– То есть Ново-Плесецк, по-сути, город дармоед? – Яга сразу уловила суть. – И ничем, кроме самообепечения он не занимался, а только служил ширмой для хищения бюджетных денег!

– Так показывают цифры. Вы ведь не замечали никаких строек нигде, кроме как в тех местах, где этим занимались местные жители?

– Да. Даже линии по упаковке молока оплачивали из средств от продажи его же. Потому и организовали акционерное общество "Морковкин", что земное предприятие на Земле закупает любые товары значительно дешевле, а потом только стоимость транспортировки добавляется, а это значительно снижает стоимость по сравнению с поставкой через здешние торговые организации. И "Морковкин" оказывается вне юрисдикции Представителя Президента на Прерии. По крайней мере, территориально, благодаря тому, что юридический адрес у него не на этой планете.

Так, по-твоему, выходит, что с началом работ по строительству ГОКа началась и какая-то нам непонятная пока комбинация, при развитии которой произошли и события в городе. Давай, Паша, что у нас по геологии, коли до неё черёд дошел.

– То, что на Прерии среднее содержание в горных породах массы интереснейших металлов заметно выше, чем на Земле и на других исследованных небесных телах, известно давно. Даже пробы взятые из осадочных пород это показали уже при самом первом обследовании. Позднее при анализе состава и основных пород, и метаморфических, эти результаты были подтверждены. Осмий, Рутений, Иридий, Родий, Технеций, Скандий. Да не стану я всё перечислять. Материалы ценнейшие в технике, а уж, что дорогущие, так это вообще страшное дело, – Павел чуть приостановился, видимо, подбирая нужные слова, понятные даже не геологам. – Так вот, если их много в среднем, то, казалось бы, должны встречаться места, где некоторые из этих полезностей сконцентрированы погуще, чтобы можно было назвать это месторождением и разрабатывать. Поэтому-то сюда даже в самые глухие времена рвались геологи с Земли. Искали такие участки, где содержание полезного компонента приличное, позволяющее добывать его с выгодой для добытчика. А то, сами понимаете, если всю выкопанную руду надо растворить в кислоте, а потом прогнать через, скажем, цепь химических реакторов, каждый из которых повышает концентрацию нужного вещества на десятую долю процента, а изначально эта концентрация, нпример, одна миллионная, то понятно, что производства эти занимают площади в сотни гектар. То есть ресурсоемкость таких предприятий просто колоссальна, а цена продукции, сколь бы высока она ни была, может и не окупить затрат.

То есть, если по простому, мест с концентрацией этих вкусностей, способной окупить затраты на их извлечение при современном уровне технологий так никто здесь и не нашёл. А в том районе, где затеян ГОК эти самые удельные содержания полезного компонента превышают среднее по планете в несколько раз, но и до значения, необходимого для обеспечения хоть какой-нибудь рентабельности не доходят тоже в несколько раз.

Туда сейчас нагнали промышленных геологов с буровыми, но результаты анализа кернов мне нигде встретить не удалось. В общем, всё непрозрачно, но только в положительный исход этого мероприятия мне не верится. Другие методы разведки обнадёживающих результатов не давали. И бурение не давало. Туда ведь только Ярн семь геологических партий водил, Ляпа две, и ты, мама. А я, когда институт закончил, то мы с дядей Колюнькой эти места облазили с самыми последними образцами геофизической аппаратуры.

Там картинка хрестоматийная. Миллионы лет эрозия гложет выходы основных пород, обнажившиеся по разлому, сформировавшему Большой Хребет. А то, что она отковырнула, смывается вниз по склонам водой от дождей, выпадающих рос или оседающих туманов. Относительно лёгкие и лучше растворимые соли дрейфуют дальше и даже уносятся в океан, а соединения интересующих нас металлов оседают в понижениях и концентрируются там. Такова природа явления, вызвавшего повышение концентрации ценных компонентов в этой местности. Но, повторюсь, нигде, даже в самых богатых линзах, эта концентрация недостаточно высока, для того, чтобы добывать её промышленно. Ярновы микробы с этим справляются, но объёмы осадочных пород, где более-менее сконцентрированы нужные металлы, конечны и подсчитаны. Запасы извлекаемого из них продукта вычислены и их суммарная стоимость, исчисленная в современных ценах, составляет достаточно скромную цифру. Недостаточную для оплаты даже работы промышленных геологов по оконтуриванию залежей.

Паша остановился и перевёл дух. Всё-таки он не коллегам объяснял весьма сложный вопрос, а втолковывал простым, с его точки зрения, обывателям.

– Исходим из предположения, что затея с ГОКом – это какой-то мыльный пузырь, – констатировала Яга. – Собственно доклады Степана и Павла отлично ложатся в русло тех самых опасений, что возникали у нас давненько. Но, не имея представления о перспективах, развития дальнейших событий, мы не могли сообразить, как нам быть. К чему готовиться? И ничего кроме рассредоточения не придумали.

А вот что происходило тут в городе, это, пожалуй, лучше всех знает Тарх.

– Да, пожалуй. У нас в полиции многие распоряжения властей не только изучали, но и комментировали от души, так что есть, что вспомнить, – полицейский сменил расслабленную позу на более прямую посадку. – Так, откуда начинать?

– Как можно раньше. Мы первый раз тебя видим, поэтому вываливай всё, что из души рвётся, – Фома извлёк из контейнера ещё ложечку мороженного и добавил в вазочки Стёпы и Павла.

– Ну, тогда, с прилёта сюда. Лет шесть назад по контракту с управлением колонизации я прибыл на Прерию. Ещё по дороге, в лайнере познакомился с девушкой, ну мы с ней и сняли квартирку на окраине. Как умные люди советовали, открепились конторе освоенцев – сказали, что устроились и имеем средства к существованию. Это, чтобы нас ни в какую дыру не заслали или не отправили вкалывать на стройку. А сами оформили пособия, поскольку, якобы, не нашли работы, да и жили себе припеваючи месяца три. А потом Катька залетела от меня. Вот я и устроился в полицию, чтобы на пелёнки хватило, а она, пока не пополнела – швеёй в ателье. Ну и зажили мы потихоньку. А что!? Городок тихий, гуляешь себе по улицам с табельным станнером на боку, и в ус не дуешь.

Да ещё напарник мне попался нормальный. Захар, он из ваших, но это я только недавно понял. Он говорил, я делал – и всё чики-чики. Малец наш подрос, мы уже второго завели, а тут Захар и говорит, что лафа заканчивается и он из города делает ноги, чего и мне советует. В общем, посмеялся я незлобно, да попрощался с ним душевно.

А потом Ассамблея Коренного Населения ввела налог с продаж и цены полезли вверх. Сначала на продукты, а потом на топливо, на одежду и на всё остальное. В магазинах начались перебои то с тем, то с другим, а нам велели проверять все лодки, все корабли, что приходят в порт, чтобы предупредить контрабанду и не допустить спекуляций, как нам объяснили. Короче, конфисковывали мы всё подряд у всех, кто попадался под руку, а, поскольку нас в патрульно-постовой службе для налаживания тотального контроля оказалось недостаточно, то был объявлен призыв в федеральную милицию – это по линии Представителя Президента, и в силы самообороны – это по линии Ассамблеи.

Что удивительно, ни тех, ни других к нашим патрульным нарядам не подключали, а сразу направляли на улицы, в порт, к складам, на аэродром и к дорогам, что ведут за город. Они за хороший паёк да иное довольствие и рады стараться, поскольку на жратву нынче заработать просто нереально. Так что народ, который раньше жил припеваючи на пособия, считай весь туда и подался, а вот семейные, да и другие, кто реально вкалывал, начали пропадать из виду.

И чем дальше, тем чётче проявлялась картинка – две довольно больших группы вооружённых и обмундированных новобранцев патрулируют и охраняют весь город, семьи с детьми исчезают одна за другой, преступные группировки притихли, а то, поначалу, пытались бомбить склады и магазины. И меня преследуют недобрые предчувствия. У Ассамблеи и у Представителя Президента с виду одна цель – наведение порядка, а в возникновении беспорядков они обвиняют друг друга. И обе стороны вооружают людей. Каждая – своих.