Хорошей собеседницей оказалась эта Клёпа. Очень интересно рассказывала о драконах, о войнах с ними, о предметах которыми пользуются эти твари в битвах с людьми. Ну уж копья и топоры у них точно в обиходе имеются, но кроме них есть и всякие иные приспособления, позволяющие отбиваться от людей. Кстати, поход этого года был неудачным, поэтому решено на следующую кампанию изменить стратегию. Зимой, когда рептилии пережидают холода в тёплых краях, силы двух королевств построят крепость, и попытаются удержать её после прихода весны.

Беда пришла нежданно. Прибежал Тутик, Клёпин братишка, и сообщил, что Дика собираются вести на правёж к барону за непочтительность к Заповедям Истинного. Была тут своя вера, казалось — без мракобесия исповедуемая. Образа висели в домах, Дик научился им правильно кланяться, и полагал, что с него достаточно. А вот, поди ж ты! В школу то он не ходил и Заповедей не изучал. Хозяину здешних земель об этом и поведал кто-то. Ма, как об этом услышала от юного вестника, велела бежать немедля и без оглядки.

Сборы заняли минуты три, после чего Па в санях под попоной умчал беглеца в лес. А там лыжи, саночки с харчами, тугой кошелёк.

— Сначала на юго-восток держи до самых болот, потом поворачивай на заход солнца и неделю беги без оглядки. А уже потом поворачивай к северу, и выйдешь к обжитым местам. Там Шарнайское королевство, на этом же языке разговаривают.

Обнял, как родного. А ветерок гнал позёмку, следы занесёт в два счёта. Осталось завернуть в свой тайничок и прихватить ранец.

А здесь его поджидала воспитанница баронессы собственной персоной. Так же как и Дик, одетая для дальнего зимнего похода, с плетёным из дранки коробом за спиной, на таких же широких лыжах.

— Вместе пойдём, — сказала она, помогая устроить на санках старый добрый ранец. Вот уж, действительно, зелье, а не девка. Ведь разыскала его захоронку, и знала, что он сюда обязательно завернёт.

О причинах бегства девочка поведала ему, когда они отошли уже порядочно. Остаток дня и всю ночь спешили, что было сил, пользуясь тем, что следы их заметает лёгкая низовая метель. А на рассвете ветер стих, и они в глухой чащобе расчистили от снега пятачок земли, развели костёр и приготовили густую похлёбку.

— Через год мне за рыцаря Мануила замуж выходить, а я не хочу, — Клёпа говорит, будто отвечает на вопрос. — Нехороший он человек, подлый. Приметил, что мы с тобой частенько разговариваем, заревновал, и нашептал барону. Только не думай, что я на тебя виды имею, просто одной через зимний лес пробираться страшновато.

Глупость они сделали, что не остались на месте, не переждали несколько дней. И глупость эта произросла из другой глупости. Спальник-то на двоих был один. Худенькие ребята легко в него поместились и с устатку, да с нелёгкой дороги мгновенно отключились. А проснулись в обнимочку, отчего смутились и заспешили. Нет, ничего между ними не было, просто тела заняли в тесноте одноместного пространства самое компактное положение.

Если бы подумали, наверное, сообразили бы, что находиться в месте, к которому не ведут никакие следы можно до тех пор, пока еда не кончится, а тем временем поиски прекратятся и можно будет спокойно уйти. А вот собрались, не глядя друг на друга, и пошли. Хорошо пошли. На лыжах оба были невеликие мастера, но кроткие широкие доски весили мало, в снег не проваливались и неплохо скользили. Километров по шесть-семь за час проходили без напряжения. И вечером, поднявшись вверх по склону, обнаружили за собой погоню.

Далеко, в паре километров, на их лыжне отчётливо виднелись преследователи. Идиллия кончилась. Короб и ранец с санок перегрузили на плечи, провизию распределили поверх одежды, и припустили уже всерьёз. Как раз перевалили горочку, впереди был длинный пологий склон, переходящий в ровную, с редкими торчками растений, поверхность замёрзшего болота. Того самого, из-за которого летом прилетают магуари.

