Очередное открытие поразило Всадника Смерти — посвящать себя заботам о другом живом существе может быть необычайно приятным занятием.

Прежде центром вселенной демона был он сам и его желания. Хотя, нет, стоит признать, что где-то на дальней орбите все же вращались братья-Всадники. Поправка: недруги.

Ну, и конечно же Князь Тьмы!

Однако всех их он воспринимал как данность, как непреодолимые обстоятельства, сохраняя ментальную дистанцию размером с волос ангела или вдох ребенка.

Он был рядом, но умел оставаться для них "вещью в себе".

Разве что с Ариасом… немного другая история. Нет, он клятву давал! И нежный — с виду — блондин не погладит его за разглашение.

Дамиан улыбнулся погребенным под грузом тысячелетий воспоминаниям и потерся губами о макушку лежащей на его груди Карлы.

— Он еще свое получит, маленький… грр, — зло пробормотал он. — За твою боль, илико, им придется ответить.

Словно услышав его, девушка заворочалась, сдавленно простонала и попыталась выбраться из удерживающих ее рук. Он почувствовал, как вновь нервная дрожь охватывает ее, как учащается биение сердца Карлы, а глаза застилает черная пелена ужаса. За проведенное вместе время Дамиан научился понимать ее с одного вздоха.

— Тише, тише, Карлита. Все хорошо. Сейчас все будет хорошо.

Лучше всего, как оказалось, бороться с внезапными приступами истерии с помощью теплой воды. Дамиану несказанно нравилось обнимать Карлу, находясь в форме черного дыма, скользить по ее влажной коже, будучи твердо уверенным, что в таком облике он полностью управляет своим вожделением и не обидит доверчиво льнущую к нему девушку. Он упивался тем, как замедляется ее пульс, а дыхание становится размеренным. Самодовольно радовался, что кошмары отступают пред его силой.

И каждый раз с отчаянной надеждой ждал, что Карла коснется его своим серебряным взглядом и узнает.

И каждый раз надежда рассыпалась осколками, больно раня то, что смертные называли сердцем, и чему Дамиан пока не придумал демонического эквивалента.

Вот и сейчас, вынося успокоившуюся Карлу из купальни, Всадник сокрушенно вздохнул. Девушка безучастно принимала его заботы, но не откликалась на призывы.

Привычно устроив ее в алькове, он решил подождать, пока Карла погрузится в сон. Хотелось уйти и повыть на луну от собственной беспомощности, украсть где-то терпения и веры в то, старания его не пойдут прахом. Надежда, что он еще когда-нибудь увидит солнечную хохотушку Карлу Дивейн в трезвом уме, таяла с каждой растворяющейся в вечности минутой. Демон опустил веки, проклиная себя за малодушие.

Наследник Морфея приветливо встретил влюбленную парочку в своем царстве.

Дамиан очнулся, потревоженный звоночком-предупреждением о том, что ментальный барьер, выстроенный вокруг их убежища, ослабевает. Он резко сел, проклиная попустительство своим слабостям, и на миг застыл.

Залюбовался Карлой, свернувшейся клубочком у него под боком. Переживания недавних событий не светились в ее взгляде, налет безмятежности и младенческой невинности окрасил правильные черты.

Демон не удержался и наклонился к ней для поцелуя. Замер в миллиметре от губ и резко отпрянул, ощутив настойчивый зов одного из братьев.

"Пошел вон, Ариас", — мысленно ответил он и послал гневный импульс, надеясь отбить у того охоту разыскивать его. Светловолосый Всадник войны не терпел боли.

Проверив барьер на прочность и укрепив его, он потратил пару минут на отдых и опять склонился к Карле. Провел подушечкой большого пальца по губам, наслаждаясь волной страсти мгновенно окатившей его с головы до ног.

Девушка открыла глаза. Вспышки золота в сером тумане — вполне осознанный взгляд заставил Всадника Смерти затаить дыхание.

— Поцелуй меня, Дамиан, — приказ, которому он радостно повиновался.

Неспешно провел кончиком языка по ее раскрывшим губам, прижался осторожно, опасаясь спугнуть чудное видение, в реальность которого боялся поверить. Лишь почувствовав пальцы Карлы на своем затылке, он осмелился поцеловать ее так, как ему хотелось: властно, жарко, открыто заявляя о праве собственника и упиваясь ответным огнем любовницы.

