Собаки в наших краях - серьёзные создания. Суровые, как и жизнь, которую ведут. Но именно эта группа производит впечатление избалованных неженок - не чувствуется в них постоянной насторожённости и неустанного внимания к окружающему миру. Ну не может толковый пёс лечь кверху лапами и подставить брюхо для почёсывания! А эти - запросто. И даже не грызутся между собой. Но послушные - в этом им не откажешь.

    Думал, что после ужина честная компания придавит храповецкого, но не тут-то было. Погрузка в лодки произошла в таком темпе, что я оглянуться не успел, как уже управлялся веслом на корме не слишком устойчивой долблёнки, с тревогой поглядывал на шестерых сидящих тут же собак и гадал, перевернётся всё это или нет, если они одновременно повернут головы, скажем, вправо.

    В середине июня Яна полноводна и течение на ней весьма приличное, а мы пересекали русло поперёк, не борясь со сносом, пока не достигли прибрежной полосы, где вода была поспокойней, а там и к берегу пристали. Айтал повеселела, ведь теперь огромная "рысь" больше не угрожает её питомцам. Тут и заночевали, вытащив лодки на берег, и устроившись прямо в них. Мне даже шкуру выдали -- видимо посчитали мой камуфляж не слишком подходящим для лёгкой ночной прохлады -- ведь солнце в середине июня почти не заходит.

    Им виднее. Не стал возражать. Кстати, девушка, когда устроилась на ночлег, оказалась обложена псами, словно шахиня подушками.

    ***

    Утро принесло запах варева явно на рыбную тему -- местные жители успели выловить что-то в реке, а я даже не посмотрел как. Непорядок. Или это из-за недисциплинированного кобеля, пригревшегося у моей спины? Вот оно, женское воспитание! Этому псу зимой в снегу ночевать, а он притулился, понимаешь, к тёплому человеческому боку.

    Сборы коротки и энергичны. Мы ведь в дороге и путь наш не близкий, зато у меня словно слух прорезался. Я лучше понимаю своих попутчиков. Не иначе из-за вечерней беседы. После завтрака -- погрузка и... три лодки, нагруженные тюками, в каждой по четыре мужчины с веслом, ушли вверх по течению, прижимаясь к берегу, где встречное течение замедленно. Еще три долблёнки вернулись обратно на правый берег. Каждую из них погнал всего один гребец, и тут до меня дошло, что эти люди тут и живут, то есть они не принадлежат к торговой экспедиции, а просто выдали во временное пользование свои долблёные судёнышки и помогли путникам с переправой. А, может быть это лодки общего пользования на торной дороге? Такое у нас в Якутии и сейчас встречается -- полезные обычаи живут долго.

   А мы с Айтал остались с собаками и некоторым количеством всякого барахла, которое принялись навьючивать на животных. Примерно килограммов по пять-шесть досталось каждому из тринадцати псов. Закреплялось это по бокам от туловища на устройстве, напоминающем ремённую шлейку, сделанную на завязках.

   Остановлюсь на этой теме. Дело в том, что мастерами вязания узлов считаются моряки парусного флота. Спорить не стану, но свои специфические приёмы работы с узлами имеются и у альпинистов, и у тех, кто имеет дело со сбруей. А уж что касается кочевников, особенно оленеводов, то мало кто сравнится с ними в искусстве скрепить завязками, кажется, совсем не сопрягаемые вещи.

   Я люблю и поохотиться, и порыбачить, так что знаю несколько узлов, без которых не обойтись, скажем, привязывая крючок к леске или наскоро заделывая повреждённую сеть. Но карабины, пряжки или зажимы, фиксирующие шнур, сильно меня избаловали. Пришлось срочно учиться, благо девчонка объяснила всё понятно.

   В тюках были и шкурки (я не видел какие - они ведь завёрнуты и увязаны) и нечто твёрдое, крепко пахнущее - скорее всего юкола - сушёная несолёная рыба для собак. И непонятные пакунки встречались.

