– На вечеринке зарегистрирован случай наркотического опьянения, – Иринка блаженно улыбнулась. Вряд ли она понимала, где находится. – Придется произвести личное освидетельствование и досмотр. Это не займет много времени, и сразу же после этого мы покинем вас.

По толпе пронесся недовольный гул.

– Какой скандал, – сказал пожилой господин с усиками, которому Таня чуть не наступила на ногу.

– Вы не посмеете! – истерически выкрикнула его спутница.

Лицо стоявшего у колонны парнишки, наоборот, спокойствием могло соперничать с лицом высившегося над ним атланта.

– Так ли это необходимо? – заметил недавний гимназист и отхлебнул из бокала.

Тарас и Таня обогнули колонну и оказались перед прозрачными дверями. Но за ними была не стойка бара, а ограждение борта и нестерпимо синее небо. С другой стороны ограждения, принайтованные подобно шлюпкам на старинных земных кораблях, чуть покачивались в воздухе аэрокары гостей. Двери разъехались, пропуская Таню и Тараса. Однако дорогу им тут же преградила серебристая фигура робота-стюарда.

– Извините, господа, – миролюбиво прогудел он. – Но зал запрещено покидать до конца освидетельствования.

Тарас дернул Таню за руку, крутанул так, что она оказалась перед ним, крепко прижал к себе. Что-то твердое и холодное уперлось ей в висок.

– Думается мне, у меня есть пропуск, – не менее миролюбиво сказал Тарас.

Робот заколебался – в его мозгу боролись две программы. Тарас не стал ждать, как система разрешит этот маленький частный парадокс. Сверкнула беззвучная вспышка, и почерневший стюард осел на палубу. Дверца аэрокара начала открываться.

Тарас спринтерским броском преодолел расстояние до борта, таща Таню за собой. Он грубо втолкнул ее в аэрокар, Таня упала на пассажирское сиденье. На включившейся бортовой панели замигали ласковые огоньки.

– Пристегнись! – крикнул он, запрыгивая.

Сквозь прозрачный купол кабины Таня видела синеющую от мундиров палубу. Засверкали вспышки, звездчатые и красивые, как бенгальские огни.

– Они не посмеют, у тебя же заложник, – пробормотала Таня

Аэрокар ощутимо тряхнуло. Купол кабины на миг стал непрозрачно-черным.

– Тебя, милая, они уже списали, – похлопал ее по колену Тарас.

Он потянул руль на себя. Таня ойкнула и защелкнула пряжку в тот момент, когда летающий дворец провалился вниз. Но она успела увидеть несколько серебристых рыбок – аэрокаров, вылетевших из недр корабля, как икра вылетает из рыбы.

– Это за нами? – пробормотала она.

– Это с нами, – поправил ее Тарас.

Увидев Танино лицо, он рассмеялся.

– Ты думаешь, я могу обслужить такое количество народа один?

Купол стал матово-белым. Таня сообразила, что это не очередной защитный эффект, а облако, и ужаснулась тому, что Тарас ведет аэрокар практически вслепую. Заработал динамик. Говоривший использовал родной Танин язык, но она ничего поняла, поскольку ни одного слова из литературной речи он не употребил.

– Очень хорошо, – ответил Тарас. – Кассу сдашь…

Дальше Таня не разобрала. Аэрокар вынырнул из облака прямо на россыпь черно-синих жуков. Прежде чем она поняла, что это стремительно приближающиеся аэрокары милиции, небо опрокинулось. В ушах у Тани зашумело.

– Что ты делаешь, Тарас? – закричала она.

– Мертвую петлю.

Разноцветные полосы облаков крутанулись, как стеклышки в каледойскопе. Летучий дворец набросился на аэрокар, стремительно увеличиваясь в размерах. Тарас покосился на Таню, вдруг перегнулся с кресла и взасос поцеловал ее.

Еж милицейского аэрокара заслонил собой весь обзор. Таня завизжала. Тарас выругался и нажал гашетку. Перед ним вспух черно-красный шар, а в следующий миг аэрокар Тараса влетел в пламя. По кабине ударил шлем, из которого на Таню глянули безумные глаза. Таня завопила, дернулась прочь из кресла и ударилась виском о какой-то рычаг, торчавший из потолка кабины. Мир в ее глазах пошел рябью и начал блекнуть.

– Только не сейчас… – простонала Таня.

– Кибермедик – зеленая кнопка, – не отрываясь от панели управления, буркнул Тарас.

Таня растерянно провела взглядом по скопищу мигающих кнопок – изображение вернулось, но стало черно-белым. Мелькнули пики черно-стального леса небоскребов. Тарас пикировал на город, уходя к югу. Таня глянула на радар, ничего не поняла и обернулась. Задняя часть кабины тоже была прозрачной, и через нее были прекрасно видны три милицейских аэрокара, висевшие у беглецов на хвосте. Когда она снова посмотрела вперед, то увидела вывеску «С нами – сегодня и навсегда!». Эмблему компании Таня разобрать не успела – Тарас развернул аэрокар и боком вошел в узкий коридор улицы между небоскребами. Яростный отблеск умирающего в стеклянных фасадах заката резанул по глазам. Таня зажмурилась. Когда она открыла глаза, Тарас щелкнул тумблером, и аэрокар окутала серая дымка.

– Опа, опа, Америка, Европа, – бормотал Тарас, стуча по клавишам. – Азия, Китай, Таня, вылетай!

Он отстегнулся, резким движением открыл дверцу и выпрыгнул в серую мглу. Таня с трудом справилась с пряжкой и последовала за Тарасом. Дверь тут же закрылась, и аэрокар стартовал, набирая высоту. Через секунду от него ничего не осталось, кроме тихого гудения. Таня с ужасом смотрела, как ее руки и платье покрывает густой оранжевый налет. Уж лучше бы цветофильтр и не включался.

– Тарас! – завопила она и сделала шаг вперед.

Кто-то схватил ее за лодыжку, и Таня вскрикнула. Тут она разобрала в оранжевом мареве фигуру, по пояс торчавшую из земли.

– Люк, – сказала фигура голосом Тараса. – Спустишься сразу за мной.

Откуда-то сверху раздался все нарастающий визг моторов. Таня заколебалась.

– Но… – начала она.

– Да ты знаешь, что они с тобой сделают? Тебя ведь уже списали, я же тебе сказал, – без угрозы, а скорее с жалостью сказал Тарас. – Впрочем, как хочешь. Люк только не забудь задвинуть.

Визг приближался, превратившись в низкое басовитое гудение. Фигура Тараса исчезла. Таня присела на корточки, нащупала край люка, первую скобу и начала спускаться. Когда над поверхностью оставалась только ее голова, вой мотора стал оглушающим. В нескольких сантиметрах от ее лица, разорвав оранжевый туман, промчался черно-синий борт. Таня втянула голову в плечи и чуть не сорвалась. Но удержалась и, ломая ногти, задвинула крышку люка. Лазить в туфлях на шпильках по склизким скобам оказалось так же неудобно, как есть борщ в противогазе. Таня достигла дна колодца и по колено провалилась в чавкнувшую жижу. В нос ей ударил жуткий запах. Таня увидела Тараса. В одной руке он держал тепло подмигнувший ей фонарик. В другой руке тускло блестел вороненый ствол.

– Пошли, – скомандовал Тарас.

Метров через пятьдесят Таня забыла о вони. Уровень жидкости поднялся почти до бедер, а двигались они против течения. Фонарик выхватывал из темноты белесые провода, облепленные мохнатой мочалой, черные провалы уходящих в сторону коридоров и коричневые потеки слизи на стенах. На очередной развилке из бокового коридора раздалось угрожающее ворчание. Таня попятилась. Тарас вскинул руку. На миг вся облезлая внутренность туннеля высветилась в бледной вспышке. Из коридора донесся предсмертный вой, что-то разорвалось с таким оглушительным звуком, что стало больно ушам. На Таню с Тарасом выплеснулась волна горячих ошметков. Когда Таня стерла их с лица, дрожащий круг от фонарика уже был метрах в трех впереди. Она, чуть не плача, бросилась догонять Тараса. Когда в очередном провале что-то зашевелилось, Таня остановилась и зажала уши руками.

Из туннеля выступил чешуйчатый силуэт с костяным гребнем на голове.

– Убери факел, – проскрипело существо. Ящер неодобрительно покосился на Таню, сверкнув темным, без белка, глазом. Тарас направил луч под ноги. Таня убрала руки от ушей. Ящер выдал длинный набор щелкающих и свистящих звуков. Тарас ответил ему тем же. Таня же тем временем осматривала свое парадное платье. Теперь в нем можно было только мыть подвал в гараже.