— Настоящий, — проговорила девушка, когда он оторвался от ее губ, не в силах более длить поцелуй. Отведя взгляд от его сияющего лица, она растерянно осмотрелась. — Где мы?

Настороженность в ее голосе не ускользнула от Дамиана, слегка озадаченного тем, что она не набросилась на него с кулаками. Он ожидал всего кроме просьбы о поцелуе. Хотя признаться честно ничего не имел против повторения.

— Хм… — Всадник потер тыльную часть шеи. — Даже не знаю, как тебе объяснить…

— Попробуй, — улыбнулась Карла.

— Это мой личный мир. Мое тайное измерение, в которое я никогда и никого не впускал, — признался демон.

— Здоровски! Вот это честь, — картинно закатив глаза, проговорила она.

— Хочешь чего-то? — Дамиан решил, что ее надо чем-то занять, отстрочив приход воспоминаний, которые, несомненно, разрушат нежданную близость, воцарившуюся меж ними.

Глупая затея, но, похоже, пришло время Всаднику Смерти познать все оттенки человеческой слабости.

— Хочу принять ванну, — смущенно опуская глаза, призналась девушка. — Мне такие гадкие кошмары снились. Хочу смыть их с себя…

— Я уже позаботился об этом и не раз.

Она изумленно подняла брови.

— Ты? Купал меня? Не помню… ничего не помню. Только бесконечные коридоры, по которым я шла и шла, а выхода все не было. Я звала тебя, а ты не приходил, и только шершавые стены… царапали меня, наступали… Бррр, — она передернула плечами. — Гадость какая!

— А до этого, что ты помнишь? — вопрос обрел жизнь до того, как Дамиан сообразил, что сам же и приближает пробуждение ее памяти.

— Что? Ну… помню тебя и… нас, — легкий румянец окрасил ее щеки.

— А потом? — Если в омут, так с разбега.

— Потом? — Карла с трудом сглотнула и резко замотала головой. — Нет, нет! Скажи, что это лишь часть кошмара…

Дамиан вздохнул, виновато отводя взгляд.

— Так это случилось на самом деле! — взвизгнула Карла, вскочила и отбежала прочь.

— Мэли. Все уже позади… Они не тронут тебя. Иди ко мне.

— Черта с два! Потешился сам — бросил дружкам.

— Нет! Я же спас тебя.

— Ага, просто передумал, отобрал игрушку. Решил пожадничать.

— Мэли, они обманули тебя. Я бы никогда не отдал…

— Ой, святая простота! Так какого же черта я голая, и здесь нет ничего, кроме этой… этой… — кивок в сторону кровати. — Кроме этого сексодрома.

Дамиан зарычал — глубоко оскорбленный в лучших побуждениях — порыв ветра снес все вокруг них, разметав обломки по вершине горы, на которой они внезапно оказались.

Онемев, Карла смогла лишь обхватить себя руками и расширенными от испуга глазами взирать на приближающегося к ней демона.

"Пожалуйста, не подходи", — взмолилась она, но голос отказался повиноваться — только прерывистый хрип сорвался с пересохших губ. — "Не тронь меня!"

Девушка зажмурилась, чтобы не видеть тьмы, танцующей в зрачках Всадника.

Она ожидала чего угодно — удара, насилия, смерти — но не нежного скольжения прохладного шелка по своей коже.

— Илико, я не причиню тебе вреда.

Карла приоткрыла один глаз.

Изумленно охнула — Дамиан стоял в шаге от нее на коленях.

Она же оказалась облаченной в нечто золотистое, отдаленно напоминающее наряд с тайного обряда Лилиан. Проведя руками по бокам, Карла нервно усмехнулась.

— И о белье позаботился.

— Карлита, — улыбнулся Дамиан, — поверь, я готов заботиться обо всех твоих желаниях. Мне безумно стыдно, что я не успел вовремя сообразить, что удумали мои… они… я…

Демон замялся, подбирая слова.

Просить прощение — это еще уметь надо, а если ты этого отродясь не делал, возникают определенные трудности. Слова упорно не желают сочетаться друг с другом.