эти места всегда шли пути, по которым велась торговля или следовали переселяющиеся народы. Те самые гунны, завоевавшие Рим тоже прокочевали через эти земли. Так что войны, стычки или мирные договоры на протяжении почти полутора тысячелетий заставляли местную знать содержать войско и не сидеть, сложа руки.

А мирное население плавило металл и ковало оружие, пасло скот и распахивало поля. Кто только не приходил в эти земли и не проходил сквозь них. Материальные памятники, найденные археологами указывают на то, что уклад здешних жителей и даже их облик больше походили на европейские, чем на азиатские. И где-то около пятисотого года нашей эры здесь сформировалось единое государство. Многонациональное, многоукладное, даже многорелигиозное. И оно просуществовало около восьми столетий, защищаясь от набегов соседей или завоёвывая их земли, как тогда велось во всём мире.

Разрушили же его монгольские орды. Только силой огромного войска удалось вытоптать эти земли и почти полностью уничтожить население. Скорее всего, это связано с основной проблемой всех государств того периода — феодальной раздробленностью. Хотя отлично организованная Чингисханом армия в тот период побеждала всех.