Убегать по снежной целине, торя лыжню для догоняющих, одна из самых изысканных форм мазохизма. Дик осознал это, когда, оглянувшись, увидел летящих вниз по склону четверых мужчин. И то, что расстояние до них оказалось не слишком большим, его, скорее, обрадовало, чем огорчило. Они только что пахали как ланты, пытаясь быстрее сократить дистанцию до беглецов. Конечно, на склоне слегка отдохнут. А беглецам лучше немного снизить темп. Тем более что снег поверх льда лежит плотно, выглаженный ветром. Уйти в отрыв не получится, но если держать постоянную дистанцию, то ребят этих можно просто загнать до упаду, они ведь наверняка весь день на ногах, и последние часы сильно торопились.

К моменту, когда стемнело, дистанция сократилась до полукилометра. Дик продолжал держать темп хода, рассчитанный на длительное движение, а солдаты просто были неспособны бежать быстрее. Слишком спешили вначале. А тут визуальный контакт пропал, и ребята продолжили движение, как ни в чём не бывало. Они ведь тоже немало сегодня прошли.

Игры ветра со снегом на ровной ледяной поверхности, из которой местами торчит то кочка, то вичка, создали причудливый рельеф из перемётов, валов, языков и участков голого льда. Света сквозь тучи пробивалось мало, но на белой поверхности кое-что разглядеть было всё-таки можно. Выйдя очередной раз на чистую от снега поверхность, Дик приказал Клёпе идти вправо, а сам пробежал вперёд ещё через пару заснеженных участков, после чего вернулся, и отправился следом за ней. На голом льду следов не остаётся, по крайней мере, видимых при таком освещении. Преследователи должны проскочить место их поворота, ведь, даже если он не слишком точно попал в лыжню, то всё равно осталось два следа. И приведут они совсем к другому месту, от которого придётся гадать, в какую сторону отправились беглецы.

А полоса голого льда вела сначала на восток, а потом плавно загнулась к югу. Дик старался двигаться так, чтобы не потревожить зализанную ветром поверхность снега. А силы его спутницы таяли, да и сам он бодрости не ощущал. И ведь в отношении погони никакой ясности нет. Бегут за ними, или отстали, или свернули не туда?

Рассвет они встретили посреди снежно-ледяной равнины. Укрылись за невысоким валом с торчащими из него ветвями голых кустов. По просьбе Дика Клёпа извлекла из своего короба несколько тряпиц белого или почти белого цвета, узнавались две ночных рубашки и платье. Частично укрыв ими, частично присыпав снегом, замаскировали лыжи, поклажу и спальник, в который опять забрались вдвоём. Преследователей видно не было. И вообще нигде и никого. Если бы не компас, можно было и не сориентироваться, гор уже не разглядеть, а пейзаж вокруг уныл и однообразен.

Вечер принёс им неприятное открытие. Нет, погони они не обнаружили, но заметили с полуночной стороны, откуда пришли, несколько дымов. Преследователи явно растянулись цепью вдоль кромки болот, намереваясь прочёсывать их до тех пор, пока,… а вот этого не хотелось бы. Выбор оставался невелик: или выходить, чтобы попасть в лапы рыцаря Мануила, или уходить в места, где в тёплые времена людям лучше не бывать.

Обсудили это, пока дожидались наступления полной темноты, заодно перекусили всухомятку, оттаивая во рту замёрзшие лепёшки и кусочки колбасы. Старались, насколько возможно, не нарушать маскировки.

— Слушай, Клёпа, не может быть, чтобы за сыном гончара так упорно охотились!

— Да, это, конечно, из-за меня.

— Такое богатое приданное?

Девочка помотала головой.

— Титул?

Снова жест отрицания.

— Он так сильно в тебя влюблён?

— В себя он влюблён.