Ольга не удивилась тому, что из комнаты доносилась музыка — у Кристины была привычка не выключать музыкальный центр перед уходом. Так же она забывала запирать дверь. Поэтому Ольга смело её открыла, и замерла, увидев лежащую на полу, лицом вниз, Кристину и сидящую рядом с ней красивую босоногую тоненькую девчонку, чем-то похожую на лисичку. На вопрос Ольги, что это значит, девчонка бросила, щуря хитрые глазки:

— Ты кто такая?

— Я тут живу, — ответила Ольга, ошеломлённая такой наглостью.

Лисьи глазки вспыхнули по-кошачьи.

— Значит, ты Ольга?

— Ольга.

— На пол ложись, — мяукнула рыжая, указав ногой куда надлежало лечь.

— Да щаз, — отозвалась Ольга и подошла к Кристине. Не для того, конечно, чтоб растянуться с ней рядом, а посмотреть, жива она или нет. Наклонившись, тронула её руку. Кристина подала голос:

— Оля, ложись! Она тебя пришибёт.

Ольга удивлённо смерила взглядом щупленькую фигурку незваной гостьи.

— Она? Меня? Ты серьёзно?

Кристина пискнула утвердительно.

— Кто она, вообще, такая?

— Какая-то чемпионка по карате!

Ольга поняла, что попалась. Она могла понять это раньше, увидев уложенную Кристину, которую уложить не смог бы и дьявол, но почему-то лишь её писк внёс полную ясность. Краснея, Ольга опять взглянула на рыжую. Та по-прежнему улыбалась с наглым прищуром зелёных глаз.

— А ты почему босиком? — поинтересовалась Ольга, ложась бок о бок с Кристиной, головой к вытянутым ногам улыбчивой стервы.

— Чтоб у тебя мозги из ушей не вылетели, когда я дам тебе пяткой в лоб, — объяснила та, — а я чувствую, что придётся мне это сделать.

Следуя примеру Кристины, Ольга уткнулась носом в паркет и прижала руки к затылку. Ей было очень досадно.

— Морды можно поднять.

Кристина и Ольга, сделав упор на локти, воззрились на смертоносные пятки олимпийской призёрки. Скосив глаза на лицо подруги, Ольга увидела у неё под глазом синяк, а на губах — кровь.

— Действительно, чемпионка, — пробормотала Ольга.

— Лучше меня не злить, — согласилась рыжая, — я ещё и не то умею. Могу, к примеру, ткнуть пальцем под рёбра так, что ты будешь сутки корчиться и хрипеть с синюшным лицом, а потом умрёшь.

— Ты не разозлишься, — холодно возразила Ольга, — ты терпеливая и упрямая.

Чемпионка вскинула бровь.

— Откуда ты знаешь?

— А у тебя большие пальцы на ногах слегка оттопырены. Это — признак упрямства. Но он тебя нисколько не портит.

Рыжая сучка расхохоталась, тряхнув кудряшками.

— В каком смысле — не портит?

— Ни в каком смысле.

— Ты лесбиянка?

— Даже не знаю. Я никогда об этом не думала.

На лице Кристины возникло нечто вроде сарказма. Внимательно посмотрев на неё, затем вновь на Ольгу, спортсменка сделала строгий взгляд.

— Ну, довольно лирики. К делу. Дискета где?

— Какая дискета?

Спортсменка вновь улыбнулась.

— Кристина! Вынь из моего пакета «баян» и ширнись. Там штука хорошая.

Кристина вскочила, будто подкинутая пружиной, и с обезумевшими глазами взялась за дело. Шприц оказался пяти кубовым, наполненным на две трети. С венами у Кристины были проблемы, но при помощи жгута ей удалось отыскать одну на локтевом сгибе. Пока она, сидя на диване, вводила себе наркотик, спортсменка выключила свой сотовый телефон, и, убрав его, опять обратилась к Ольге:

— Ну что, не вспомнила?

— Иди на …, детка.

Выдернув пустой шприц и развязав жгут, Кристина швырнула их на диван, и, не обращая внимания на ручеек крови, струившейся по её руке, блаженно застыла. Глаза её стали влажными и стеклянными.

— Очень жаль, — вздохнула рыжая гадина, наблюдая за нею с большим вниманием. А потом опять обратилась к Ольге.

— Вставай, красавица, раздевайся.

Ольга неторопливо поднялась на ноги.

— До гола?

— Конечно. Надо определить, какой ты ориентации.

Ольга бросилась на спортсменку. Она рассчитывала на то, что та не успеет встать. А рыжей паскуде вставать и не нужно было. Отбив удар, и перехватив руку Ольги, она её заломила так, что Ольга с истошным рёвом согнулась. А потом рухнула на колени.

