Одним словом, отлил я бронзовую пушечку. Меди у отца с дедом теперь стало заметно больше, потому что они подрядили на её выплавку совсем другого кузнеца, что поселился как раз возле выхода руды. Так что и мне перепало, сколько попросил. Про разные хитрости с литьём я уже знал немало, никакими украшениями баловаться даже не пробовал и сделал примитивный конус снаружи с глухим цилиндрическим каналом внутри. Этот канал сразу вышел у меня идеально гладким - он был сформирован хорошо отполированным стальным стержнем, сразу укрепленным в форме, который после остывания зажало намертво. Извлечь его так и не удалось, и больше я с огнестрелом решил не связываться.

   ***

   Старшенькому нашему уже четвёртый год и, как и полагается нормальному якутскому мальчишке, на лошади он сидит уверенно. Младший едет то со мной, то с матерью. И все мы, едва погоды уверенно повернули на весну, отправились обследовать реку Селеннях. Снега ещё не собираются таять -- положительных температур не бывает даже днём. Но настоящие морозы уже не вернутся и сильных снегопадов ждать больше не следует. Крепкий наст уверенно держит копыта, а если и нет -- так глубина снежного покрова невелика. Лошадка ногу не сломает, потому что мы никуда не торопимся. Едем себе потихоньку и ни о чем не тужим.

   Движемся мы на север северо-восток. Никакого желания преодолевать отроги Хребта Черского у нас нет. Мы обойдём одну из гряд, а потом, слегка отклонившись к югу юго-востоку, пройдем через понижение во второй.

   Скажете -- безумие отправляться с маленькими детьми через дикие заснеженные пространства? Хе-хе. Не забывайте, я -- якут. Это мой мир. Живу я здесь. Мы не ищем приключений и неторопливо объезжаем то, пробираться через что полагаем рискованным. Во вьюке у нас имеется палатка и тёплые спальники. Маленькая печка и запас провизии. Лошадки прекрасно добывают себе корм прямо из-под снега, а младшего из сыновей Айтал от груди пока не отлучила, потому что мы опять собирались в поездку без коровы, причём в места ненаселённые.

   Обычная картина. Русский сказал бы, что инородцы куда-то отправились. Но так уж вышло, что в Нижнеянский острог мы в этот раз заезжать не стали - нет причины делать крюк. Так что о нашей поездке казаки не проведают, а мы поищем, где спрятаться. Что-то подсказывает мне - стоит усилить осторожность. Я нынче весьма состоятелен и, даже не подозревая об этом, мог возбудить зависть в ком угодно. И нет на свете никого, опаснее завистника. Среди просвещённых цивилизованных русских легко обрести неведомого, коварного и могущественного врага, потому что они алчны и амбициозны - иначе что они забыли в этих холодных и неприветливых землях.

   Симпатичная погода стоит. Немного ветрено, но мы хорошо одеты, так что едем себе потихоньку и по сторонам поглядываем. Соболя в этих местах встречается много, но задерживаться для охоты нам нынче не с руки. Волчьих следов не замечали и воя не слышали. Одно неудобство -- около встречных речек не стоит указателей с названиями. Я в своё время много работал с картами и, в силу рода деятельности, обращал внимание на рельеф. Более того, многие места видел с вертолёта, а память у меня крепкая. Поэтому я не боюсь заблудиться.

   Особых происшествий у нас не случается. Вечерняя остановка, разбивка лагеря, ужин, сон. Утром подъём, завтрак, быстрые сборы -- и в путь. Рассказывать не о чём. Разве что о всё учащающихся ровных участках -- замёрзших озёрах. Их тут особенно много, на любой вкус.

   За две недели мы добрались до цели. До реки, что течёт на восток в Индигирку по относительно ровной широкой долине. Таких морозов, как у нас в Верхоянске здесь не случается, зато в среднем по году заметно холоднее. Реки вскрываются позднее, а замерзают раньше. А ещё наледи -- ледяные мосты, перекрывающие путь -- держатся тут почти до августа, то есть плавать на лодке, считай, некогда. Однако великих заломов, как на Адыче, не бывает, потому что вскрывается река, начиная с юга.

   Растительность тут скудная. Мелколесье, я бы сказал. Ольховники, кедровый стланик, красная смородина. Строевого леса, считай, совсем нет.

   Откуда такая заинтересованность, спросите? Так дело в том, что в устье Селенняха имеются неслабые залежи угля. А в среднем течении мне известно так называемое малое месторождение отличной железной руды. Малое оно с точки зрения великой страны, занимавшей некогда шестую часть Земной суши. А вот с точки зрения Якутии, где в эти времена живёт не более сотни тысяч человек, руды этой более чем достаточно. Одним словом, все предпосылки для организации тут выплавки стали налицо.

   Дорогу мы только что разведали и с уверенностью можем утверждать, что санный путь от Яны до этих мест месяцев семь в году работать будет. Теперь -- дело за геологом. Проблема в том, что само это месторождение мне практически незнакомо. Я не только не помню его точного местоположения, но даже не являюсь специалистом по поиску руд такого состава.

   Словом, лагерь мы разбили с расчётом на длительное проживание, и я принялся бродить по окрестностям с лопатой и молотком. Крепись, геолог!

   Хе-хе. Магнетит, он ведь влияет на стрелку компаса, если кто забыл. А компас у меня ещё из старой жизни. Так что никуда от меня это месторождение не денется. Да и торопиться нам некуда -- до ледохода около двух месяцев, а раньше в низовьях делать нечего. Тем более что искать уголь я тоже не умею. Особенно, под снегом.

   ***

   Выходов руды на поверхность отыскать мне не удалось. Да и само рудное тело не слишком охотно обнаружилось. Изрядно побродить пришлось по отрогам и распадкам, пока приметил аномальное поведение стрелки. Естественно, шурф я бил не вслепую, и до цели добирался целых четыре мёрзлых метра -- это, поверьте мне, немало. Но качество сырья приемлемое и его тут много. За десяток тысяч тонн ручаюсь, то есть, не зря старался.

   Пока я занимался своими поисками, весна принесла тёплые погоды. На припёке да за ветерком снег стал сходить со склонов, стало быть, дело к лету. Мы немного охотились с гастрономическими целями, и ещё я бродил по прибрежным равнинам, по склонам, обращённым на юг, и пытался представить себе, как мои соотечественники смогут тут наладить себе жизнь.

   С одной стороны возводить тёплые постройки придётся из привозного леса. И гнать его нужно с верховьев Индигирки. Топливо тоже понадобится завозить от устья. Но его, по-любому, потребуется сюда доставлять. Множество ровных безлесных участков обещают просторные пастбища, откуда, пока из-под снега наши лошади добывают себе траву. Есть и другие, тоже просторные пастбища, но там произрастает в основном ягель -- а это уже корм для оленей. Только он, насколько я помню, возобновляется не каждый год.

   Озёр тут видимо-невидимо так, что рыбы местные жители всегда наловят. Сетями. Однако по всему выходит, что без подвоза извне, промышленность в этом краю не заработает. То есть потребуется организация добычи и доставки угля, это как минимум. И строевого леса.

   В мои времена историки спорили, была ли у якутов государственность. В какой-то мере она есть и сейчас. Просто концентрации усилий населения на решении общих для всего народа задач не обеспечивает. Имею ввиду, созидательных задач. Повоевать или, скажем, уйти всем народом оттуда, где стало опасно -- это несомненно проделывалось. Но вот собраться с силами и забабахать шахту и металлургический заводик -- этого не бывало. Такого рода события стали возможны только при высокой концентрации ресурсов в частных руках. И, естественно, подобные мероприятия проводились с целью извлечения прибыли.

   Ничем подобным я не располагаю. Никодима на это вряд ли удастся подбить -- он, и меньшими хлопотами своё возьмёт. А ведь тут быстрой отдачи не получишь. Если бы он свёрла мои тоннами продавал -- тогда другое дело. А то ведь за весь год их и полсотни не ушло.

   Когда бы люди тут уже жили, можно было бы потихоньку научить их сначала уголёк копать, потом металл плавить. Так бы малыми шагами и развивался район, благо до Нижнеянского зимовья путь отсюда не так уж далёк, а там нынче магазин стоит.