   А потом пошли. Псы послушно держались рядом. Мы протопали через редколесье, и вскоре оказалось, что под ногами у нас тропа. В руках моей спутницы было короткое копьё с костяным наконечником, а я нес свою острогу. Как-то удалась она мне, хотя и времени на своё изготовление почти не потребовала. А дубину я бросил. Хватит с меня и лука со стрелами в берестяном коробе, что болтается за спиной, и всё того же алюминиевого ведра.

   ***

    На второй ночёвке я уже лучше понимал то, что говорили вокруг. Мы остановились в многолюдном стойбище и спали под крышей. Ужином хозяева нас накормили. Айтал, оказывается, принесла им несколько железных предметов от своего батюшки. Буравчик, щипчики гнутые и пару предметов, назначения которых я не угадал.

   Прислушался к общей беседе. Надо же, намного больше понимаю. Говорят о незнакомых мне людях, об уловах и охоте, о том, сколько чего запасли на зиму в прошлом году и на сколько этого хватило. Стойбище здесь зажиточное. Женщины одеты в тканое платье, богато вышитое. Много лошадей и коров. Лошадей сейчас отогнали на летние пастбища, поэтому мужчин здесь нынче немного.

   Спутницу мою, однако, тут знают и привечают, ну и меня никто не обидел. Айтал выдала мне штаны и куртку, какие носят здешние мужчины. У кого она их взяла, этого я не видел. Они не новые и сделаны из "летних" хорошо выделанных шкур. Для зимней одежды такие решительно не годятся, но в эту пору -- как раз. Камуфляжка поверх футболки хороша в дневное время, да и то в ней, признаться, бывает жарко. Ну так я и собирался управиться всего за несколько часов и поужинать дома, как только ягод наберу. А потом "заплутал". Кажется, во времени.

   Утром мы продолжили движение уже верхом. Собаки теперь бежали налегке, потому что груз навьючили на коняшку, а с нами отправился проводник-каюр. Создавалось впечатление, что я путешествую с местной принцессой - уж очень хорошо тут все к ней относятся. А, может быть в это время это повсеместное явление?

   В отличие от предыдущих своих спутников, описавших на лодках все загогулины вьющейся словно серпантин Яны, мы ехали прямо. Реку видели изредка по левую руку от себя, хотя, чаще наблюдали не гладь воды, а прибрежные заросли. После полудня разглядели множество брёвен на открытом пространстве, и возводимые срубы, белеющие свежим деревом. Всё это располагалось левее того направления, в котором шёл наш короткий караван.

   Айтал проследив за моим задумчивым взглядом, улыбнулась и остановила движение.

   - Если хочешь туда, - ступай. Мы будем здесь обратно проходить.

   - Заедешь?

   - Да. По делам.

    Я сошел с седла и отдал повод проводнику.

    - Тогда и свидимся, - мне действительно хотелось побывать в Верхоянском остроге, познакомиться с казаками, может быть, стать одним из них. Писанная история этого края, собственно, и началась с их прихода. Менее четырёх сотен лет сохраняется информация, поддающаяся датировке и систематизации, да и не так уж много её, если честно, относится к раннему периоду освоения этой земли. И я прекрасно знаю, что численность моих предков - якутов, с тех пор возросла многократно. То есть эти пришлые люди - не враги нам. И, в конце концов, сам-то я думаю по-русски.

    Пока мысли эти бродили в моей голове, караван из четырёх лошадок удалился на полкилометра и теперь пропадал из виду за низкой, поросшей травою грядой. Белокурая голова Айтал исчезла из виду последней. Славная девчонка. Вот устроюсь нормально, тогда... А что тогда? Поглядим.

    Если Вы любите много тяжёлой работы -- то на моём месте были бы на верху блаженства. За последние дни я надёжно установил, что брёвна можно носить, таскать, волочить, перекатывать и ещё целый ряд сходных понятий, требующих приложения заметных физических усилий.

    Итак, в строящемся Верхоянском остроге меня приняли с распростёртыми объятиями. Казаки согнали на работы много окрестных жителей и, поскольку на мне была одежда, что Айтал раздобыла где-то в попутном стойбище, то якута во мне признали сразу и гостеприимно пригласили поучаствовать в национальной русской забаве "возведение деревянного городка". Да так убедительно, что слова благодарности и вежливого отказа не сразу сформировались в моей голове.