То есть по зиме да на лошадях добраться можно за пару недель. Это из Верхоянска, наверное, или с верховьев Дулгалаха или Сартанга. Как раз в тех местах якуты гуще живут, это, как ни крути, южнее. Тайга там плотнее и пастбища обильней. Так вот как раз в тех местах русские нынче и воюют с якутами да эвенками - под ясак их подводят. Мне сразу вспомнилось, что в жизнеописании Семёна Дежнева этот период поминался. Тянуло мужика на разные приключения - только серьёзных ранений он с десяток получил на службе государя Московского.

   Женат он был на якутянке, и даже памятник этой семье у нас есть - папа, мама и сынок. И, поскольку сынок получился от смешанного брака, то его даже называют памятником первому сохоляру. И вообще, насколько я помню, года через три казаки придут на Колыму и поставят острог. Места там богатые, поэтому вслед за русскими и якуты в те места потянутся, и станут туда ходить вьючные торговые караваны.

   Ну да ладно. Пока Никодим с Пелымом меня спаивают и объясняют, насколько они, русские, сильны да настойчивы, да как крепко друг друга держатся, что всем надо с ними дружить и помогать им. А я выбираю закуску пожирнее и слежу за тем, чтобы их досканы осушались и наполнялись не реже, чем мой. Не забываю кивать да поддакивать и потихоньку гну свою линию.

   Дело в том, что Никодим уже вякнул разок, что казаки сюда на Яну пришли, снаряженные на его деньги, и что он тут всех "во как" держит.

   "Ню, ню", - молчу я про себя. - "Да тот же Илья Перфильев или милейший Семейка Дежнев, коли осерчают, разом снесут голову этому держателю "во как" за непочтение к слугам государевым. Так что это утверждение - оно, вроде как для своего круга. То есть имеет место демонстрация доверительности".

   - Так, Никодим, - стараюсь я попасть в тон, - тебе есть резон так дело поставить, чтобы и якуты и тунгусы сами несли тебе мягкую рухлядь. Ты им чай, да муку только подвози, не ленись, а они, что добудут, то и уплатят. И не придётся искать их повсюду - они сами твой магазин посетят и поторгуют. Одно место я тебе сразу укажу и с постройкой пособлю - приведу мастеров. С тойоном тамошним познакомлю, с князьцами. И чтобы плавал ты туда без трудностей, паровую машину поставлю на большую лодку, что Пелым построит для такого дела. Да ещё пушниной ссужу, а коли вертать ты её не захочешь, так пускай она моим паем считается. Чай, не подерёмся из-за прибыли. В крайнем случае - содой отдашь.

   Вот так ему. Ну не умею я юлить. Пелым и раньше помалкивал, а тут и купчина принялся что-то своё в голове просчитывать, а потом потребовал от меня более детальных сведений. Так я и не скрыл ничего. Объяснил, что если поставить торговый пост у впадения Тенки в Бытантай, то полсотни тунгусских кочевий или якутских стойбищ станут туда наведываться. А место это и от Яны недалеко и идти туда удобно хоть водой, хоть сушей. Один приказчик с семьёй со всеми делами управится (кстати, есть у меня на примете грамотный парень из местных) - только подвози ему товары, да шкурки забирай.

   Коли пойдет дело хорошо, можно и на Адыче магазин устроить. Не здесь, а там где в неё впадает Нельгесе. Ну а там и ниже по течению Яны факторию поставить, песцов принимать или кость моржовую.

   Никодим, видать закончил свои подсчёты, принялся задавать разные вопросы на счёт чего и сколько смогу я вложить в это дело, заодно и про свинец помянул - видать собрали они с Пелымом сведения о том, что я где продавал. А я попросил узнать цену хорошего напильника там, на большой земле. Дело в том, что если плавить железо с теми добавками, что я привёз, то есть шанс получить довольно твёрдые материалы.

   Домой я вернулся на своих ногах - не упоили меня собутыльники. Вернее, не сильнее, чем сами набрались. Ну да то уже мелочи. Водка действительно была добрая, так что утреннее состояние организма оказалось более-менее ничего. Глоток кумыса вернул мне бодрость и ясность мысли. Про то, что коч ушел вверх по реке, я знал заранее и честно предупредил казаков о том, что людей в этих местах негусто. Хотя - а где их густо нынче в наших местах?

