Боеспособные части были вооружены настолько сходно, что возникало подозрение о высокой степени унификации и массовом производстве. Клинки, захваченные в бою, уже наводили на эту мысль, но тут, когда день за днём наблюдается полное единообразие, становится просто не по себе. И организованность чувствуется. Огромная, однако, силища!

Самих рептилий друг от друга отличить нелегко. Но видно, что наименьший отряд полного состава включает в себя восемь особей, причём одна из них — командир — чуть выше ростом. Восемь таких групп составляют большее подразделение, которым командует дракон ещё более высокого роста. Относительно более крупных соединений ничего внятного рассмотреть не удалось. А про то, что на лапах у этих тварей имеется как раз по четыре пальца, наводит на мысль о том, что используют они, скорее всего, восьмеричную систему исчисления.

Во многих восьмёрках солдат не хватает, следовательно, люди оказали достойное сопротивление агрессору. Кроме того, дозорные встретили несколько человек, избежавших гибели. Кто-то сумел спрятаться, кто-то — убежать. Дети, подростки, молоденькая мамочка с грудничком. Потом три егеря — мрачные бородачи, вернувшись из обхода, застали дома страшные картины. Все жаждали мести. Дик с удивлением отмечал, что страх — не самое сильное чувство, которое испытывают окружающие. А брат Ерувим немало времени уделял разговорам с людьми. В основном призывал к сдержанности и взвешенности, аргументируя тем, что если просто наброситься на ящеров, то не так уж много вреда им принесёшь. Что имеет смысл подумать, разнюхать, и только потом сделать этим гадам настоящую огромную Пакость.

Клёпу и Ронана Дик застал сидящими рядышком на лавочке. Обратив взоры в сторону догорающего заката, они о чём-то разговаривали. Прохлада весенней ночи уже чувствовалась, хотя ещё не окрепла.

Неслышно подошел сзади и накинул им на плечи широкую меховую полость, какими обычно утепляются зимой в санках. Сам тоже присел около девушки, укрывшись краем этой накидки. На ход беседы это не повлияло.

— Понимаешь, Рони, управление состоит из целого ряда обязательных ритуалов, — вещала подружка. — Прежде всего, это отдача распоряжения. Неважно, каким тоном это будет сделано, в виде команды, просьбы или совета. Главное — чтобы человек чётко усвоил, что ты от него хочешь. Не повеления в общем виде, не требование безусловного подчинения, или раболепной суеты, а конкретного результата. Ты как бы доносишь до исполнителя, что делегируешь ему полномочия и принимаешь на себя ответственность за собственное решение, исполнить которое ему поручаешь.

Тут Дик и сомлел. Сидел и слушал, как девушка растолковывает парню аз большой науки, о которой сам он ничего толком не знает. И никогда бы не узнал. Наверное. Он уже подметил, что роли в их команде распределились. Ронан — командир. Ни брат Ерувим, ни медичка, ни аптекарша этого не оспаривают. Наоборот, сами слушаются и другим пример подают. И Клёпа тоже, хотя она и выполняет роль заместителя по хозяйственной части. Только если нужно человека послать на какую-то работу и, одновременно, в караул, то человек идёт в караул. А подручные их главаря занимаются как раз собственно охраной и дозорами: сменяют часовых, обходят посты.

Ему, чужаку, не вполне ясно, отчего это так произошло. А тут ещё налицо эта лекция.

— Говард немного окреп, сможет ехать на ланте, — выводит его из задумчивости голос командира. — Возьмём провизии во вьюках, да в заплечные мешки, и тронемся на юго-запад. Егеря обещали вывести нас лесами к Болотным Холмам. Перевалим их, и пойдём на запад, в сторону Гревса. Нам важно не быть обнаруженными ящерами. Поэтому постараемся двигаться ночами, когда рептилии пережидают ночную прохладу у костров. А на день будем забираться куда-нибудь в глушь.

