–Мне в самом деле говорить лишь правду?

–Если не хочешь потерять работу.

Поля подумала. Бросила на свою нежданную компаньонку настороженный взгляд и выпалила:

–В городе много фальшивого. Старость… тоже.

–Поясни.

–В ней нет… достоинства.

–Во как! А подробнее?

–Ну… здесь все молодятся.

–Разве это плохо?

Поля покачала головой:

–Понимаете, если б ваши женщины действительно становились моложе, я о здоровье, энергии, памяти, фантазии… о многом. А они подтяжку сделают, накрасятся чрезмерно или сало с боков вырежут – я недавно передачу специальную по телевизору видела – и считают, что помолодели. А под маской – те же старухи. Немощные и комплексующие. Жалко их!

Софья Павловна хрипло захохотала. Поля покраснела: она что, несет такие явные глупости?

–Я не говорю о тех, кто вообще не стареет! – тоненьким голоском выкрикнула Поля. – Морщины есть, волосы седые есть, здоровья нет, а они все равно молодые. И умирают молодыми!

Софья Павловна словно подавилась смехом. Долго кашляла, потом промакнула глаза белоснежным носовым платком и прокаркала:

–Это ты о ком?

–О своей бабушке, к примеру! – Поля раскраснелась от волнения.

–О-о, я уже, кажется, знаю, что услышу, – проворчала Софья Павловна. – Тошнит заранее.

–Меня в ее честь назвали, – с вызовом воскликнула Поля. – Она тоже – Аполлинария Владимировна Морозова, как и я. Мы полные тезки!

–Ага, еще о внешней схожести не забудь, – саркастически хмыкнула Софья Павловна. – Мечи все до одной кучи, чего уж стесняться!

–Но мы и правда очень похожи, – Поля взволнованно вскочила со стула. – И папа так говорил, и мама. Я такая же рыжая! И кудрявая. И характеры у нас…

–Что есть, то есть.

–Вы… о чем?

–Подтверждаю – ты действительно рыжая. И кудрявая.

–Вы… смеетесь надо мной?

–Больше над собой, милочка, больше над собой.

Поля растерянно моргнула. Софья Павловна устало улыбнулась и предложила на сегодня закончить разговоры на серьезные темы. Лучше пусть Поля поможет разложить пасьянс. Или поиграет с ней в «дурака». И ворчливо закончила:

–Каждый человек, детка, сам строит свою старость. Жалкая для других, для него она – единственно возможная. С ней живет, с ней и умирает. А это… нелегко. Примириться с тем, что ненавидишь.

Она кивком указала Поле на колоду карт, лежащую на столе. Девушка послушно принесла ее, напряженный, изучающий взгляд старухи почему-то тревожил. Софья Павловна смотрела так…

Поля разочарованно вздохнула, не подобрав нужного слова. Узнавание, любопытство, какая-то застарелая неприязнь, странное одобрение и злость на собственную слабость – все в нем. Будто старуха ее вечность знает, а это неправда.

Поля села рядом, зачарованно наблюдая, как карты, словно ожив в руках Софьи Павловны, растягиваются в длинную атласную ленту и тут же вновь собираются в колоду. Видимо, она частенько раскладывала свои… пасьянсы.

Старуха лукаво покосилась на нее. Поля помрачнела, настолько сейчас Софья Павловна походила на внука: не внешне, нет, чем-то большим. Софья Павловна с угрюмой усмешкой сказала:

–Ну что, Аполлинария Морозова, сразимся снова?

Странный подтекст заставил Полю раздраженно поморщиться. Она тут же рассердилась на себя: и что она все глупости выдумывает? Сказала не так, посмотрела не так, головой повела неправильно или подмигнула…

Она, Поля, на работе!

Софья Павловна – работодательница.

Всего лишь.

–Сразимся, – согласилась Поля. Весело улыбнулась и призналась: – Только я в карты никогда не играла!

Полино везение закончилось одновременно с карточной игрой. Смешно, но ей просто потрясающе везло. Пасьянсы все до одного сложились, и Поля ни разу не проиграла в «дурака».

Через час Софья Павловна с досадой бросила карты и разгневанно – подсчитывать их, что ли, все «непонятки»? – проскрипела:

–Еще пять минут этого кошмара, и я поверю в переселение душ!

Потом старуха довольно грубо предложила Поле убираться, пока ей в голову не полетело что-нибудь тяжелое.

Поля помрачнела, решив, что так оригинально сегодня отказывают от места. Что-нибудь тяжелое в голову, и не нужны никакие слова. Она лишилась места! Не успев получить его. Или нет?

И зачем она все время выигрывала?! Нужно было поддаться хоть раз, зевнуть что-нибудь, жалко, что ли? А она увлеклась, все-таки в первый раз, дома они с Павкой лишь в шахматы играли, Полю еще папа научил, карт у них никогда не было…

–Завтра к двум и без опозданий, – прорычала старуха, прерывая Полины печальные размышления, и откинулась на спинку кресла. – А теперь – вон!!!

Поля вылетела из комнаты пулей, радуясь, что первый рабочий день окончился, а она все еще жива, пусть ее и трясет от волнения. Захлопнула дверь и ошеломленно замерла у порога, наткнувшись взглядом на две пары любопытных голубых глаз: в коридоре ее ждали Лена с Лешей.

–Опана, – пробормотал Леша, потрясенно рассматривая Полю, – вот это да! Удар ниже пояса, что называется. Это… нечестно!

–Аполлинария? – неуверенно спросила Лена. – Это ты или не ты?

Поля зачем-то оглянулась, будто пыталась найти здесь еще одну Аполлинарию, повергшую хозяйских детей в такой шок, но никого, понятно, не обнаружила. Пожала плечами и сказала:

–Ну, я. И что?

Лена вспыхнула как маков цвет и за руку подтащила Полю поближе к окну. Обошла вокруг и негодующе воскликнула:

–Но я тебя не узнала!

–Подписываюсь, – кивнул Леша. – Я тоже.

Поля растерянно молчала. Леша склонился в шутовском поклоне и жарко выдохнул:

–Готов пасть к твоим ногам прямо сейчас, о, прекрасная рыжая незнакомка с трудным именем! И лобызать – хм-м, чего лобызать-то? – о-о-о – да все, что попадет под мои шаловливые губки! Хоть подол вашего милого – хм-м… – платьица!

–Обойдусь, мерси, – прошипела Поля, вырывая подол из Лешкиных цепких пальцев и мучительно краснея.

–Если б не волосы, – не обращая внимания на их возню, прошептала Лена. – Нет, если б ты не вышла из бабушкиной комнаты…

–Короче, я  – это не я, – раздраженно фыркнула Поля. – То есть, я, но в платье, а не в джинсах или старом спортивном костюме.

Лена задумчиво протянула:

–Никогда не верила, что тряпки настолько меняют и – черт! – настолько важны…

–Не важны, – хмуро усмехнулась Поля, – если с детства имеешь все.

–А ты, значит, не имела? – почему-то враждебно поинтересовалась Лена.

–Имела. Пока папа не умер.

–Да-а?

–Лучше скажи, – перебил сестру Леша, запрыгивая на подоконник и усаживаясь удобнее, – ты получила это место?

–Не знаю.

–Как?!

Брат с сестрой испуганно переглянулись, мгновенно забыв о пустяках. Поля угрюмо пояснила:

–Софья Павловна проигрались в карты и изволили сердиться.

–Хочу стать ежиком в тумане, – уныло пробормотал Лешка. – И чтоб туман погуще, погуще… классная маскировка!

–Дурочка, не могла поддаться! – зло крикнула Лена. – Бабушка терпеть не может проигрывать!

–Точно, – хмыкнул Леша. – Ни в чем. Она такая.

–Мне в спину прорычали – «во-он!!!» – Поля очень похоже передразнила разгневанную Софью Павловну. – И пообещали бросить в голову что-нибудь тяжелое. Книгу, наверное.

Все трое помолчали. Леша бесцеремонно, почти в упор, рассматривал краснеющую Полю. Лена тоскливо изучала собственный маникюр, ногтем на мизинце правой руки следовало срочно заняться, она где-то повредила лак. Поля рвалась домой, ее ждала Натка, счастье, что ее отпустили сегодня на полчаса раньше. Вернее, не отпустили – выгнали.

–Завтра моя очередь сидеть с бабулей, – убито прошептала Лена.

–Об меня она вытрет ноги послезавтра, – кивнул Леша.

Поля не помнила своих бабушек, она просто не застала их в живых. Но ей почему-то казалось, она бы обязательно их любила. И уж ни в коем случае не нанимала человека со стороны, жалея собственное время. Все-таки Софья Павловна уже не молоденькая, практически не ходит, сколько ей осталось, никто не знает. Правда, у нее характер не из легких, но…


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: