Поля непроизвольно поежилась. Внимательный, изучающий взгляд темных глаз, совсем не старческих глаз, ярких, живых, пронзительных – смущал ее.

–Первое –  не врешь. Никогда не врешь, подчеркиваю. Даже если мой вопрос не нравится, отвечаешь. Прямо и без лицемерия, я его не терплю. Что-то не устраивает – говоришь. Почувствую вранье – лишишься места моментально и без предупреждения. Это ясно?

Поля робко кивнула.

–Второе – выполняешь все мои распоряжения, без споров и сразу. Скажу – песни пой, будешь петь. Скажу – книгу читай, будешь читать. Скажу – изучаем шумерский язык, зубришь со мной. Станешь моими глазами и ушами на улице, в доме, везде, я сейчас практически не выхожу, мне скучно. Беседуешь на любые интересные мне темы, искренне и полно высказывая свое мнение.

Поля попыталась возразить, ей вовсе не улыбалось выполнять роль шпиона, но Софья Павловна подняла руку и властно бросила:

–Унижать специально не собираюсь. Ежели что не так, извини, но деньги за красивые глазки не платят, потерпишь.

Поля промолчала, невольно соглашаясь.

–Третье – ТАМ ходи, – Софья Павловна небрежно кивнула в сторону окна, – в чем хочешь, мне плевать. Здесь будешь переодеваться, одежду тебе приготовят. Сейчас ты больше на бродяжку похожа, а не на девицу из приличной семьи.

Поля покраснела. Старуха удовлетворенно улыбнулась, будто радуясь ее унижению. Посмотрела на настенные часы и равнодушно спросила:

–Все устраивает?

«Четыре тысячи в месяц, – напомнила себе Поля, бессильно сжимая кулаки. – Я смогу хоть немного отдавать Игорю за комнату. И платить за Наташин садик. Тогда ей не придется сидеть дома одной, пока я на работе или в институте, как я об этом сразу не подумала…»

Поля задрала вверх подбородок и твердо произнесла:

–Да.

–Прекрасно, – хмыкнула Софья Павловна.

Она нажала на кнопку, вмонтированную прямо в подлокотник кресла. Поля только сейчас заметила компактный пульт у старухи под рукой с целым рядом панелей и горящих огоньков.

Щелкнула, открываясь, дверь, на пороге стояла пожилая женщина в темном строгом платье и белоснежном кружевном переднике. Она почтительно спросила:

–Вызывали, Софья Павловна?

–Да. Снимите мерки с этой девушки! Я дам эскиз платья, отнесете заказ в ателье. Узнайте размер обуви, я объясню, что купить. Потом покажите Аполлинарии комнату, где она сможет переодеваться перед работой.

Женщина кивнула.

–Аполлинария, жду вас… в понедельник. Как раз платье будет готово. – Софья Павловна прикрыла глаза и прошелестела: – Все. Обе свободны. Я устала.

                                                ГЛАВА 4

            До понедельника время пролетело как во сне. Хозяина квартиры Поля практически не видела. Сдав на очередную тройку последний экзамен, Игорь до позднего вечера пропадал в редакции. Исчезал, пока они спали, и, возвращался, когда гости уже ложились.

Поля порой слышала его, но из комнаты не выходила. А если Игорь заглядывал к ним, дышала размеренно и сонно, притворяясь спящей.

Известие, что она, кажется, получила работу, Игорь воспринял без всякого энтузиазма. Посмотрел недоверчиво и пробормотал, что хотел бы видеть сумасшедшего, пригласившего нянькой такое рыжее чучело.

Чучело – подумать только!

На «чучело» Поля всерьез обиделась. Ей-то казалось – она прекрасно выглядит в новой одежде, пусть и не выбирала ее лично. Игорь все купил сам, не слушая Полиных робких возражений и одергивая ее как мальчишку, едва Поля открывала рот.

Впрочем, – вздохнула девушка – он и считал ее мальчишкой. Хотя Поля надеялась, что утром Игорь «прозреет» и извинится перед гостьей.

Почему нет? Ночь прошла, он выспался, отдохнул, освещение опять-таки другое, Лена же не заподозрила в ней парня?

Полученная работа волновала Полю: не может же она ЗДЕСЬ притворяться бездомным мальчишкой Полькой, а ТАМ – воспитанной барышней Аполлинарией из приличной семьи? Неизвестно, какую одежду для нее приготовит Софья Павловна. Поля почти не сомневалась – строгое темное платье с белым передником, как для всей прислуги. А если Игорь случайно знаком с этой семьей и бывает у них время от времени...

Кошмар!!!

Обдумав все хорошенько, Поля решила раскрыть себя. Однако не говорить же открыто – мол, здрасьте, я – девица, а не юноша?

Глупо и унизительно. Игорь САМ должен увидеть в ней девушку. Увидеть, раскаяться и извиниться.

Больше всего Поле хотелось именно этого – искреннего раскаяния. И извинений. В конце концов, Игорь оскорбил ее, приняв за парня!

К возвращению Игоря из института Поля честно разодрала свои кудряшки, сломав несколько зубьев у старой хозяйской расчески. Пригладила волосы и сочла, что теперь только слепой не угадает в ней девушку, пусть и не очень симпатичную, не всем же рождаться красавицами.

Поля и бинт сняла, так не хотелось притворяться парнем. Долго поправляла перед зеркалом спортивную куртку, пока не показалось – грудь обрисована довольно отчетливо.

Все впустую!

Она зря старалась.

Игорь не слепой, но Полиного преображения не заметил.

Раскаялся – ха! Дружески щелкнул Полю по затылку и погнал ставить чайник. Мол, «нечего время терять, сейчас помчимся на вещевой рынок».

В результате Поля получила темно-серые джинсы, черные кроссовки и черную же футболку, только ворот чуть оживляла тонкая белая полоска. И сменную футболку Игорь купил черную, лишь полоса у ворота не белая, а синяя.

Якобы другой цвет «рыжим» противопоказан! Если, конечно, найденыш не хочет напоминать попугая-какаду.

Попугаев-какаду Поля в жизни не видела. Не представляла, как они выглядят, но спорить не рискнула: вдруг правда? Она несла пакет с обновками и мысленно хоронила в себе девушку, прекрасно понимая: чем дальше в лес, тем больше дров. Признаться в обмане ПОТОМ она просто не сможет!

Поля горевала и утешала себя мыслью – рано или поздно все равно переедет от Игоря и тогда окончательно станет Аполлинарией. Если же они случайно столкнутся в городе или институте, она всегда сможет сказать, что Полька вернулся домой – или уехал куда-нибудь? – а она – Аполлинария, всего лишь сестра-близнец.

Идея показалась Поле стоящей, и она порадовалась, что там, в лесу, Игорь встретил ее в платье, и сам придумал сестрицу своему «найденышу». Теперь не очень удивится, наткнувшись на нее.

Полька и Аполлинария!

Он и она.

Близнецы!

Смешно.

Купив Поле новые вещи – для Наташи Скуратов принес на следующий день плотно набитую клетчатую сумку с детским приданым – Игорь перестал замечать гостей. Он считал себя обязанным пополнять запас продуктов в холодильнике, и на этом все.

Если честно, Поля радовалась неожиданной свободе. Кормила младшую сестру завтраком, и они целыми днями бродили по городу, впервые не привлекая внимания и ничем не выделяясь среди остальных детей и подростков.

После обеда Наташа охотно ложилась спать, а Поля убирала квартиру и готовила что-нибудь на ужин.

Она с удовольствием развесила в шкафу многочисленные Наташины платьица, летние и зимние, практически новые, нарядные и достаточно дорогие. Поля увидела как-то одно из них в магазине и ужаснулась цене.

Нижнее белье, колготки, носки, гольфы, свитера, кофты, курточки, брючки, босоножки, туфельки, ботиночки и даже беленькая заячья шубка – чего только не оказалось в сумке. У Поли глаза разбегались, когда разгружала ее, а Наташа встречала каждую вещь потрясенным вздохом. Благоговейно трогала обновки пальчиком и неверяще лепетала: «Это тоже мне?»

Поля буквально сияла, одевая по утрам младшую сестру. И по-детски радовалась своим джинсам и двум футболкам.

Обе сестры искренне находили друг друга красавицами и дружно старались не вспоминать о родном доме. Они впервые ничего не боялись. Спокойно ели, спокойно гуляли, спокойно ложились спать, не опасаясь пьяного окрика или внезапной затрещины, не дрожали за маму и брата.

У Наташи за два-три дня порозовели и округлились щечки. Синяки потускнели и уже не так бросались в глаза. Жаль, совсем не исчезли, на улицу Поле приходилось надевать на сестру колготки и платье с длинными рукавами, несмотря на жару. Не хотелось, чтоб соседи приставали с вопросами.