А вот и новый звук. Тоже шелест, но непрерываный и плавно нарастающий. Повозка катит на четырёх дутиках и сидят в ней шестеро военных. Камуфлированная броня, шлемы с забралами, вооружены однотипно – короткие автоматы с толстыми гладкими стволами. Остановились в том месте, где дорога разошлась на два направления, и мгновенно залегли, соскочив с платформы. Пара пошла по искусственно созданному следу, а вторая пара направилась к ручью.

Вот они уже близко, в паре десятков метров следуют короткими перебежками. Остановились на краю откоса и осматривают противоположный склон лощины, по дну которой струится ручеёк.

– Барсук Лосю. Явных следов не видно, – голос одного из дозорных слышен отчётливо. – Принято.

После короткого обмена пара уже не скрываясь, возвращается к повозке, которая, едва дождалась посланцев, тронулась дальше по ложному следу.

– Не ослаблять внимания, особенно на флангах, – это Митька распорядился. А под ветвями деревьев можно рассмотреть, как за разведкой проследовала головная застава – ещё три аналогичные повозки, на одной из которых угадывается что-то крупнокалиберное с длинным стволом. А день разгуливается. Припекает уже изрядно.

Про этих акул известно, что они очень большие, и что пасть у них огромная. Еще – что они обычно держатся поблизости от поверхности и ни на кого не обращают внимания. У ихтиологов на планете непочатый край работы. Хотя это же можно утверждать и в отношении зоологов или ботаников. Много ещё всякого неизведанного на просторах Прерии.

Так вот, как раз одну из таких огромных рыбин и увидел Степан с кручи прибрежной скалы: она деловито вошла в укромную бухту, всплыла и открыла люк в собственной спине. Надо же – это просто спасательная шлюпка! Не перестаёт он удивляться тому, как аборигены приспосабливают для своих надобностей самые разные, казалось бы непригодные для этого вещи.

– Давайте парни, спускайтесь по этой расселине, и грузитесь в лодку. Она вас куда надо отвезёт, – Митька пожал руки всем по очереди. Время расставаться.

– А ты-то теперь куда? – это водитель спросил.

– На запад, – парнишка ухмыльнулся. – Мне надо проверить, что осталось от фермы Краснова. В смысле, узнать, поспели ли груши, – исправился он, чуть покраснев.

Лодка была стеклопластиковая и не очень тесная. Пожилой дядька впустил их внутрь, показал на матрасы, уложенные вдоль бортов прямо на пол, и занялся люком. Что-то негромко ворковало, шипело, но, в общем-то, ничего особенного не происходило. Никаких лампочек внутри не было, но через несколько матовых прямоугольных участков в верхней части бортов проникало немного света. Сон навалился на Степана, едва он вытянулся и положил голову на подушку.

В это время и довольно далеко, скучавший с самого момента выхода из атмосферы пилот челнока тщетно пытался делать вид занятого человека, пока штурман один за другим выдавал корректирующие импульсы, выводя их на створ портала. Заняться в тесной кабине решительно нечем, а тесноватое кресло вкупе с напяленным "по уставу" скафандром еще и не давало удобно устроиться. К тому же крупные шишки из администрации – пассажиры этого рейса – почему-то нервничали. Поэтому начальство категорически потребовало "иметь вид бравый и слегка придурковатый", грозя за невыполнение всем, чем можно, вплоть до снятия с полетов и перевода на казарменное положение.

Но теперь все посторонние раздражители побоку – надо ждать команды от штурмана, который правит бал во время предпроходного маневрирования.

– Готовь собачку.

– Собачка в норме, – пилот завершил прогон предстартовых тестов.

– Даю обратный отсчет, будь готов перехватить управление, – штурман вывел корабль в расчётную точку. Вектор движения и скорость в пределах предписанного диапазона значений.

Несколько секунд оба смотрели на неспешно сменяющиеся цифры, а потом пошла телеметрия от запущенной вперед "собачки".

"Собачкой" называли специальную ракету, которая позволяла точно определиться относительно цели – по её поведению удавалось достоверно установить, есть по курсу портал или нет. Створ этого прохода между звёздными системами конечно не игольное ушко, но космос, он знаете ли еще больше. А техника несовершенна да и людям свойственно ошибаться – промазать мимо портала – не такое уж редкое событие. Космическое пространство это не река – буйков тут нет, да и с якорями для них напряжённо.

Значительно неприятней промаха перспектива "попасть частично" и оставить по другую сторону перехода какую-нибудь часть фюзеляжа. Так что четко вперед по курсу уходит сначала беспилотный разведчик, подсвечивая себя специальным фонариком, потому как работающий на сжатой углекислоте двигатель никакого заметного выхлопа не дает. Потом по месту, где огонек исчезнет, уже с малой дистанции, по порталу отстреляется обычная авиационная пушка, самыми обычными трассерами, посылая снаряды несколькими концентрическими кругами, дабы определится где на самом деле находятся границы портала и куда нужно корректировать курс.

Все это – давно известная рутина, но пилот должен быть готов перехватить управление "собачкой" если за положенные секунды она в створ не войдет и выдать ей команду на торможение – "собачка", ценное имущество ее положено подбирать при любом раскладе. А потом придется срочно переключаться на пушку и начинать палить во все стороны, пока штурман будет давать команду на уклонение, если портал окажется вдруг в неудобном положении.

Рутина словом, но хоть какое-то развлечение, потому как автоматика давно заменила человека, и экипаж челноку нужен не столько по необходимости сколько "на всякий случай". Вот сегодня таковой и выпал на их долю.

В пустоте под обтекателем в головной части собачки сегодня лежал предмет для многих представляющий весьма специфический профессиональный интерес. Больше всего это походило на мяч для регби, только меньшего размера и засунутый между стянутыми стальными болтами прямоугольными коробочками. Когда зонд сначала ускорился, а потом перешел в свободный полет, начинка коробочек это для себя отметила: ускорение а потом невесомость через интервал в четыре секунды, пропадание магнитного поля корабля, звук от работающего двигателя, радиообмен между "собачкой" и кораблем – эти факторы были уверенно отмечены и по совокупности запустили таймер и, одновременно, блок питания начал перегонять энергию аккумулятора в высоковольтные конденсаторы большой емкости.

Ровно через двадцать три секунды над дневной стороной Прерии взошло второе солнце. Его лучи нагрели теплозащитные экраны челнока и, несомненно, испарили бы летательный аппарат быстро и бесследно, но сияние пропало, успев обласкать лишь светочувствительные элементы камер наружного наблюдения. Экипаж челнока отметил это по заметному снижению чёткости изображения на экранах.

– Что это было? – штурман принялся тестировать приборы наблюдения и выверять угломеры.

– А кто его разберёт? Тут только что прошла дивизия ВКС со всеми своими обозами. Могли обронить какую-нибудь ерундовину. Ну а собачка на неё наткнулась, – убедившись, что фиксирующая аппаратура свои функции выполняет, пилот привёл в действие пушку.

А еще через полтора часа, расстреляв все трассирующие заряды, но так и не найдя створ портала, челнок был вынужден начать маневрирование для возвращения на ту же самую взлётно-посадочную полосу которую покинул менее суток назад.

Выспался Степан прекрасно. Пробуждение в утробе подводной лодки привело его в радостное недоумение: о наличии у аборигенов подобных судов он даже не догадывался. И сейчас, когда началась война на уничтожение, начатяае правительством против населения планеты, данное обстоятельство внушает надежду на успех.