Тишина. Короткий караван из семи лантов, несущих вьюки и раненого, бесшумно пробирается по тропе, ведущей через густые заросли. Ведут их дети, а охраняют подростки. Из примерно полусотни человек, взрослых менее десятка. Мужчины и старшие школьники в дозорах. Если с передовым и замыкающим всё просто, то фланговым заставам нелегко пробираться в потёмках через лес и не потеряться, поэтому время от времени происходит короткая перекличка. Приходится подражать голосам ночных птиц, сообщая условными свистами и щелчками о том, что всё в порядке.

Уже светает. Отряд стягивается под кроны деревьев в стороне от тропы и устраивается на днёвку. Во все стороны расходятся наблюдатели группами по трое с расчётом, что, замаскировавшись, по очереди передохнут. Дик выдвигается в северном направлении вместе с девчонкой одиннадцати лет и неугомонным Кариком. Время от времени он испускает крик здешней птицы, похожей на земного аиста, и прислушивается. Если отклик со стороны основного лагеря различим, значит, они ушли не слишком далеко для того, чтобы в случае чего их сигнал смогли воспринять.

Слишком далеко отойти не получается. Перед ними берег длинного озера. Тут нешироко, метров тридцать. А на противоположной стороне деревья растут негусто и слева виднеются постройки. Замаскировались. Первой дежурит девчонка, Карику сторожить перед закатом, а Дику достанутся самые жаркие полуденные часы. Они уже несколько дней в пути, и обязанности в группе распределены давно. Егеря ведут их самыми глухими лесами, хотя места, хорошо им знакомые уже закончились, и сейчас дорога проходит через приграничные районы, что лежат между южными болотами и Болотными Холмами.

Здесь немало густых зарослей, и поселения встречаются редко. А где-то далеко на востоке, за их спинами, находятся земли барона Курбата — господина того посёлка, откуда они сбежали. Тревожно от мысли о том, что натворили ящеры в местах, с которыми связаны у Дика добрые воспоминания.

— Смотри, правее кустарника на той стороне, — девочка что-то увидела. Присмотрелся. Какое-то движение. Но даже в бинокль не удаётся разглядеть, листва сильно мешает. Похоже, что там кто-то прячется.

Дик отправил Карика в лагерь с докладом, а сам продвинулся левее вдоль по берегу. Тут подходящее местечко, чтобы скрытно переправиться на ту сторону. Островок и, вслед за ним камышовая заросль. Есть шанс пронырнуть под водой открытые участки водной поверхности, и подходы к озеру заросли успевшей вымахать на полметра густой травой.

Озеро оказалось холодным и мелким, дно илистым, и маневр занял около получаса. Уже когда ползком по берегу начал сближение с непонятным объектом, слегка показался в поле зрения своего наблюдателя, а потом над ухом у него прозвучал насмешливый голос:

— И куда же это мы собрались, такие мокрые и грязные?

Вот так встреча! Рыцарь Мануил собственной персоной. Дика он, конечно, узнал. И поймал. Хотя, сейчас вряд ли станет наказывать его за непочтительность к Заповедям Истинного. А вот судьбой его спутницы наверняка поинтересуется.

— Клеопатра жива? — точно. Не забыл.

— Да, с ней всё в порядке. Вас тут много? — Дик старается не выглядеть обескураженным. Кроме того, важно, чтобы с противоположного берега вдели, что тут происходит.

— Где она? — вот настырный этот рыцарь.

— В пути, — юноше совсем не хочется отвечать определённо. — Направление движения — на Гревс.

— Мы туда же идём. Рассудили, что стоит держаться поближе к ледникам. Вы ведь тогда в Шарнай ушли? Как там, много народу ящеры поубивали? — Мануил явно не стремится конфликтовать. Чувствует, что старые противоречия пока неуместны.

— Почти всех. Спаслись немногие. А у нас в баронстве?

— Тоже много людей погибло, особенно сильно крестьян порубили. Поселковые смогли вооружиться и собраться, так что дали драконам настоящий бой. Семьи успели поуходить в леса, а ты ведь знаешь, наши пограничные женщины просто так не дадутся, да и детишки способны за себя постоять, поэтому тем зеленокожим, что бросились их искать да ловить, вернуться довелось не всем.