Но Рэмиэль тут же забыл о своих чертях, когда Лика завозилась рядом. Уже засыпая, девушка прижалась к нему еще теснее, проскользнув рукой под плащ... по его обнаженной коже, которая и без того зудела от необходимости в ее прикосновениях. И хрупкая рука его обняла, прижавшись ладонью к спине. Рэмиэль проклял свою сущность, вовремя успев отвести пламя с ее лица, и это пламя непривычно содрогалось от той дрожи, которая гудела в его теле, изможденном такой пыткой. С испугу черти собрались в обнимающуюся кучу и попятились назад, пока не свалились с кровати. На их счастье, кроме суетливой возни и сдавленных хрипов от них ничего не доносилось. Но стоило первым лучам солнца пробиться через шторы, черти нырнули во тьму, поспешив вслед за ночью.

  Не успело солнце подняться над горизонтом, как в комнате появился новый гость, озаряя её вспышкой яркого света. Рэмиэль проигнорировал болезненные импульсы, которые вызвал в нем этот свет, надел капюшон, чтобы поберечь глаза, и терпеливо дождался, пока померкнет сияние, позволяя созерцать очертания нежеланного гостя. Шелест белых крыльев заполнил тишину, и их тусклое свечение всюду разбросало белые блики. Рэмиэль опустил глаза, лишь бы не видеть ни этих прекрасных крыльев, ни этого сияния, ни умиротворенного лица Архангела. Злость и зависть уже давно поселились внутри, рождая ненависть и презрение к тем, кто остался за пределами Ада.

  - Здравствуй, Рэмиэль, - поздоровался с ним Архангел.

  - Здравствуй, Габриэль.

  - Ты нашел ее, - произнес гость, бросая взгляд на девушку, которая лежала в его объятьях.

  - Как видишь.

  Размеренными шагами Архангел подошел ближе к кровати, рассматривая Лику. Белые крылья мягко сложились за его спиной, чтобы не мешать. И от Рэмиэля не ускользнуло то, каким восхищением был наполнен его взгляд, обращенный на Анжелику. Рэмиэлю захотелось прижать ее к себе еще теснее, что он и сделал. Пусть у незваного гостя были благие намерения, но, так же, как и любое адское создание, он явился лишь за тем, чтобы забрать у него Лику. Заметив реакцию Рэмиэля на свой взгляд, Габриэль поднял к нему глаза.

  - Она поистине чиста и прекрасна.

  - Я не слепой.

  - Позволь с тобой не согласиться, ибо тьма давно тебя ослепила...

  - Разве ты за этим пришел! - прогремел Рэмиэль, не желая слушать уже как вечность назад осточертевшие ему слова.

  Лика дернулась, но глаза так и не открыла.

  - Ты прав, не за этим.

  Неосознанно сжав руку на плече Лики, Рэмиэль снова провел пальцами по ее лицу, желая успокоить. И продолжая смотреть на девушку, он добавил:

  - Я не отдам ее ни вам, ни им. Ты зря пришел, Габриэль.

  - Ты не в праве решать за нее.

  Подняв глаза, Рэмиэль не удержался от довольной улыбки.

  - Хочешь услышать, чего она желает?

  На долю секунды на лице Архангела отразилось смятение.

  - Погубив ее, ты погубишь слишком многое.

  - И какое мне до этого дело? Зачем мне беспокоиться о тех, кто от меня отвернулся?

  - Это не мы отвернулись от тебя, это ты отвернулся от нас... от НЕГО.

  - Если нет прощения, это уже не важно.

  - Прощение есть для каждого, даже для тебя, Рэмиэль. Ты понял бы это, если бы перестал находить утешение во лжи.

  - Я слишком долго молил, чтобы продолжать на что-то надеяться.

  - Значит, этого было недостаточно.

  - Пусть так, но сейчас уже нет смысла об этом говорить. И я не собираюсь отказывать себе в так полюбившихся мне возможностях. За одну ночь с Анжеликой я готов не раз заключить договор с Дьяволом. Но тебе этого не понять, Габриэль. Чтобы понять, это нужно испытать самому.

  - Грех это всегда искушение.

  Рэмиэль снова усмехнулся.

  - Я знаю, что такое грех, и уж побольше твоего. И я всегда считал, что людям дано больше, чем нам. Им дан выбор, чего никогда не было у нас, им дано прощение, и их короткая жизнь так полна и разнообразна, что я бы с большой охотой променял ее на свою проклятую бесконечность.

  - В тебе говорит Дьявол, Рэмиэль. Нет ничего дороже смирения и любви, любви к Всевышнему, и не важно, сколько длится твой срок существования.

  Рэмиэль хмыкнул:

  - Раз ты считаешь, что во мне говорит Дьявол, то в тебе явно говорит кое-кто другой.

  - Так и есть, разве ты забыл? Мы ЕГО уста, глаза и уши, и это есть истинное счастье и благо.

  Рэмиэль посмотрел на Анжелику, на ее прекрасное, умиротворенное личико, на ее пухлые и сладкие губы...

  - Нет, мое истинное счастье в ней, - ответил он Архангелу, неожиданно осознав это маленькое откровение.

  - Ты погубишь ее.

  - Нет нужды мне это повторять.

  - Правильно, Рэмиэль, - произнес голос еще одного гостя. - Не слушай его.

  В углу комнаты появилось очертание фигуры. Словно сотканная из тьмы, эта фигура постепенно проявлялась, открывая взору Архидемона. Хорошо видны были лишь его глаза, горящие красными огоньками, тогда как все остальное, будто плащом, укутывала чернота, рассеиваясь вокруг него.

  - Разве, девушка не сделала свой выбор? А, Габриэль? - спросил Асмодей.

  - Ее выбор слеп. Она не знает, на что себя обрекает,- возразил Архангел, и его крылья встрепенулись, заставляя тьму демона колыхаться и сереть.

  Чернота подобралась, словно в испуге, становясь меньше и плотнее, но вслед за этим по комнате пронесся низкий смех, и этот смех имел множество голосов, будто это смеялся не один, а сотня демонов вместе с Асмодеем. Это разбудило девушку, которая испуганно дернулась в объятьях Рэмиэля, открывая глаза и тут же щурясь от контраста Света и Тьмы, заполняющих ее комнату. Рэмиэль мягко закрыл ладонью глаза Лики, прижал ее голову к своей груди и прошептал:

  - Тише, не пугайся, все в порядке.

  - Поверь, никто из нас не будет рассказывать ей о всех минусах ее выбора, зато каждый из нас готов ей поведать о всех плюсах, - продолжал демон, обращая взор на девушку.

  - Что происходит? - так же тихо спросила Анжелика, еще толком не выплыв из сна.

  - Ты зря так радуешься, Асмодей.

  Демон снова рассмеялся, отчего Анжелика задрожала, закрывая уши ладонями.

  - Я и забыл, как с вами весело, - произнес демон. - Если низшие из нас сорвались с цепи и понеслись всей своей глупой массой за девушкой, это еще ничего не говорит о наших планах, мой дорогой Рэмиэль. Ты хочешь быть с ней? Так будь. Заставь ее согрешить, ты же так этого хочешь... - почти пел ему демон.

  Но резкий голос Габриэля прервал эту сладкую песню.

  - Нет! Рэмиэль. Этот грех будет не только ее, но и твой.

  Уголок рта Рэмиэля пополз вверх в печальной усмешке.

  - Одним больше, одним меньше, какая разница? - спросил он.

  - Рэмиэль, - снова Архангел начал свою попытку уговорить его. - Ведь ты знаешь, как она для нас важна. Ты всегда это знал. И я не верю, что Чистую Душу мог привлечь кто-то лишь потому, что он так темен, как ты. Она не может так тянуться к твоей тьме...

  - В нем уже ничего не осталось! - яростно перебил его Асмодей. - Забудь об этом, Габриэль. - Вы выкинули его со своих Небес, так о чем ты сейчас просишь? Это мы приютили его, забыл? Это мы дали ему все взамен того, чего вы его лишили. Мы оставили ему крылья. Разве не так, Рэмиэль? Скажи ему.

  Неосознанно Рэмиэль сжал на Лике пальцы, вовремя напоминая себе о том, кто находится в его руках.

  - Если уж на то пошло, Асмодей, то в Аду от крыльев нет никакого толка.

  - И кто бы ты был без них? Разве, мы не оставили тебе твою сущность?

  - Вы сожрали ее, как жрете души.

  - Ну-ну-ну, ты сам выбрал, как к этому относиться.

  И тут, неожиданно для всех раздался голос Анжелики, которая расставила все точки над "i":

  - Перестаньте. Без Тьмы нет Света, а без Света нет Тьмы. Зачем этот спор?

  - Молодец, Чистая, - издевательским тоном произнес Асмодей, хлопая в ладоши, которых толком даже не было видно. - А мы спорим о том, кому же из нас достанется та песчинка, от которой зависит, какой же будет новая глава бытия.