На этот раз хозяин был тут не один. Кроме него присутствовала явно самочка по имени Хрыг, и два существа по имени Хрыг и Хрыг, определить пол которых ребята бы не отважились — вообще явных половых признаков у ящеров не отмечалось, всё решала пластика движений. Очевидная женственность в поведении "спутницы" и некоторая незавершённость, угловатая такая стремительность у двух других существ, говорившая о том, что они молоды, наводили на мысль о том, что перед ними семья — родители и дети. А идентичность имён — следствие того, что произношение у этих существ для передачи речевым аппаратом людей крайне неудобно. Человеческое ухо не сразу привыкло различать тонкости выговора согласных звуков. Рыки, хрипы, присвисты, мир ящерового языка оказался богат.

Именно им ребята занимались под руководством старших рептилий, в то время, как младшие хлопотали по хозяйству. Топили печи и выгребали золу, готовили пищу и прибирались. И выполняли большой объём непонятных работ, напоминавших деятельность лаборантов. Нарезали, толкли, варили и выпаривали, частенько получая инструкции, о чём-то спрашивая или докладывая. По отдельным понятным словам и по иным впечатлениям казалось, что помощники не слишком толковы.

Еще здесь обитал домашний зверёк — тоже ящерица. Вёл он себя опасливо, под ноги не попадался, и всегда старался убежать и спрятаться. Размером с котёнка, он отлично знал все укромные уголки отапливаемых помещений, в которые, естественно, прятался, когда кто-нибудь входил. Его присутствие хозяева игнорировали, то есть это животное не было ручным. Питалось оно тараканами, муравьями, пауками… наверное, потому что блюдечек с водой и кормом нигде не наблюдалось. Что мышек ловило, это точно. Видели раз, как употребляло в пищу что-то маленькое, шерстистое и с хвостиком.

А поселили ребят вместе в одной комнате с единственным топчаном, на который они и положили принесённый с собой спальник. Закутываться в него нужды не было — печи поддерживали в помещениях комфортную температуру, и сон в обнимочку в этих условиях уже не был оправдан соображениями сохранения тепла. Более, того, друг от друга просто становилось жарко. Однако Дик и Клёпа продолжали ложиться рядышком — как бы подразумевалось, что так нужно в интересах дела, чтобы не смущать хозяев, считавших, что таков обычай гостей.

Поняв, что остановка здесь продлится очень долго, юноша сбегал на лыжах к месту, где ждали ланты и возницы, и приказал им возвращаться домой, а приехать за ними в самом начале весны, причём, болот не пересекать, ждать встречи на северном берегу.

— Клёп, как ты думаешь, Хрыги нашу речь понимают?

— Отлично понимают, и не скрывают этого, но говорить по-человечески не могут вообще, — девушка вытягивается в струнку, устраиваясь поудобней. Дик уже знает, как она ведёт себя во сне.

— Если бы у них хотя бы письменность была! Карты ведь рисуют! — очень уж обидно оттого, что познание языка идёт так тяжело. Фонетика просто убийственная.

— Ничего, мне кажется, нужно ещё немного напрячься, и наступит перелом, — это она уже в полусне. — Завтра начнём обсуждать карты, а когда разбирается конкретный вопрос, знания лучше укладываются в голове.

— Мне сегодня будут сниться глаголы "к-х-к", "к-х-х" и "х-к-к", пытается пошутить Дик.

— "Х-к-к" — наречие, поправляет Клёпа и отключается.

Дик еще некоторое время пытается уловить, что в этом утверждении неправильно, но снятся ему имена прилагательные и способы их построения от глагольных корней. Вообще-то, это кошмар. И очень интересно, почему в этом языке нет ни мужского рода, ни женского…

Географические познания у ящеров значительно обширней, чем у здешних людей. Просторы планеты по обе стороны от экватора известны им до поясов умеренно-холодного климата со всеми подробностями. А вот на западе и востоке описанные земли обрываются в море на некотором расстоянии от берегов материка, значит, просторы океана им не покорились, и кругосветного путешествия никто из них не совершил. Судя по параллельности линий координатной сетки, знания о сферической форме планеты у рептилий отсутствуют, хотя зависимость климатических зон от географической широты и последовательность смены сезонов в зависимости от высоты солнца — известны. Прямо режет глаз.

