Вообще-то Токло не имел ничего против рек. Ему нравилось смотреть на стремительный бег воды, чувствовать гладкие камни под лапами и ловить рыбу. Есть рыбу ему нравилось еще больше — может быть, больше всего на свете. Возможно, завтра, когда они пойдут вдоль реки к морю, он поймает рыбу. Но эта река, а особенно эта ее часть, казалась ему неприветливой и опасной. Плеск и бурление воды вокруг построек плосколицых заглушали тихий лепет медвежьих духов. И пахла эта река не свежестью и рыбой, а какой-то гадостью с привкусом гари и металла.

Наконец Токло заметил в небе серую точку, которая, увеличиваясь на глазах, стремительно приближалась к берегу.

В какой-то миг тень Дымной горы скрыла птицу из глаз, но потом она вновь вынырнула из темноты, и чайка-Уджурак опустился на землю рядом с друзьями. Дрожь пробежала по его перьям, и они стали стремительно превращаться в мягкую медвежью шерсть. Уджурак нетерпеливо тряс на глазах удлиняющейся мордой, сгорая от желания поскорее заговорить.

— Квопик был прав, — выпалил он наконец. — Это место отличается от остальной части реки. Я далеко пролетел в обе стороны и как следует все осмотрел. Короче говоря, это и есть нужное нам место, — Уджурак с наслаждением вытянул лапы. — Ох, с непривычки летать не так-то просто!

— С чего ты взял, что это то самое место? — спросил Токло.

— Тут до самого берега рассыпана куча мелких островков, — пояснил Удлсурак, кивая носом на реку.

— Вот эти, да? — спросила Луса, вглядываясь в темноту. — А на этих островках есть берлоги плосколицых? Или огнезвери?

— Нет, там совсем пусто. Только какие-то постройки плосколицых стоят, но они ничего не делают. На островках можно будет передохнуть, так что нам не придется плыть без остановки.

— Х-ммм, — промычал Токло. — И все равно, не нравится мне эта затея!

— Мы справимся! — горячо воскликнула Каллик. — Я отлично плаваю, и буду все время держаться около Лусы, чтобы ее не унесло течением.

— А ты можешь снова превратиться в чайку и лететь над нами, — ворчливо сказал Уджураку Токло. Ему очень не нравились превращения друга, но он не хотел подвергать его лишней опасности. — Ты будешь показывать путь, а заодно сможешь предупредить нас, если кого-то понесет течением.

— Отличная мысль! — обрадовался Уджурак. — Но вы уверены, что справитесь?

— Попробуем, — ответила Луса. — Верно, Токло? Давайте скорее поплывем, пока плосколицые нас не увидели!

Когда Уджурак снова обрядился в перья чайки и взмыл в воздух, Токло повел медведиц к реке.

От воды резко пахло гарью и грязью, словно в ней искупалось целое стадо огнезверей. Токло даже поежился, представив себе такое зрелище. Он никогда не видел косаток, о которых рассказывала Каллик, но они представлялись ему в виде огнезверей, только с клыками.

Отогнав неприятные мысли, Токло решительно вошел в воду. Чтобы продолжить свое путешествие — куда бы оно ни вело — им придется перебраться на тот берег, а значит, нечего тут рассиживаться!

Оглянувшись на двух медведиц, он глубоко вздохнул и с силой оттолкнулся задними лапами от берега. Он был готов ко всему, но все-таки не ожидал столкнуться с такой силой течения.

На миг Токло показалось, будто река скрюченными когтями вцепилась ему в шкуру и потащила вниз по течению. Но он не собирался так легко сдаваться! Изо всех сил взбивая лапами воду, Токло поплыл вперед. Чайка, забив крыльями, оглушительно закричала у него над головой, и Токло не сразу понял, что это Уджурак показывает им путь к ближайшему острову. Фыркая и отплевываясь, Токло поднял нос из воды и увидел темный склон, отчетливо видневшийся за чайкой. Остров!

Повернув голову, Токло сипло заревел, надеясь, что Луса и Каллик его услышат и тоже увидят остров. Он пытался развернуться в воде, чтобы посмотреть на медведиц, но сумел увидеть лишь белую шерсть Каллик, а потом течение с такой силой закрутило его, что пришлось снова заработать лапами. Маленькую черную Лусу он даже не разглядел, но был уверен, что она плывет за ним.

На первый взгляд, остров казался совсем рядом, но, чем сильнее Токло греб лапами, тем дальше отступала заветная цель. Огромная часть его сил уходила на борьбу с течением, но Токло упрямо продолжал плыть, пока не ударился лапами о твердое дно.

Пошатываясь от усталости, он выбрался на берег и рухнул на гальку. Вся земля на острове была перепачкана какой-то липкой черной жижей, пахнувшей огнезверями. Но страшнее всего оказалась огромная постройка плосколицых, торчавшая прямо посреди острова. Никогда еще Токло не доводилось видеть более уродливого и устрашающего сооружения — достаточно сказать, что стояла эта штуковина на длинных и тонких суставчатых лапах, уходивших в самые небеса. На память Токло пришли рассказы Квопика о страшном плосколицем великане, пожирателе медведей, но он заставил себя выбросить из головы эти глупости.

Собравшись с силами, Токло встал и поискал глазами остальных. Каллик уже выходила на берег, а за ее спиной Токло разглядел круглую черную голову Лусы. Каллик помогла подруге выбраться на берег, и обе плюхнулись рядом с Токло. Вода ручьями стекала с шерсти Лусы, так что песок под ней сразу стал мокрым.

— Б-ррр, — клацнула зубами маленькая черная медведица. — Каллик, а ты почему совсем не промокла? Смотри-ка, у тебя вся шерсть сухая!

В самом деле, стоило Каллик отряхнуться, как вся вода словно схлынула с ее меха, оставив его сухим и пушистым.

— Так уж мы, белые медведи, устроены, — ответила Каллик.

Чайка-Уджурак приземлился на камнях неподалеку от них.

— Впереди еще много островов? — спросила Луса, едва дыша.

Чайка посмотрела на нее своим черным блестящим глазом и захлопала крыльями, словно хотела сказать: «Не знаю» или «Столько, что не сосчитаешь».

Честно говоря, Токло не устраивали оба варианта ответа, поэтому он не стал уточнять. Посмотрев на берег, где светились берлоги плосколицых, он повернул голову вперед и различил в темноте уже знакомые костлявые металлические лапы, возвышавшиеся над следующим островом. Он обрадовался было, но в следующий миг у него упало сердце. Этот остров был слишком далеко. Токло не хотелось плыть туда. Впервые ему захотелось отвернуться от опасности, лечь и уснуть.

Они отдохнули ровно сколько, сколько могли себе позволить. Ночи были такими короткими, что небо над головами медвежат уже начало озаряться первыми лучами рассвета. Что и говорить, путешествие через лежбище плосколицых слопало большую часть темноты. Если они не хотят, чтобы плосколицые заметили их на этом островке, нужно плыть дальше. А вдруг плосколицым придет в голову защищать свои острова при помощи огненных палок? Лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Кроме того, на острове не было ни еды, ни питья, а какой прок торчать на земле, где есть только нелепое сооружение на паучьих лапах, да камни, перепачканные вонючей черной жижей? Медведи молча обогнули постройку и вошли в воду с дальнего края острова.

Уджурак снова полетел вперед, а остальные поплыли по реке. Внезапно вода попала Токло в нос, и он принялся яростно отплевываться, перестав грести лапами.

У воды был острый привкус огнезверей, она была совсем не похожа на чистую и сладкую прохладу ручьев и рек, протекавших в его родном лесу. Но страшнее всего было то, что в этой реке не чувствовалось никаких следов рыбы и не были слышны голоса духов. Огромная река была такой же пустой и мертвой, как острова. Ока никогда не захотела бы жить здесь, и Тоби тоже. Сердце Токло сжалось от одиночества. Долгое время он боялся духов своей семьи, а теперь до боли скучал по ним.

Когда он, шатаясь, вылез на второй остров, мышцы его ныли от усталости, а раны, оставленные когтями Таккика, горели огнем. Несколько царапин снова начали кровоточить, и Токло торопливо зализал их, поджидая Каллик и Лусу. На этот раз медведицы сильно отстали, хотя Каллик, рассекавшая воду сильными, уверенными гребками, принимала на себя всю силу течения, ограждая Лусу от борьбы с рекой. Тем не менее Токло видел, что белая медведица очень устала плыть вровень с черной.