— Всё? Успокоилась? — поинтересовалась рыжая аферистка, держа её за запястья.

— Да, да! Пусти! Я всё поняла!

Спортсменка поверила. Отпустила. Ольга, вскочив, поспешно сняла кроссовки, юбку, блузку, бюстгальтер. Каждый из этих предметов рыжая мразь тщательно ощупала и швырнула на пол.

— Трусы снимай.

— Твою мать! А может, не надо?

— А может, тебя ещё мордой по полу повозить?

Досадливо морща нос, Ольга грациозно сняла трусы.

— Бросай на пол, распорядилась рыжая сволочь, — задницей ко мне поворачивайся. Нагнись. Расставь ноги. Шире!

Ольга повиновалась и замерла, сжав коленки пальцами. Её взгляд упал на часы, стоявшие на столе. Они показывали одиннадцать пятьдесят восемь. Ольга поняла всё. Она оказалась дурой. Осмотрев сзади её половые органы, рыжая извращенка вытерла пальцы блузкой, валявшейся на полу.

— Раздвигайте попу, мадам.

Кристина смущённо ойкнула. С ненавистью взглянув на неё, Ольга протянула руки назад, раздвинула ягодицы и иронично заметила:

— Я слону туда не давала. Как может дискета там уместиться?

— Фен туда пролезал, — вспомнила Кристина, не упустившая случая заглянуть подруге в задний проход.

Ольга промолчала. Так же оставив развратное замечание без внимания, чемпионка зачем-то взяла пакетик, после чего велела Кристине переместиться на подоконник, а Ольге — лечь на диван. Ольга улеглась голой попой кверху, твёрдо решив упорствовать, так как знала — время работает на неё. Она сохраняла спокойствие и тогда, когда рыжая тварюга плотно приматывала её к дивану скотчем, вынутым из пакета. Но когда из него был вынут затем паяльник, её спокойствие улетучилось.

— Это что? — поинтересовалась Кристина, сидя на подоконнике, — а, паяльник!

И замолчала. Оцепенение наползало на неё волнами — захлестнёт, откатится, захлестнёт.

От неистовых рывков Ольги клейкая лента больно врезалась в её руки, ноги, шею и поясницу, но не ослабла. Раздвинув пальцами её плотно сжатые ягодицы, рыжая палачиха ввела паяльник на несколько сантиметров. Он встал почти вертикально. Ольга панически заскулила. Размотав провод рыжая дрянь дружелюбно пощекотала её холодные пятки, и, отключив музыкальный центр, поднесла к розетке вилку паяльника. По красивому, сильному телу Ольги прополз озноб.

— Пожалуйста, не включай, — сладко пропищала она, — у меня — анальные трещины!

— Ну, так надо их запаять, — сказала, смеясь, рыжая садистка, однако вставила вилку только на половину, не допустив контакта. Облизав губы — Ольга предупредила:

— У меня слабое сердце. Если я сдохну, ты ничего не узнаешь. Давай решим вопрос без паяльника. Обещаю не врать!

— Кристина, открой окно, и высуни в него голову, — приказала спортсменка.

Кристина нехотя подчинилась. В комнату влился шум Ярославки. Посмотрев на часы, чемпионка вынула из пакета пачку «Вирджинии» и сказала Ольге:

— Говори внятно, коротко и правдиво.

Ольга соблюла все три пункта. Её рассказ был столь сжатым, что чемпионка едва успела выкурить сигарету. К концу рассказа бледное лицо Ольги несколько оживилось. В глазах её воцарился присущий им ледяной цинизм.

— Ты считаешь, ему случайно удалось его замочить? — спросила спортсменка, с трудом удерживаясь от смеха — до такой степени не вязался этот цинизм с торчащим паяльником.

— Нет, нет, нет, — мотнула головой Ольга, — он говорил мне, что у него — разряд по стрельбе, так что ты одна не суйся к нему. Он — мальчик безбашенный, за себя постоять умеет. А со мной — можно. Мне то он доверяет. Деньги, естественно, пополам. Я ж не дура — вижу, что ты хозяина хочешь через … кинуть.

Спортсменка, щуря глаза, гасила окурок.

— А не боишься, что я сейчас тебя придушу?

— Ни капельки не боюсь, — рассмеялась Ольга. — Адрес то ты не знаешь! И я не знаю. Могу только показать. А насчёт кидалова у меня намётанный глаз. Я сама кидала крутых мальчишек. Поэтому двух зубов не хватает. Хорошо — с боку!