Она проснулась в самый глухой час ночи, когда цветы сокрывают кроны от синих лучей месяца, и тёмное небо прорезают вороватые метеоры. Проснулась вроде бы ни из-за чего… но её наполняло жуткое, пробирающее до костей ощущение, ощущение чего-то непоправимого. Сердце гулко колотилось, вызывая боль в ушах. Подоконник серебрился голубоватым светом. Горшочек с астрой то исчезал, то появлялся вновь в этом неверном свечении.

Она взглянула на часы, унимая дрожь. Три часа. Подруги давно во власти Морфея, сладко посапывают носом. Звук их мерного дыхания немного успокоил её. Но на дне души всё равно остался липкий осадок. Утром она могла забыть о глупом ночном страхе, но вряд ли ей удастся так легко оттереть это чёрное пятно… Они накапливались, эти тягучие воспоминания, и с прожитыми днями вырастали в отравленные торфяные болота.

Она с надеждой посмотрела на телефон. Может, это он вырвал её из небытия, так напугав?.. А она спросонья пропустила звонок. Но аппарат молчал, глядя на неё пещерами дырочек.

Что тогда? Очередной кошмар – ожившие видения прошлого, не желающие оставлять её в покое?.. Обычно, когда ей снился плохой сон, она запоминала его – пусть только рваные обрывки целого, но запоминала. И на этот раз она была уверена: до пробуждения в сознании была только блаженная пустота, которая окончилась столь внезапно. И столь жутко.

Не найдя ответа, она попыталась просто отогнать прочь тревожные мысли и заснуть. Лежала с плотно сжатыми веками добрые полчаса, но разум оставался по-прежнему ясным и лихорадочно-горячим. Так не годилось. Она села на постели, стряхнула одеяло с ног. Прохлада приятно коснулась подушечек пальцев, когда она опустила ступни на пол.

Она подошла к окну. Почему-то с беспокойством, хотя знала, что за стеклом лишь привычный двор кампуса. Площадка спала, поигрывая с шаловливым лунным светом. Ветра не было; флаг с гербом колледжа безвольно поник на шесте. Мотоциклы и машины дремали на парковочной зоне. Тихо, безлюдно. Стояла жаркая сентябрьская ночь, одна из последних жарких ночей в этом году.

Луна.

Идеально круглое и непостижимо далёкое, светило возвышалось над кампусом, как небесный глаз. Даже самые яркие звёзды тонули в его матовом сиянии. Луна располагалась прямо напротив её окна, словно кто-то выверил угол до каждого дюйма. Она улыбнулась ей, своей подруге по ночному бодрствованию.

Идиллия, простирающаяся перед глазами, успокаивала взбудораженную кровь. Странное чувство горечи вскоре ушло, оставив после себя недоумение и немного – злость на себя. Маятник мироздания, вновь качнувшийся было к безумию, вернулся на место. Но Шерил всё равно простояла у окна довольно долго.

Бравурные аккорды взорвали спящий разум изнутри, разметав сон на мелкие осколки. Шерил предприняла попытку сопротивления – ушла с головой под одеяло, отлично понимая, что через секунду злополучную тряпку с неё просто стащат. Так и вышло.

– Эй, засоня! – звонкий девичий смех и удар подушкой по голове. – Ранние пташки скоро спать будут ложиться!

– Отвяжись, – беззлобно огрызнулась Шерил, приподнимаясь на кровати. – И ради Бога, выключи этот трезвон. Который час?

Щелчок. Громоподобный джаз, изливающийся из динамиков магнитолы, смолк, и в комнате сразу стало уютно и спокойно. Лишь тихо журчала вода в ванной.

– Восемь пятнадцать, – Кэрол, оказывается, уже успела одеться и накраситься. Шерил всегда удивляло молниеносное быстродействие подруги, так контрастирующее с ней самой. Люди, знающие их, подшучивали, что обе они прекрасно дополняют друг друга. Для полного счастья не хватало только некой «золотой середины», связующего звена, которое располагалось бы между ними. И оно, конечно, нашлось – в лице Роуз.

«Золотая середина», как понимала Шерил, сейчас принимала душ в ванной комнате. Она потянулась и встала. Окно распахнуто настежь, и пол безжалостно залит солнечной лужей.

– Увидимся на занятиях, – решив, что миссия выполнена, Кэрол пошла к выходу. Шерил с недоумением посмотрела на её спину в голубом топике:

– Минутку… Куда ты так спешишь? Рано ещё…

– На утреннее свидание за чашкой кофе, – фыркнула она, тряхнув золотистыми локонами.

– А всё-таки?

– Нужно получить из библиотеки кое-какие книжки.

– А… Понятно. Ну тогда пока.

Хлопнула дверь. В ожидании, пока третья сожительница выйдет из ванной, Шерил принялась стелить кровать. Почему-то немножко побаливала голова. Она вспомнила своё ночное рандеву – тёмное, осклизлое чувство случившейся беды. Такое не бывает просто так… Может, она опять схватила грипп? Зимой Шерил полтора месяца провалялась в лазарете, поверженная жесточайшей атакой болезни. А началось всё тоже с безобидного кружения в голове.

– Доброе утро, Шерил.

Роуз вышла из ванной, обёрнутая в белое махровое полотенце с едва видными розовыми полосками. Она прошла мимо неё, окатив душистым ароматом шампуня, на ходу полируя ногти.

– Роуз, – Шерил придвинулась к ней, – посмотри-ка, у меня нет температуры?

– Что? – она испуганно вскинула взгляд. – Опять болит?

– Я не уверена, но…

Роуз пощупала её лоб и облегчённо рассмеялась:

– Да всё в порядке. По сравнению с твоим лбом моя ладонь горит огнём.

– Значит, хорошо, – Шерил кивнула и зашла в ванную. Температуры нет, значит, не о чем беспокоиться. Время оклематься, отбросить ночные переживания и – вперёд, на занятия. Начало учебного года, ей не хотелось бы с самого начала взять плохой темп.

Солнечное утро, думала она, становясь под душ. Занятия, прогулки по кампусу… С Колином, опять же, обещала сегодня сходить в кино. Жизнь хороша, Шерил.

Но что-то не ладилось. Вода из крана шла то слишком горячая, то до дрожи холодная. Шерил крутила кран, но не могла достичь требуемого. Едва только начинало казаться, что идеал достигнут, как опять начинали нещадно стучать зубы. Словно злой дух, сидящий в трубе, подкручивал вентили, чтобы насолить ей.

В-общем, когда Шерил выбралась из ванной, настроение не улучшилось ни на каплю. Роуз сидела на кухне, попивала апельсиновый сок и без интереса читала вчерашнюю газету. Стрелки часов показывали без двадцати девять. Да что это такое? Неужели она мылась целых полчаса? Шерил нахмурилась. Она и раньше замечала за собой некоторую медлительность, но не до такой же степени! Этим утром она била собственные рекорды.

А всему виной – проклятое ночное беспокойство. По крайней мере, иных причин она не видела.

– Будешь завтракать, Шерил?

– Конечно. Ты идёшь, или подождёшь меня?

– Ну если справишься до без пяти девять, – Роуз взглянула на запястье, где тикали золочёные часики, – то можно и вместе прогуляться. В такое утро не пристало одной шататься.

– Оно и верно, – согласилась Шерил, застёгивая пуговицы на блузке. – Хороший денёк выдастся, я думаю.

– Есть планы?

Шерил прошла на кухню, села за стол, налила себе вишнёвый сок.

– Да так. В кино с Колином, на вечерний сеанс. Строго наказала, чтобы на этот раз был не ужастик. В прошлый раз меня едва не вырвало от этой гадости.

– Да уж, все парни думают, что девчонки без ума от вида крови и ошметков. Эдди меня тоже давеча пытался затащить на какое-то мясное рубилово…

– Роуз, умоляю, – Шерил сделала страдальческое лицо. – Я пытаюсь есть.

– Извини. Ну а что после?

Шерил остановилась, не дожевав краешек тоста.

– Что – после?

– Собираешься после сеанса ещё куда-нибудь пойти? К нему домой, например. А может, сведёшь сюда и познакомишь с нами? Хочется узнать поближе, что это за фрукт такой – «Выбор Шерил Мейсон».

Она задумалась.

– Не знаю, Роуз. Честно говоря…