Эдмунд так и сделал. Из чащи появилось бурое приземистое существо, потом еще одно, потом сразу четыре-пять. Тупые рыла, крохотные глазки, тонущие в рыжей щетине, блеск кривых бивней…

К ним решительной трусцой приближалась стая диких кабанов. На глазах у Эдмунда Элспет подняла правую руку, на пальцах которой уже сверкали серебром витые звенья латной перчатки. Но в следующее мгновение кобыла понесла Элспет в лес. Оба мерина встали на дыбы, вырвав из рук Эдмунда поводья, и по примеру своей соплеменницы поскакали в чащу. Эдмунд остался один перед стаей диких вепрей.

Он не впервые сталкивался с кабанами, ему приходилось охотиться на них, но никогда еще он не видел такой громадины, как вожак этой стаи. Ростом он был чуть ли не с самого мальчика, грозные бивни изгибались, как ятаганы. Эдмунд знал, как опасны эти твари: однажды на охоте в Сассексе загнанный кабан ударил одного из охотников бивнями в пах. Бедняга истек кровью и испустил дух еще до того, как его привезли в дом местного тана.

Мальчик озирался в поисках палки, хоть чего-нибудь, чем можно было бы отогнать стаю.

— Не вздумай от них отбиваться! — донесся до него сквозь шум воды голос Клуарана. — Беги! Лезь на дерево!

Предводитель вепрей ринулся на Эдмунда. Тот помчался к ближайшим деревьям. Его спасительницей оказалась раскидистая ольха: по ее тонким веткам он вскарабкался повыше, и кабан вынужден был в бессильной ярости наброситься на ствол.

Дерево сотрясалось от корней до верхушки. Эдмунд искал местечко понадежнее на мокрых ветвях, издавая крики боли всякий раз, когда они хлестали его по раненой руке. Кабаны окружили дерево. Их набралась целая дюжина — с горящими, как уголья, глазками, со сверкающими, как дьявольское оружие, бивнями.

Внезапно раздался вопль, от которого у Эдмунда кровь застыла в жилах. Сквозь лес ломился, оглушительно крича, Клуаран. Он обрушил на вепрей град камней. Звери помельче бросились прочь, но вожак держался до тех пор, пока камень не угодил ему в лоб, прямо промеж глаз. Только тогда он попятился, оставляя глубокие рытвины в рыхлой земле, потом грузно развернулся и исчез в лесу следом за своим стадом. Эдмунд со стоном соскользнул с ольхи и шлепнулся наземь у ног Клуарана.

Тот поднял его, не обращая внимания на мольбы не трогать больную руку.

— Никогда не видел этакой громадины! Кабан такого роста — это что-то невероятное! Разве что… — Он запнулся. — Хотя у нас есть заботы поважнее драки с гигантскими свиньями. Стражники наверняка уже напали на наш след. А мы тем временем остались без лошадей, без моей поклажи и без девчонки! — Он нахмурил брови. — Вот глупышка! У нее меч, а она позволяет своей лошади уносить ее прочь, как неодушевленный предмет!

Эдмунд вспыхнул. Он, конечно, был признателен Клуарану за прогнанных вепрей, но какое право имеет этот менестрель оскорблять девочку, спасшую их от стражников на горе Тор? Ему было трудно скрыть негодование. С какой стати Клуаран обращается с ними как с несмышленышами?

— Я найду ее! — крикнул он. — Обязательно найду!

Клуаран стоял неподвижно, не то с насмешливым, не то с понимающим, задумчивым и вопрошающим взглядом. Эдмунд был исполнен рвения посрамить его презрительность, показать, кто он такой на самом деле. Он привалился к дереву и зажмурился, отправляя мысль на поиски либо Элспет, либо ее кобылы, либо какого-нибудь лесного обитателя, видящего их сейчас.

Внезапно он оказался среди дюжины мчащихся во весь опор кабанов. Мир стал бесцветным, зато небывало раздался вширь: лес раскинулся во все стороны так, словно всю прежнюю жизнь Эдмунд провел в шорах, а теперь от них избавился. Он видел рябые бока собратьев по стаду, убегающие назад древесные стволы, приминаемую копытами траву. Потом в поле его зрения появились ноги несущейся впереди лошади. А что это за фигура, вставшая неподвижно на тропе? Элспет! Почему она не в седле? Упала? И что это за пятно у ее ног?..

Опомнившись, Эдмунд разжал веки. Он был в ужасе: ведь только что он смотрел на Элспет глазами вожака кабаньего стада.