Дик, однако, с просвещением окружающих не торопится. И люди, и ящеры без этого знания обходятся, стало быть, пусть так и будет. А вот кое-какие важные сведения сам он, рассматривая карты, почерпнул. Общности, похожие на государства, проводят зиму в тропиках, а на лето следуют за солнышком в более высокие широты, чтобы осенью возвратиться обратно. Непонятно, почему они не остаются в тёплых краях круглый год, но важно то, что и в южном полушарии происходит то же самое. Маршруты помечены и позволяют пересчитать количество таких кочующих… царств… полисов… племён? Языковая проблема. Важно, что их более сотни.

В ту зону, где людьми велись захватнические действия, заходят маршруты двух таких кланов, но до южного берега болот добираются почти все группы ящеров северного полушария. Установить их размер не представляется возможным, но если прикинуть численность прошлогоднего зеленокожего войска и предположить, что выставлено оно всего двумя такими конгломератами — становится неуютно от мысли о том, что было бы, соберись рептилии всем материком. Так или иначе, гадать можно до бесконечности. Важнее всего — изучение языка. А вот тут всё плохо. Просто ступор какой-то.

Кстати, письменность у хозяев, всё-таки, есть. Это иероглифы. Не картинки, а орнаментизированные квадратики. Сложная вязь горизонтальных и вертикальных чёрточек, составляющих ни на что непохожие изображения. Причём эти символы означают больше, чем слово — чуть ли не целое предложение. Ну, сплошные непонятки!

Значительно плодотворней оказались практические занятия. Относительно гончарных глин, их подготовки, формовки, сушки и обжига Дик ничего не утаил. Сам ходил, копать их по окрестностям, а ящеры ему помогали. Была у них одежда, явно экспериментальные образцы, неплохо защищающая от мороза, да еще и с аккумуляторами тепла, "заряжавшимися" в печке. Мешочки с чем-то сыпучим вкладывались в специальные карманы, что позволяло холоднокровным провести на морозе чуть больше часа.

Вообще-то Дик нарочно начал с керамики, рассчитывая, что взамен с ним поделятся технологией изготовления стекла, а то окна, составленные из пластинок прозрачных камней, это весьма нездорово. Но, оказалось, что в этом деле Хрыг — ни петь, ни читать. Остекление дома — органические плёнки, выращенные на поверхности жидкости. Что-то типа желатина, просто немного крепче. Хрыг в разных чудесах из котла оказался великим искусником, причём, явно на него трудились микроорганизмы, культуры которых были тщательно подобраны.

Собственно, плёнки и пластины с разными свойствами этот "учёный" выращивал легко. Скажем, "монетка" алюминия на дне стаканчика у него доросла до толщины полумиллиметра всего за две недели. Дик всё записывал и мотал на ус. Здешняя наука, как скопище огромного рептического опыта, напоминала алхимию. Не чувствовалось никакой систематики в этой огромной куче познаний. Или это всё же виновата языковая проблема?

Конечно, словарный запас ребята пополнили, лучше различали нюансы произношения в этом переплетении рыков, рявков, горловых ворчаний и похожих на щелчки и скрипы согласных звуков. Только не приводило это к углублению общения. Короткие просьбы и команды, типа "дай" — "возьми", пантомимы и несколько жестов — вот и все диалоги. Как лбом об стену!

Клёпа прикормила здешнего домашнего геккона, именно так Дик воспринимал этого зверька, слыхал он, что в тёплых странах такие твари селятся в хижинах и борются с насекомыми, пользуясь защитой хозяев. Этот — тоже пользовался. Залезал под одеяло и распластывался у юноши на груди. Видимо ровная температура человеческого тела оказалась для него комфортна. Девушка зверьку таких вольностей не позволяла — ей было щекотно. Зато частенько толковала с ним "за жизнь". Забавно было смотреть, как ящерка меняет позу, откликаясь на интонации собеседницы, и поскрипывает изредка.