- Заинька, о прошлом годе, когда принимали мы Тупого Скребка, опасался ты, а с добром ли он к нам пришёл? В тот раз мы тебе не поверили, и оказались неправы. Нынче, когда съехались вожди с мужчинами сажать большой Кавайский огород, припомнили и о желании твоём завладеть долиной Соек. Мы ведь тоже тогда посчитали, что это нам не нужно.

Однако, в первом случае ты оказался прав. А по поводу второй твоей затеи пока ничего не ясно, но сам-то ты строишь большой дом, развёл огород, подружился с тутошними людьми, - Тёплый Ветер спокойно излагает предысторию в кругу наших соплеменников… или сосоюзников? Племена-то у нас разные и, соответственно, тотемы. Но речь одна, и одна на всех жизнь. Даже обжиговые печи, уловы и урожаи, и те… нет, не общие, но и никому они не чужие. Колхоз какой-то получился.

- Так расскажи нам, пожалуйста, что заставило тебя так поступить? - сформулировал вопрос наш вождь.

- Понимаешь, отец (брат отца здесь - тоже отец, а не дядя, как у нас), где бы кто бы ни зажил хорошо, обязательно что-нибудь гадкое происходит. Духи, чьи разговоры мне иногда удаётся услышать, уверены в этом, - мне довольно сложно объяснить причину своей уверенности, так что ссылку на сакральное делать необходимо. - Заранее сказать откуда исходит опасность, трудно. Но часто она предвещает о своём приближении и, если быть к ней готовой, если вовремя собраться с силами, тогда удобней противостоять несчастьям или плохим людям.

- Ты боишься, что вместо Деревянных Рыб придут другие убийцы, - подвёл вождь черту под моим многословием. - Что же, это возможно. Действительно, если кто-то из нашего союза поселится в долине Соек, он сможет раньше узнать о появлении здесь плохих людей, и предупредить.

Люблю я, всё-таки, нашего вождя. Всё-то он схватывает налету.

- В долину Соек сейчас идут Зелёные Лягушки, вернувшиеся с юга, где им не понравилось, - поспешил я внести ясность. - Но об опасностях, приближающихся по реке, здесь, у Противной Воды, тоже узнают заблаговременно. Если бы кто-то из наших постоянно тут проживал и внимательно слушал разговоры между людьми, что приезжают меняться, то все новости быстро доносились бы то ушей вождей союза. Дом в этом месте давал бы приют и тем, кто приезжает добывать соду, и тем, кто отправляется к реке, текущей с юга, где я раньше других увижу, а не спускается ли вниз по течению грозный враг?

Знаете, добрая репутация - великая вещь. Голос мой не был воплем страждущего в пустыне. Да и ситуация прямо сейчас сложилась благоприятная - нас тут целая куча. И выходы известняка поблизости имеются. Одним словом, поставили мы торговую факторию, сложив её как раз из известняка на известковый же раствор из этого известняка приготовленный.

Чем тесали камень? Да чего только не придумывали. Например - сверлили керамическими свёрлами ряд отверстий по линии будущего разлома, а потом вбивали туда деревянные клинья. Это, если от монолита отколупывали. Гранитными топорами тесали, песчаником ровняли. Податливый материал и много старательных рук - это просто здорово. Тем более, что форму дому придали всё ту же - перевёрнутую параболу поставили шестиметровой ширины внизу и девять метров вверх, а в длину строение растянули аж на двенадцать метров. Опять же лаги лиственничные вмуровали и оставили оконные проёмы, затянув их пока шкурами.

Я ведь понимаю, отчего Одноногий Лягушонок сюда потянулся - тут пески просто замечательные намыты в речные косы, и содовое озеро под рукой. А он здорово выделывает всякие стеклянные ерундовинки: зверушек, птичек, рыбок. Ну и для окон что-нибудь изобразит.

Хотите прицепиться к термину "фактория". На здоровье. Не стану спорить. Но и жилищем шпиона называть этот дом тоже нехорошо. Так что - пускай будет, как уж назвалось. Торговать тут будут всякой лабудой - браком керамического производства, стеклянными фигурками, что играючи вытягивает из стекла Одноногий Лягушонок, неудачно скроенными рубашками - главное, чтобы создавалась видимость активности. А что покупать? Нам ведь почти ничего не нужно, кроме соли. Да что угодно. Главное - покупать и продавать, продавать и покупать. Можно и непонятные диковинки брать, и откровенное фуфло, вроде ракушек или сушёного мха. Метеориты там или иную какую непонятку.

Фактором устроился здесь мой батюшка, Атакующий Горностай, а маменька с неандерталочкой скоро приедут.

Знаете, о хозяйстве, да о разных придумках можно рассказывать бесконечно. Вот, и на сей раз не удержусь. Сварил я из канифоли отличный клей, не растворимый в воде. Для этого пришлось долго рвать щавель, давить из него сок и, то, что выпарилось, добавлять в расплав. А потом придумывать, чем, получившуюся хрупкую субстанцию пластифицировать, чтобы при ударе место соединения не разлеталось в песок. Я разные толчёные камни прибавлял, а потом образчики пробовал на излом. Нашел подходящий минерал - он был мягкий и волокнистый, возможно, асбест. И немножко толчёной в пыль пемзы добавлял. С её прибавкой липучесть клея возрастала. Обычно я его использовал горячим, но и скипидару он поддавался, правда, если со скипидаром, то прочность выходила меньше, зато липучесть вообще зашкаливала.

Это позволило мне склеить отличное судёнышко, куда как более ходкое, чем берестяные челны. Сильно напоминающее лодки для академической гребли. Когда мы с Тычинкой усаживались за вёсла спиной вперёд, от нас даже собаки, бегущие по берегу, начинали отставать через часок-другой. Шучу. Собаки у нас выносливые, но смотреть на них во время подобного забега было жалко.

Так вот - с этой же лодки можно было опустить по бортам два шверта - это вроде киля такие штукенции, только утяжелённые снизу. Тогда получалось идти под маленьким парусом и даже лавировать. Главное же, своё корыто мы с жёнами вполне могли перетаскивать через волоки. Без груза, понятно, пустое, но именно на руках, не маясь ни с какими катками.

Каркас собрали из планок, выструганных из длиннющих жердей, а обшивку из лишённых шерсти кож, проклеенных в три слоя прямо по месту.

Сразу оговорюсь, чересчур высокой прочностью это сооружение не обладало, но таранить вражеские корабли на нём никто и не намеревался - мы, наконец-то собрались в дорогу.

Мне уже исполнилось четырнадцать лет, я сильно вырос, превратившись… ну, не то, чтобы совсем кабанчик, скорее наоборот - тощий и жилистый, однако силёнка в теле гуляет нешуточная. Нет, с матёрым мужиком мне пока не тягаться, но со временем и это придёт.

Если кто интересуется, как я теперь с жёнами обхожусь, спешу успокоить - всё наладилось в своё время и деется как положено супругам. Детишек же мы заводить не спешим, а торопимся в дорогу на юг, чтобы своими глазами посмотреть на нынешнюю цивилизацию. Как раз завершилось половодье, а оно тут короче, чем на севере за горами. Река вернулась в берега, течение пришло в норму и мы отплываем из Тупого Бычка ранним летним утром.

Что за Тупой Бычок? Это селение моё пемзовое теперь так называется. Шаман Тугой Пучок, когда учился грамоте, решил высечь своё имя на скале. Ох и потрудился же он - чуть не метровые буквы выдолбил. Но мы про это не знали и, только когда снизу пришел на челне Одноногий Лягушонок и спросил, отчего мы так назвали свой городок, тогда всё и выяснилось. И про надпись, и про ошибки, допущенные новоявленным грамотеем. Получилось-то, словно вывеска с названием посёлка.

До волока, о котором мы знали от лодочников, везущих зерно к Противной Воде, дошли быстро - буквально пару недель ходу и потребовалось-то. Ну да, менялись мы на вёслах каждый час. Места, через которые пролегал путь, ничего интересного нам не предлагали - леса, луговины, скалы и холмы. Останавливались редко, потому что луна по ночам освещала дорогу, а никаких опасностей мы не ждали. Так что приставали чтобы еды сготовить, собакам дать побегать, и дальше плыли. Признаться, река оказалась не слишком извилистой, она плавно катила свои воды между холмов мало отклоняясь от прямой. Так, виляла изредка. Ширина её колебалась в пределах от одной до двух сотен метров, течение изредка слегка ускорялось, но ни островов, ни плёсов не попадалось.