— Скорее! — крикнул он Клуарану. — Туда!

Элспет охватило отчаяние. Еще мгновение — и она свалится с лошади.

Когда кобыла поскакала прочь от реки, Элспет только и оставалось, что, обхватив руками лошадиную шею, беречься от ударов о древесные стволы, от хлещущих по лицу, а то и норовящих снести ей голову с плеч ветвей. Жизнь ее висела на волоске, вернее, на развевающейся конской гриве.

Бешеной скачке, казалось, не будет конца. Лес превратился в сплошную зеленую полосу. Элспет уже чудилось, что вся ее жизнь прошла в седле. «Я потерялась в лесу!» — пронзила ее страшная мысль.

Наконец кобыла стала замедлять свой сумасшедший бег. Элспет решила было, что снова может править ею, но та вдруг встала как вкопанная. Элспет с криком перелетела через ее голову, не выпуская из рук поводьев. Ее ждали безжалостные колючки, но судьба смилостивилась, и она упала в папоротник. Кобыла шарахнулась, заставив Элспет встать на ноги. Да что происходит с этой конягой?

— Все в порядке, лошадка, тихо, не волнуйся!

Кобыла присмирела, девочка отряхнулась. Что-то непонятное на тропе впереди привлекло ее внимание. Что-то рыжее, но слишком яркое для лисицы… Она шагнула вперед — и вскрикнула от удивления.

Ребенок, тоже девочка, лет четырех-пяти! Как такая малышка оказалась в лесу одна? Или она не одна? Элспет стала озираться и прислушиваться. Никого. Она наблюдала, как рыжеволосая малышка собирает себе в подол осколки яичной скорлупы, бормоча что-то себе под нос. Волосы спадали ей на лицо.

— Эй! — позвала Элспет.

Ребенок вздрогнул и выронил скорлупку. Больше Элспет ничего не успела сказать: кобыла заржала и вырвала у нее поводья.

Обернувшись, Элспет уставилась на выбежавшего из зарослей вожака кабанов: опустив голову, с пеной в полуоткрытой пасти он мчался к ним по тропинке. Не раздумывая, она преградила ему путь и выбросила вперед руку. «Явись!»

Хрустальный меч с шипением вырос из ее ладони. Девочка у нее за спиной вскрикнула от удивления: рощу затопил свет.

— Назад! — крикнула Элспет через плечо.

Обезумевшего вепря теперь отделяло от них всего несколько шагов. Его сородичи с визгом свернули в чащу, ослепленные сверканием меча, но вожака было не остановить.

— Да поможет мне Бог! — И с этими словами Элспет сама ринулась ему навстречу.

Среди деревьев сбоку от нее послышался шорох, и она уже приготовилась отразить нападение еще одного свирепого кабана, хотя знала, что с двумя чудищами ей ни за что не сладить. Но в следующее мгновение на тропу между ней и вожаком кабанов выскочили Клуаран и Эдмунд. Клуаран выпускал из лука стрелу за стрелой, да так бойко, что Элспет не успевала заметить, как в промежутке между двумя выстрелами рука лучника тянется к колчану за новой стрелой. Эдмунд тоже не бездельничал: он колотил толстой веткой по ближним стволам и ветвям, устраивая град из сучков и листвы. Кабан споткнулся на бегу, пораженный стрелами в мощные передние ноги, потом шарахнулся в сторону, чтобы не попасть под дубину Эдмунда. Но целью его бега по-прежнему оставались Элспет и маленькая девочка.

«Боже, помоги!» — взмолилась Элспет. И голос, похожий одновременно на шум пламени и на звон льда, ответил ей: «Не бойся. Я здесь!»

Держа левой рукой кисть правой, Элспет рубанула мечом воздух перед приближающимся вепрем, закрыла глаза, готовясь к тому, что меч вспорет живую плоть и отскочит от кости. Но ничего похожего не произошло. Она опасливо приоткрыла один глаз. В последний момент страшный зверь все же свернул в чащу; на место, где он исчез, указывали только два-три дрожащих листочка.

— Ты не ранена? — спросил Эдмунд, подбегая к ней.

Она покрутила головой. У нее перехватило дыхание, ответить было невозможно. Она сознательно призвала меч, и он отозвался! В этот раз она была готова пустить его в ход. Ради спасения малышки она зарубила бы кабана. Повернувшись, она увидела, как Клуаран подхватывает девочку на руки. Та от потрясения не могла вымолвить ни слова, только испуганно таращила синие глазенки.