Она - сущий ребёнок, буквально только-только созрела, что по местным меркам является несомненным достоинствам при межполовом общении. Кроме того, самому старейшине она приходится любимой дочерью - это уже не простая вежливость, а проявление высокого доверия. Но я-то не этот… как его… что до малолеток падкий. То что сам я при этом физически ещё весьма юн, значения не имеет, тем более, что обе мои жены старше меня - они уже вполне зрелые девушки. Но эту… пятиклассницу пользовать просто никаких сил моих нет. Вот сквозь все щели прёт из меня уверенность, что ей сейчас нужно буквы учить и счётные палочки складывать, а не плоть мужскую ублажать.

С другой стороны, не принять такой знак внимания - это же верх неприличия. В общем, без совета родного батюшки обойтись мне было никак невозможно.

- Ты, сынок, возьми её в жёны, то есть насовсем. Это нынче для нашего союза куда как важно. Ну а насчёт использования Мышки в качестве супруги… знаешь, мне всё равно гонца нужно домой отправлять, так пусть она с ним и уедет в Тупой Бычок. Тычинка с Фаей её не обидят, письму и счёту обучат, а как вернёмся домой, так и проверишь, твёрдо ли она усвоила знания, - он рассмеялся. - Мне думается, все наши силы нужно немедленно перебрасывать на этот участок, потому что здешние охотники требования дисциплины воспринимают, как попытку оскорбления, и никакого управления собой не потерпят ни пред битвой, ни в процессе сражения.

До земель Союза отсюда - путь не близкий. Торопиться нужно. А со старейшиной я поговорю.

Всю ночь я со товарищи обшивал свою новую супругу, обряжая её в пристойную дальней дороге одежду. На рассвете Нут увёз мою суженую на быстром челноке. У него рука всё равно повреждена - нельзя его в бой посылать, погибнет. Да и лук ему как следует долго ещё не натянуть. Э-э… Формальные вопросы, связанные с женитьбой мой батюшка со старейшиной перетёр, как родитель с родителем, а на шею мне подвесили фигурку зайца - тотем племени, где меня будут всегда считать своим. То есть, получил я статус уроженца Гидако.

А потом началось воинское обучение местных новобранцев. Мы обмотали древки копий шкурами потолще и показали толпе этих нумех чего стоит шеренга копейщиков, сомкнувших щиты. Посрамлённые обиделись и полезли на нас с кулаками. Знатных мы друг другу фингалов наставили - так и завязалось боевое братство. Из старой моей гвардии тут ещё Бросок и Корзина были - эти штыковой бой преподавали на случай перехода сражения в кучу индивидуальных стычек. Обращению с мешалкой обучал я, а муштрой занимались Всхлип и Плакса. Остальные наши северяне вместе с местными бродили дозорами по окрестностям или сидели в секретах на возможных путях подхода неприятеля.

О приближении отряда численностью около сотни вооружённых копьями охотников мы узнали заблаговременно, - эта толпа пёрла по торной тропе прямиком к Гидако. Как только посыльный принёс эту весть, вожди собравшихся здесь пяти селений принялись спорить, то ли атаковать противника в Рябиновой балке, обрушившись на колонну с двух сторон вниз по склонам. То ли навалиться справа с опушки березняка сразу за репищем. Мой батюшка тоже там заседал и яростно спорил, только я не понял с кем и о чём, потому что в это время сам я рассылал посыльных, созывая дозорных в селение.

Хозяева наши уже праздновали победу, потому что неприятель пришёл в количестве заметно меньшем, чем у нас собралось охотников в Гидако. Только вот какое дело: мне своих хоронить, это как серпом по яйцам. Вступать в схватку на открытом месте, имея возможность разить из-за прикрытия плетня - слуга покорный.

