– А где все твои родные? – спросил он. Не выдержал – надо было проверить.

– На работе.

Он недоверчиво взглянул на нее. Врет. Богачи не работают по выходным.

– А брат играет в гольф.

Майки почувствовал, как жар застилает шею, лицо.

– Ну вот, – сказала она, с улыбкой демонстрируя ему готовый косяк.

– Хочешь выкурить в машине?

– Нет, давай здесь. – Она бросила ему сигарету. – Тебе выпала честь попробовать первым.

Он закурил, сделал пару затяжек и передал сигарету ей. Она затянулась разок, даже не вдохнув дым, потом отдала косяк обратно.

Он покачал головой:

– Я, вообще-то, не фанат.

Она, кажется, удивилась, потом затушила сигарету в блюдце и взяла бутылку с вином:

– Может, еще вина тогда?

Почему они не уходят? Машина Джеко ждет на улице, сэндвичи готовы. Он взял бутылку и глотнул пару раз, чтобы успокоиться.

– Ну что, пойдем?

Она снова посмотрела на свой мобильник:

– А дом посмотреть не хочешь?

– В смысле, ваш?

– Ну да, почему нет?

Она встала, взяла бутылку и вышла из кухни. Как агент по недвижимости, не надеющийся ничего никому продать, Элли перечисляла комнаты за закрытыми дверьми. Гардеробная, кабинет, ванная, комната для гостей. У входа в спальню ее брата Майки притормозил. Комната была закрыта на замок – она по-прежнему считалась местом преступления. Он приложил ладонь к двери. Элли не замедлила шаг.

Наконец они оказались в ее спальне и сели на кровать. Здесь повсюду были книги и конспекты – на столе, на полу. Но когда он попытался пошутить на этот счет, она не обратила внимания. В ней появилась какая-то холодность, не было той теплоты, что на реке, кокетства, как в гавани. В голове у него все перепуталось.

Он достал табак и скрутил тонкую самокрутку. Она встала на колени на кровати, открыла окно и высунулась на улицу. Он представил вдруг, что она вылезает на уступ, раскинув руки, как крылья. Может, она и летать умеет? Сегодня она казалась способной на все.

– Будешь курить – подойди к окну.

Он встал на колени с ней рядом, и они выглянули в сад – зеленый, тенистый, надежно огороженный железными воротами. Отсюда было слышно, как листья и даже дорожная пыль падают на траву. Как же здесь тихо, подумал он, неужели в доме может быть так тихо?

– Ты разве не хочешь поехать купаться? – спросил он.

– Хочу, конечно. Сейчас поедем. Держи.

Она протянула ему бутылку, и он сделал еще глоток. Она смотрела на него, держа палец во рту и посасывая его. Чмок, чмок, чмок… Он глаз не мог оторвать.

– О чем думаешь? – спросила она.

– Ни о чем.

– Да нет, думаешь… все всегда о чем-нибудь думают. Он нахмурился:

– Ладно. Думаю, что ты ведешь себя очень странно.

– Правда?

– Как будто ушла в себя. Почему?

– Не понимаю, о чем ты.

Где-то вдалеке машина наехала на лужу – звук был таким громким, что они оба подскочили. И в этот момент она сняла через голову футболку, та упала на пол. На ней был лифчик, белый кружевной.

– Что ты делаешь?

– Переодеваюсь.

Она подошла к шкафу и принялась неторопливо перебирать одежду на вешалках. Он наблюдал за ней; она его волновала. Он видел все косточки на ее спине. Ее лопатки были похожи на крылья.

Она взяла какую – то прозрачную блузку и помахала у него перед носом:

– Как тебе эта? – Но надевать не стала.

Он успокаивал себя, твердил, что это нормально. Богатенькие девчонки наверняка все так себя ведут, приглашая парней к себе в спальню. Но что-то подсказывало ему, что ей такое поведение обычно несвойственно.

– Элли, что происходит? – спросил он.

Она повернулась и замерла. Она была так прекрасна… и улыбалась, словно внутри ее сиял свет.

– Это ты мне скажи.

И тут он понял, почему она тянет, и почувствовал себя таким идиотом, потому что не понял раньше. Она заманила его в дом, когда никого не было, попыталась создать нужный настрой вином и марихуаной, привела его в спальню. Да она просто хочет, чтобы он сделал первый шаг.

Он улыбнулся и подошел к ней:

– Дома, кроме нас, никого нет, так ведь?

Она повернулась к двери и заперла ее, а ключ положила в карман юбки и повернулась к нему спиной:

– Все ушли.

– И когда вернутся?

– Не скоро.

Он протянул руки:

– Тогда иди ко мне.

Но она покачала головой. И пространство между ними словно раздвинулось, а в комнате как будто похолодало.

– Я знаю, кто ты, – сказала она.

– Что?

– Ты брат Карин.

– О чем ты, не понимаю? Она ударила ладонью по закрытой двери:

– Даже не пытайся отрицать.

Его сердце забилось, как барабан. Он стоял в ее комнате, готовый заняться с ней любовью, но она заманила его в ловушку.

– Зачитаю тебе твои права, договорились? – сказала она. – Ты не обязан ничего говорить. Но если не скажешь правду, это может серьезно ослабить твою защиту. Под правдой имею в виду тот удивительный факт, что вы с Карин брат и сестра.

– Иди к черту.

– Сам иди. Мои родители вот-вот вернутся, а на воротах у нас камеры наблюдения, твой приезд записан на пленку. У тебя ровно пятнадцать минут на объяснения, или я скажу им, что ты обманом пробрался в дом, пил спиртное и курил марихуану, а потом заставил меня подняться в спальню и раздеться. Видишь, как просто попасть в компрометирующую ситуацию? Подумай, как это отразится на твоей сестре.

– Так ты меня подставила?

Ее глаза стали жесткими, как кремень.

– Ты первый это сделал.

Она же может сделать что угодно, сказать что угодно. Наплести, что он трогал ее и заставлял делать всякое.

– Думал, я не узнаю? – проговорила она. – Считал меня дурой, что ли?

Он присел на край кровати и закрыл глаза рукой:

– И давно ты знаешь?

– С тех пор, как наведалась к тебе в паб. Твоя хозяйка проболталась. Но я с самого начала знала, что ты просто притворяешься, будто я тебе нравлюсь… все эти бредни на вечеринке и у реки. Не поверила я ни единому твоему слову.

Он покачал головой:

– Я не притворялся.

Ее глаза были непроницаемы.

– Ладно, давай начистоту. Ты пришел на вечеринку брата, начал подкатывать ко мне, потом попросил телефон. Зачем?

– Ты мне понравилась.

– Чушь собачья.

– Ладно. Ты мне понравилась, а еще я решил, что ты можешь кое-что знать.

– Что?

Он пожал плечами:

– То, что поможет моей сестре.

– И почему ты так решил?

– Ты была в доме, когда это случилось. Карин тебя запомнила.

Она как-то странно посмотрела на него. Словно приоткрылась завеса, словно она вдруг поняла, о чем он говорит.

– На реке ты меня ни о чем не спрашивал. Даже ни разу не упомянул о брате.

– Я забыл.

Она, кажется, растерялась.

– Забыл?

– Мне было очень хорошо с тобой. – Голос у него охрип, и он откашлялся. – Суд ни на что не годен, сама знаешь. Твоему братцу все сойдет с рук, а мне хотелось показать Карин, что хоть кому-то на нее не плевать. Думал, расспрошу тебя, разузнаю, где тусуется твой брат. Тебе я никогда ничего плохого не желал.

– Но моему брату – да?

Он пожал плечами:

– Он мою сестру изнасиловал.

Лицо Элли снова стало непроницаемым.

– Карин сама напросилась. Том не виноват, что утром она передумала. Она всю ночь с ним заигрывала, смеялась, шутила, пила.

– Ну да, он ей нравился. Разве тебе никто никогда не нравился?

– Да, но я никогда не подносила себя парню на тарелочке, а наутро не кричала, что меня изнасиловали.

– Не так все было. Я Карин знаю, она не стала бы врать.

– А я знаю брата, и он бы тоже не сделал ничего подобного. – Она сделала шаг ему навстречу. – Зачем ему брать силой то, что досталось бы и так?

У Майки скрутило живот. Он крепко ухватился за край кровати.

– Не знаю, но он это сделал.

– Может, твоя сестра была такая пьяная, что просто забыла наутро, что сказала «да», ты об этом не думал?

– Если бы она так напилась, он должен был просто присмотреть за ней, а не пользоваться случаем.