— Возможно, ее арестовали, и она просто где-то отсиживается в камере.

— Она бы позвонила, если б дело было в этом, да и вообще, не могу себе представить, за что ее могли бы арестовать. Но ты, пожалуй, проверь и такой вариант.

— Принести вам чего-нибудь? — К их столу подошла официантка, молодая брюнетка.

— Нет, ничего не надо, спасибо, — сказал Калхейн, отмахиваясь рукой, и подождал, пока официантка не отойдет достаточно далеко, чтобы их не слышать. — Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать? — Он снова повернулся к Джерому.

— Нет, пожалуй, все.

— Она украла деньги или еще что-нибудь, чтобы у нее была причина исчезнуть?

— У нас — нет.

— Карточные долги?

— Нам об этом ничего не известно.

— Может, она с кем-то связалась, с каким-нибудь конкурентом Ди-Кинга?

— Да не-ет, — протянул Джером, отрицательно качая головой. — Она была славная девушка, наверно, лучшая из его девиц. Не было у нее причин убегать. — Он снова сделал глоток газировки.

— Хорошие девушки обычно хуже всех. — Замечание Калхейна не рассмешило Джерома. — Сколько она работала на Ди-Кинга?

— Больше двух лет.

— Может, ей надоело, и она решила завязать.

— Ты же знаешь, босс не против, если кто-нибудь из его девушек хочет выйти из дела. Если бы ей надоело, ей надо было только сказать. К тому же, как я уже говорил, она не взяла с собой никаких вещей.

— Ладно, дай мне сутки, я посмотрю, что смогу накопать. — Калхейн встал, чтобы уйти.

— Калхейн.

— Да, — сказал он, поворачиваясь к Джерому.

— Ди-Кинг хочет, чтобы все было тихо, так что не размахивай фотографией, как флагом.

Калхейн кивнул и направился к двери, а Джером снова раскрыл меню на странице с десертами.

Сидя в машине, Калхейн еще раз посмотрел на фотографию, которую дал ему Джером. Девушка на ней была ослепительна, из тех, с которыми переспать можно было только за сумасшедшие деньги. Он похлопал по другому конверту, лежавшему у него в кармане. «Здравствуй, новая машина», — подумал он, широко улыбаясь.

Калхейн догадывался, что девушка на фотографии попала в беду. Ди-Кинг хорошо относился к своим девицам, снимал для них хорошие квартиры, покупал дорогую одежду, бесплатно давал наркотики, обеспечивал им образ жизни, как у суперзвезд. Он никогда не слышал, чтобы кто-то от него убегал.

Он мог начать с больниц, но на это ушло бы слишком много времени. Поразмыслив несколько секунд, он достал телефон и набрал номер Питера Тэлепа, близкого приятеля, работавшего в отделе по розыску пропавших лос-анджелесской полиции.

— Пит, это Марк из отдела по борьбе с наркотиками, как поживаешь? Можно попросить тебя о небольшой услуге?

Отдел по розыску пропавших был организован в 1972 году. Он занимался всеми зарегистрированными в городе случаями исчезновения взрослых людей, и в нем работало более двадцати следователей. Одним из них и был Питер Тэлеп.

Питер встретился с Калхейном в вестибюле южного бюро полицейского управления на 77-й улице. Калхейну нужна была убедительная история, чтобы Питер поискал девушку в базе данных пропавших людей, не задавая лишних вопросов и не подавая официального запроса. Он придумал, что Дженни — одна из его мелких информаторов и в неизвестный момент в последние семьдесят два часа она исчезла. Калхейн хотел, чтобы Питер в своем отделе воспользовался возможностью доступа к базе данных больниц.

— Так у тебя есть фотография этой девушки? — спросил Питер.

— К сожалению, нет, поэтому я должен просмотреть данные вместе с тобой. Хранить у себя фотографии информаторов очень опасно, может плохо кончиться, — соврал Калхейн.

Если Ди-Кинг не хочет поднимать шума, то показывать фотографию Дженни Питеру — это не самая лучшая мысль.

— Ладно, так кого мне искать?