В общем, когда стратеги наши наспорились до хрипоты, они, как это заведено во всём древнем мире, даже подрались. Несильно. За грудки только друг друга хватали, да кого-то за бороду дёрнули. Вожди - они всё же люди степенные и лишних вольностей себе не позволяют. А тут вхожу я, весь такой одухотворённый, и говорю, что духи мне рассказали, как нужно действовать, и для этого всё уже приготовлено.

Признаюсь сразу, чтобы ни у кого не возникло иллюзий по поводу чудес организованности, проявленных этими дикарями - людьми долин - в первом сражении с праттами. Дело в том, что фактическое руководство личным составом мы, люди Союза, действуя в сговоре, перехватили заблаговременно и совершенно неприметно. Сформировали учебные группы, кураторами которых (или опекунами) стали проверенные в бою и походе северяне. А вождей нейтрализовал мой батюшка высокопарными разговорами о стратегических аспектах противостояния с пришлыми. О перспективах обмена продуктами земледелия (как будто мы станем брать за тыщу километров от дома их несчастную брюкву), о том, что отличный урожай орехов, собранный в окрестных лесах, это знак благоволения духов. Умеет мой папенька находить интересные для всех темы… а у нас оформились подразделения и возникала структура отдачи команд.

Итак, рассвет только обозначился, проявив контур отдаленного леса, а гости уже пожаловали. Подобрались неслышными и невидимыми под покровом ночи, аки тати лесные. Ну так в этом мире любой мужчина - охотник. А теперь, давайте считать. Восемнадцать лучников, способных поразить ростовую цель на дистанции в сотню метров. Цели следуют прямо на стрелков, то есть с минимальными угловыми смещениями. Под ногами у них - убранный огород, а не беговая дорожка. Ну и, наконец, о нашем присутствии за плетнём пратты не догадываются.

В результате получается циничный расстрел, словно при упражнении "набегающий копейщик". А потом - "убегающий копейщик". Три минуты длилось "сражение" или пять - в точности не скажу, потому что потом ситуация резко изменилась: Раздался гортанный клич, и толпа, в которую превратились с таким трудом собранные и приученные к дисциплине боевые отряды, выметнулась из-за укрытия и понеслась вдогонку за немногочисленными, сумевшими удрать нападавшими. Армия превратилась в разъярённую толпу, едва недоучки наши вспомнили о том, что на самом деле они никакие не бойцы, а уважаемые люди - кормильцы и защитники своих семей. А вовсе не мальчики на побегушках у чужаков.

Я встретился взглядом с папенькой. Вздохнули, пожали плечами, и направили дозоры и разведку, выяснить, что происходит в ближайших окрестностях. Не может быть, чтобы военные ресурсы праттов ограничивались столь малой группой.

Период затишья оказался достаточно длинным, для того, чтобы до людей долин дошло - они практически не участвовали в сражении. Лучники-северяне положили неприятеля без их участия и, не подвергая себя риску. Осознание этого очевидного факта привело к тому, что началось повальное лукостроение и тренировки в стрельбе из этого оружия. То есть - напрасная трата времени и сил. Дело в том, что выучиться стрельбе из этого немудрёного оружия не так-то просто, если, конечно, речь не идёт о залповом поражении плотной толпы. Чтобы уверенно попасть в ростовую цель с расстояния хотя бы в полсотни шагов нужно много и упорно тренироваться. На это влияет, кроме прочего, и идеальная повторяемость стрел, что далось нам не одним годом совершенствования технологии их изготовления. Древние же стрелы, сделанные из выпрямленных прутиков, уникальны каждая сама по себе и все они ведут себя в полёте по своему.

Так вот, производство этого вида боеприпаса расположено отсюда за тыщу километров, и пути его регулярной доставки в количестве "для всех" у нас не приготовлено. Поэтому обеспечить ими учебные стрельбы для сотни начинающих лучников мы просто не в состоянии.

А теперь попытайтесь растолковать всё это мотыжным земледельцам каменного века! Принимаю соболезнования.

Неорганизованность временами просто зашкаливала: