Господи Боже, как она его хочет!

Подумав об этом, Джиллиан тут же одернула себя и обозвала сумасшедшей. Она медленно пересекла полутемную комнату и встала так, чтобы между ними находилась кровать. Казалось бы, теперь она должна была почувствовать себя спокойнее. Ничего подобного. Воздух, казалось, сделался густым и плотным от сотен невысказанных слов. Эти слова тревожили ее. Ибо все они были о чувствах и, будучи раз высказаны вслух, могли стать опасными для них обоих.

— Ну все, Син. Теперь со мной все будет в порядке.

Он кивнул. Лицо у него было непроницаемым.

— Это хорошо.

Напряжение завладело ими. Джиллиан ощущала его физически — ей сдавило грудь, тело наполнилось тяжестью. Надо принять решение. Она знала, что она должна сказать, но это оказалось неожиданно трудно. Куда труднее, чем она думала.

Ей было трудно стоять, и Джиллиан оперлась коленом на кровать.

— Вы, наверно, устали…

— Да нет, я в порядке.

— Теперь вам больше незачем здесь оставаться. Идите к себе, поспите, — предложила Джиллиан.

— Вы этого действительно хотите?

Его голос резанул ее по нервам.

— Да.

Синклер кивнул, но не двинулся с места. Он смотрел на нее не отрывая глаз.

— Джиллиан… Я ведь уже извинился за все…

Он хотел сказать что-то еще, но она протестующим жестом вскинула руку. Она не хотела снова выслушивать его извинения. Его слова звучали слишком искренне, настолько искренне, что временами Джиллиан испытывала искушение и впрямь простить его.

— Извинения ничего не значат, если вы не собираетесь исправлять или переделывать то, что натворили.

— Возможно, вы правы, — кивнул Синклер. — Но мне хотелось попросить у вас прощения…

— Ну, вы его попросили. Теперь можете идти.

— Подождите секунду. Я хочу вам сказать еще одну вещь…

Джиллиан нервно потерла свои обнаженные руки.

— Вы и так уже сказали слишком много.

А она слишком много слушала и оттого теперь испытывает слишком сильные чувства.

Синклер пригладил растрепавшиеся волосы и принялся расхаживать по комнате.

— Понимаете, Джиллиан, я привык устраиваться в жизни так, как мне удобно.

Она обняла себя за плечи, словно эта поза могла помочь ей сдержать свои эмоции.

— Вы могли бы этого и не говорить. Ведь я нахожусь здесь именно поэтому. Вам нужна пешка? Заложница? Нет проблем! Возьмите и захватите в плен Джиллиан! Прямо на берегу! Это же так просто!

Он остановился и пронзил ее взглядом.

— Да, верно! Я захватил вас в плен! А потом вы, Джиллиан, взяли в плен меня…

Она застыла при этих его словах, чувствуя, как внутри у нее разгорался жар.

— Не понимаю, о чем это вы.

Она не хотела понимать это умом, но сердце, похоже, уже знало…

— Я вам ничего не сделала.

Синклер криво улыбнулся.

— Ничего. Если не считать того, что вы заставили меня мучиться от желания. Я обладаю немалой властью, Джиллиан, но перед вами я бессилен.

— Но ведь я в вашей власти, Син.

Он резко шагнул в ее сторону. Лицо его было серьезным и напряженным, как никогда. Джиллиан пришлось сделать усилие над собой, чтобы не отшатнуться. Она справилась с собой, не дрогнула.

— Вы в моей власти, потому что я держу вас здесь против вашей воли? Да, это так. Но мне нужно нечто большее, а в этом я уже бессилен.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки от нее. Сердце у нее отчаянно заколотилось. Она начинала понимать его.

— Если бы это было в других обстоятельствах, — сказал он хриплым шепотом, — я не оставлял бы вас в покое ни на минуту! Я отправился бы за вами на край света! Я не остановился бы ни перед чем, пока вы не стали бы моей.

Его глаза светились таким ярким огнем, какого Джиллиан никогда прежде не видела.

— Но я и так уже причинил вам немало зла. Я не могу позволить себе принуждать вас к чему-то, чего вы не хотите. Это было бы нечестно. Но мои чувства от этого не меняются! Я хочу любить вас, любить до тех пор, пока ни вы, ни я не сможем думать ни о чем, кроме наших чувств!

На Джиллиан обрушилась немота. Она не была готова к таким словам.

Не была она готова и к тому, что Син наклонился и прижался губами к ее губам. Когда он коснулся ее, Джиллиан содрогнулась, как от удара током. Син на мгновение замер в нерешительности, но тут же притянул ее к себе. Это был страстный поцелуй, который пронизал все ее существо, так что она каждой клеточкой невольно потянулась к нему.

И когда поцелуй прервался, Джиллиан почувствовала себя опустошенной.

— Спокойной ночи.

И она осталась одна.

Она приподняла руку и коснулась пальцами своих губ. Они все еще горели от его поцелуя. А потом Джиллиан почувствовала, что вся дрожит.

Правда была простой и ошеломляющей. Она хочет его.

Она чувствовала это желание на вкус. Она ощущала его всем телом, оно струилось по жилам и пульсировало под кожей.

Джиллиан была уверена, что, заглянув в зеркало, увидит его в своем лице, в своих глазах.

Если быть объективной, в этом желании нет ничего такого уж необычного. Она заперта в одном доме с красивым, обаятельным мужчиной. К тому же ситуация, в которой они находятся, очень напряженная. Вполне естественно, что они с самого начала испытывали друг к другу достаточно пылкие чувства. А пылкая ненависть легко может перерасти в пылкую любовь…

Джиллиан не могла не признать, что после того, как Син привез ее на остров, он не делал никаких шагов к сближению. Это она сама преследовала его, донимала, то и дело вставала ему поперек дороги…

Но сегодня ночью он ушел от нее. Его гордость не позволила ему добиваться ее.

Джиллиан осмотрелась. Ночь была на редкость тихая, и единственное, что она слышала, было ее собственное дыхание. Она ничего не имела против одиночества. Она даже любила его. Но сейчас, когда Син только что оставил ее, Джиллиан почувствовала, что не хочет находиться в этой большой комнате одна. Она не хотела провести остаток ночи без его улыбки, его прикосновений, его поцелуев. Она не хотела быть без него.

Син лежал, облокотившись на гору подушек, приняв душ, но еще не переодевшись в пижаму. Глаза его были прикрыты — он все никак не мог заставить себя выключить лампу. Битва, которую он вел сам с собой, совершенно лишила его сил. Он за всю свою жизнь не делал над собой большего усилия, чем тогда, когда заставил себя повернуться спиной к Джиллиан и выйти из ее комнаты.

Он всегда гордился тем, как умеет владеть собой. Но стоило ему взглянуть на Джиллиан — и он застывал, напрягался, не мог уже собраться с мыслями. А она даже не подозревала об этом…

Да, он признался ей, что хочет ее, но изо всех сил старался не показывать Джиллиан, как он ее хочет. Хватит с нее и того, что он ей уже наболтал. И вообще, он ворвался в ее жизнь, поломал ее и теперь еще чего-то требует! Нет, надо оставить ее в покое.

Но, Господи помилуй, как это сделать? Он просто не в силах…

Синклер услышал, как отворилась и тихо закрылась дверь.

Он повернул голову — Джиллиан стояла посреди комнаты, словно его желание обрело волшебную силу и вызвало ее сюда.

— Джиллиан?

Она поколебалась, потом как-то потерянно пожала плечами.

— Я не могла…

С самого начала, с первых часов, когда он наблюдал за ней там, в Мэне, Синклер хотел ее. И теперь он ее получит!

Он издал стон облегчения, раскрыл объятия — и она бросилась к нему.

Не стану спрашивать, почему она здесь, — сказал себе Син, прижимаясь губами к ее губам и давая себе волю. Сейчас исполнится его желание, она будет принадлежать ему. И этого довольно. Чего же ему еще?