   Сам же я, вспоминая вчерашние разговоры, катал в голове мысли о магазинчике в устье Тенки. По всему выходило, и купчина не проторгуется, и мне удобство. Глядишь, и рису туда подвезут, и соды. Да и по пшеничной выпечке я соскучился. Ну да ладно, если с купчиной выгорит дело, глядишь, и маслица растительного подвезёт. Какое там в это время в ходу? Конопляное? Кунжутное? Не историк я, не помню.

   ***

   Тут без меня отец с дедом научились хорошую огнеупорную керамику делать. В детали я не вдавался, но горшок у них после плавки чаще всего оставался целым. И это навело меня на мысль о булате. Дело в том, что историей оружия я интересовался на полном серьёзе и, естественно, знал, что настоящий булат варили индийские мастера в глиняных тиглях. Варили из прокованного кричного железа, доводя его до того, что оно делалось жидким и сплавлялось в лепёшку. На счёт того, чего они туда добавляли, и какие режимы выдерживали - об этом написаны тома гипотез, но мне никто не помешает проверить несколько вариантов. Всяко неудачные плавки не пропадут. В крайнем случае - пойдут на те же топоры или пилы.

   Печи тут тоже усовершенствовали. "Воронки" для загребания ветра сделаны постоянные на два направления вдоль долины. Плетни, обмазанные глиной. Да и самих печей уже пять штук. Если не упражняться с мехами вручную - количество плавилен не имеет значения. После загрузки и инициации горения всё равно ничего не сделаешь, пока топливо не прогорит.

   Вот одно из этих сооружений я и переделал на индийский манер, как видел на картинке. Тут можно было в процессе работы и угольку подсыпать, и сам тигель оставался доступен, потому что оставался сверху, хотя и под толстенной крышкой. Чего в плавку набодяжил, записал тщательно. Добавил я туда и руд легирующих металлов, и угольку толчёного для наладки восстановительного процесса. Понятно, что всё по весу отмерял - как без этого.

   И с первого же раза удача мне улыбнулась. Не в том смысле, что вышел булат, а в том, что получившуюся лепёшку ничем взять не удалось. Ни одно зубило её не брало - она разломилась, когда я в сердцах да со всей дури кувалдометром её отоварил. Вот из этих осколков и наделали напильников. Отковали, провели плавный "отпуск", вызубрили и закалили. Этот сплав, как выяснилось, сильно менял свои свойства в зависимости от характера термообработки.

   Я почесал репу и заключил, что в моём наличии появилась вполне приличная инструментальная сталь. Свёрла и резцы есть из чего делать.

   Провёл ещё несколько плавок, меняя рецептуру, но больше ничего примечательного у меня не получилось. Неплохие стали, кстати. Какая помягче, какая погибче, но, скажем, ничего подходящего для пружин не вышло.

   А ещё мы сделали медный котёл. Трёхведёрный. И трубки паропроводов для установки его на коч Никодима. Я уже прикинул, как это приладить, если разгруженное судёнышко выволочь кормой на берег.

   Ну да некогда мне купчину дожидаться. С мужчинами я обо всём договорился. Они и движок приладят, и пушнину купцу отдадут. Мы решили, что даже если обманет нас этот негоциант, то и ладно - не обедняем. Хотя, если поставит он тут магазин, то и пускай обманывает. Вот так.

   Мы же с Айтал поспешили домой. Как-то захотелось вдруг обоим ни с того, ни с сего. В лодку мы загрузили хорошую порцию полосового железа и приличное количество соли. По дороге рыбачили. Жена приловчилась блеснить на ходу с длинным удилищем. Как-то нынче таймени активно брали. Что ни поклёвка, то целое приключение с выводом да багром.

    Ехали без поспешности и запасли по дороге и людям на еду и на корм Вожаку. Нам солёную, а ему - нет. Балыки у нас получились знатные... не буду дразниться. Ну а как вошли в Бытантай - Его Величество Хариус пошел на крючок.

   Заглянули в Тенки. Тут как раз неподалеку от устья отыскалось якутское стойбище, где мы и потолковали на счёт устройства магазина. Подарками обменялись, чуток поторговали, а потом нам указали подходящее место, что и от реки близко, и берег не подмывается, и мешать никому не будет. Так что оставил я видный с воды знак для Никодима и записку ему написал, в которой обрисовал договорённости, достигнутые с местным населением. Думаете - не поймёт он моего письма, потому что без ятей да без фет? Поймёт. Заругается, конечно, безграмотную мою морду самоедскую в сердцах даже нехристем назовёт, но всё разберёт верно.