— Белая женщина, возраст двадцать три — двадцать четыре года, блондинка, потрясающе красивая, если увидишь ее фотографию, наверняка узнаешь, — сказал Калхейн со зловещей улыбкой.

— Когда ты в последний раз с ней связывался?

— В прошлую пятницу.

— Тебе известно, есть ли у нее семья, кто-нибудь, кто заявил бы об исчезновении?

— Нет, вряд ли, она живет одна. Ее семья не отсюда.

— Муж, приятель?

— Нет.

— Значит, никто не заявил бы о ней в полицию? Ты первый?

— Да, — подтвердил Калхейн.

— Если она пропала в пятницу, то ты пришел слишком рано, — сказал Питер, качая головой.

— В каком смысле? Почему слишком рано?

Питер отвернулся на стуле от компьютера.

— У нас в базе данных сведения только о тех лицах, об исчезновении которых кто-то заявил: родные, друзья, короче, кто угодно. Обычно люди приносят фотографию и заполняют форму, ты сам знаешь порядок. В общем, потом эту запись передают в базу данных пропавших и неопознанных лиц. Если никто не заявил об ее исчезновении, данных по ней не будет.

— Да, но как насчет больниц? Может, есть неустановленные женщины?

— Ну, такие встречаются довольно редко.

— Но все-таки встречаются?

— Да, но она должна быть либо без сознания, либо потерять память. В таком случае в больнице обычно ждут неделю или две, прежде чем объявляют пациента неустановленным лицом и сообщают о нем в полицию. Тогда мы сравниваем фотографию, которую нам присылает больница, с теми, что есть у нас в базе данных, и проверяем, нет ли совпадений, и если нет, то пациент попадает в базу данных как неустановленное лицо. Если она пропала в пятницу и никто не сообщил об этом в полицию, то ты пришел слишком рано. Если она лежит без сознания где-то в больнице или потеряла память, то тебе придется ждать, пока она придет в себя, проверять больницу за больницей на предмет неустановленных лиц или подождать две недели и тогда уже снова связаться со мной.

— Вот черт!

— Извини, Марк, выходит, я мало чем могу тебе помочь.

— Ничего, все равно спасибо.

Выйдя из южного бюро полицейского управления, Калхейн сел в машину и обдумал свои варианты. Разумеется, он не собирается ездить по больницам ради того, чтобы найти какую-то из Ди-Кинговых потаскух. Отчеты о произведенных на прошлой неделе арестах только что прислали по факсу к нему в машину. Шесть девушек подходили под описание. Три уже вышли под залог. У него было такое чувство, что среди оставшихся нет той, кого он ищет, но надо было проверить.

Ушло примерно пять минут, чтобы получить фотографии. Как он и подозревал, среди них не было Дженни. Оставалось одно: поискать ее среди неопознанных трупов.

Он мог бы поинтересоваться напрямую в отделе по тяжким преступлениям, но между их отделами всегда существовала некоторая неприязнь. Чаще всего их расследования пересекались. В Лос-Анджелесе убийства и наркотики ходили рука об руку.

«К черту их», — подумал Калхейн. Если Дженни мертва, она может быть только в одном месте — в морге.

Техники окружного экспертно-криминалистического отдела воспользовались программой, специально разработанной для того, чтобы реконструировать изображение по имеющимся фрагментам. В последнее время аналогичные программы применяются на киностудиях при съемках компьютерных мультфильмов. Принцип работы довольно прост: художник сначала создает основу, профиль персонажа и затем накладывает на нее слой «кожи». Во время судебного следствия криминалисты прибегают к подобному же процессу, хотя и не строят сетку в качестве основы. В данном случае за основу они взяли лицо жертвы с ободранной кожей.

Главным образом эта технология применялась для воссоздания образов по костям трупа, найденного на той или иной стадии разложения. Что касается вчерашней жертвы, то здесь было еще легче, потому что мышечная ткань у нее на лице была практически не затронута. Компьютерной программе не нужно было рассчитывать полноту щек или форму носа и подбородка. Нужно было только добавить на уже имеющуюся ткань слой кожи и пигментацию, и детективы получили готовое лицо жертвы.